Непокорная тигрица - Джейд Ли

Он кивнул и встал из-за стола.

— Ты любишь чай и пончики?

— О да, — солгала Анна. Она никогда в жизни не ела пончиков.

— А как же наш брак? — неожиданно спросил Чжи-Ган, понизив голос почти до шепота, и она почувствовала, как у нее по коже побежали мурашки. — Как ты им все это объяснишь?

Анна повернулась к нему лицом и неуверенно ответила:

— Не знаю… Они, скорее всего, захотят выдать меня замуж. В Англии так заведено. Я… мм… я скажу им, что я вдова. Тогда, наверное, они поймут, почему я не хочу снова выходить замуж.

— Но ведь я не умер, — сказал Чжи-Ган, подходя к ней.

Она не стала уклоняться от него, хотя ей очень хотелось сделать это. У него же сейчас было несколько странное настроение — не палач и не любовник, а так, нечто среднее между ними.

И все же у нее больше не возникало желания удариться в бега. Поэтому она гордо распрямила плечи и посмотрела ему в глаза.

— Ты женился на мне только для того, чтобы получить законное право убить меня.

Он кивнул.

— Да, именно так я тебе все это и объяснил.

Анна бросила на него недоверчивый взгляд.

— Так это ложь?

Чжи-Ган смотрел на нее сверху вниз своими темными загадочными глазами.

— Конечно. Я думаю, мне просто хотелось иметь законные основания для того, чтобы затащить тебя в постель. — Он чуть заметно пожал плечами. — Одному Богу известно, почему я это сделал. Во всяком случае мне трудно сказать что-нибудь вразумительное.

Анна внимательно следила за ним, пытаясь понять, что он сейчас чувствует. Она чувствовала, что в его душе по-прежнему темно, и знала, что эта темнота всегда будет с ним. И не только потому, что он палач, — просто Чжи-Ган никогда не забудет о том, какие страдания пришлось перенести Маленькой Жемчужине по его вине. И тем не менее она увидела в его душе и нечто светлое — то, отчего блестели его глаза и расплывались в улыбке губы.

— Теперь ты знаешь, чего хочешь, — мягко произнесла Анна. Это был не вопрос, а скорее утверждение. Она поняла, что это правда, ибо заметила, каким спокойным и уверенным стал Чжи-Ган.

— Я всегда это знал. Я хочу положить конец торговле людьми. Я хочу сделать это еще и потому, что работорговля тесно связана с торговлей опиумом.

Анна догадывалась, что это еще не вся правда.

— Существует кое-что еще, — сказала она и, протянув руку, прижала ладонь к его груди. Ей хотелось почувствовать неразрывную связь с любимым человеком, хотелось ощутить, как бьется его сердце.

Сердце Чжи-Гана билось гулко и часто.

Она посмотрела на него.

— Чего ты сейчас хочешь?

— Ты вручила мне сильное оружие. Если я останусь в Шанхае, то смогу выдавать себя за Сэмюеля и постепенно вырву…

— Да, да! — воскликнула она, прервав его речь. — Я знаю это.

— Поддерживая миф о том, что твой приемный отец жив, я смогу сделать это намного быстрее, но только при условии, что… что ты будешь помогать мне. — Чжи-Ган указал на книги Сэмюеля. — Некоторые из этих записей зашифрованы.

Анна посмотрела ему в глаза и на этот раз все-таки отошла от него, сделав шаг назад. Но только для того, чтобы не броситься в его объятия. Для нее сейчас важно было понять, чего именно он хочет.

— Ты хочешь, чтобы я помогла тебе расшифровать записи Сэмюеля?

— А еще выследить всех курьеров и помочь проникнуть в публичные дома, чтобы я мог выявить тех, кто торгует живым товаром.

У нее бешено забилось сердце, и сказка о счастливой жизни в Англии в одно мгновение потеряла для нее всякую привлекательность. Теперь перед ней открывались новые, весьма заманчивые перспективы. Она может остаться в Шанхае и помогать Чжи-Гану. И она действительно сумеет оказать ему огромную помощь.

— Я хочу тебе помочь, — сказала Анна. Эти слова вырвались у нее помимо ее воли. Ей отчаянно хотелось этого, так же отчаянно, как когда-то хотелось опиума.

— Тогда сделай это, — твердо произнес он.

— Я… — У Анны задрожал голос, и она замолчала, пытаясь справиться с волнением. — Неужели ты не понимаешь? Я стремлюсь покончить со своей прошлой жизнью. Я не хочу больше снабжать клиентов опиумом и девочками. Я не хочу быть чужой на этой ужасной земле! — Она наконец осмелилась облечь в слова свои самые сокровенные мечты. — Я мечтаю о том, чтобы стать уважаемой женщиной, иметь мужа и детей.

Чжи-Ган ничего не ответил. Просто погладил ее по плечам. Его ладони были такими теплыми, и гладил он ее так нежно, что она невольно прильнула к нему. Но Чжи-Ган слегка отстранился от нее, и его рука медленно заскользила вниз по ее телу до самого живота.

— Возможно, это уже случилось и в тебе растет маленький человечек.

Анна почувствовала, как у нее задрожали руки, и она сжала их в кулаки, чтобы он не догадался, как сильно ей этого хотелось. Она испытывала смешанное чувство страха и радости. Ребенок полуангличанин-полукитаец? И все же, подумав о том, что у нее будет мальчик, такой же страстный и решительный, как Чжи-Ган, или девочка с такими же, как у него, выразительными темными глазами, она ощутила сладкую боль в сердце. А что, если это правда и она действительно беременна? Да, ей хотелось этого больше всего на свете, однако… что же ей теперь делать?

— Нет, этого не может быть! — взволнованно воскликнула Анна. — Я не смогу справиться с этим сама. Я просто не представляю, что я буду делать. Я не могу…

— Если ты уедешь в Англию, тебе и в самом деле придется нелегко, — согласился он. — Там ты будешь в полном одиночестве.

Она не ответила ему. Вероятно, Чжи-Ган, как и она, догадывался, что у нее в Англии нет никакой семьи.

— Оставайся со мной, Анна. Мы будем жить вместе с моей сестрой. Ты поможешь мне положить конец страшному злу, которое отравляет Китай, — сказал он и, нежно погладив ее по животу, добавил: — У твоих детей будет отец и защитник. — Он пронзительно посмотрел на нее. — Чего еще тебе желать?

— Мне больше нечего желать, — солгала она.

— Анна… — произнес Чжи-Ган и убрал руку с ее живота. — Анна… — повторил он и осторожно взял ее за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Ты любишь меня? — неожиданно для самой себя спросила она. Уже в следующее мгновение, осознав смысл прозвучавшего вопроса, она пришла в ужас. В ее глазах заблестели слезы. Но Анна уже не могла себя сдерживать. — Я давно тебя люблю, — прошептала она. — Помнишь ту историю, которую я рассказывала вдовам губернатора? Так вот, это не просто красивая ложь. Я говорила о том, что на самом деле чувствую, — призналась она и глубоко вздохнула. — Чжи-Ган, я люблю тебя и хочу, чтобы ты тоже меня любил. Но я белая. Я развозила по всей стране опиум. Я наркоманка. Во мне собрано все, что вызывает у тебя ненависть, не говоря уже о том, какими ужасными делами я занималась. Ты…