Человек в движении - Рик Хансен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«О Боже мой! Ведь совсем скоро мы будем в зоне действия телефонного кода 604!»
У моей матери на рукаве была повязана желтая ленточка, другая такая же ленточка красовалась на лацкане ее жакета. Куда бы я ни посмотрел, всюду виднелись желтые ленты, желтые воздушные шары, желтые нарукавные повязки — и на всех были одни и те же слова: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ, РИК! Мелодия песни «Повяжи желтую ленточку вокруг старого дуба!» гремела из громкоговорителей. А в это время тихо падал снег, и возникало особое радостное ощущение, словно творилось некое волшебство.
Для нас слова «возвращение домой» имели несколько значений: вернуться в Британскую Колумбию, «домой» был и Уильямс-Лейк, и Ванкувер, где началось наше путешествие. Но я с точностью до мгновения могу определить, когда оно, это возвращение, состоялось.
«Здравствуй, сын, — сказала моя мать, сжимая меня в объятиях. — Добро пожаловать домой». Лучше нее сказать это никто не мог.
Вообще-то остановка на границе продолжалась совсем недолго. Мы выехали на Йеллоухэд-хайвен («желтоглавое шоссе» — и тут не обошлось без этого цвета), миновали большой транспарант, отмечавший границу провинции, затем поднялись на трибуну у обочины дороги и выслушали приветственные напутствия, с которыми представители комитета «Человек в движении» провинции Альберта обратились к своим коллегам из Британской Колумбии. И вот наступил черед для официального приветственного слова, с которым должен был выступить премьер-министр провинции Билл Вандер Залм. Тут я, что называется, навострил уши. От того, что он скажет, зависело очень многое.
Мы знали, что правительство провинции намеревалось внести значительный взнос в Фонд Наследия. Мы также знали, что взносы жителей провинции Британская Колумбия также составят впечатляющую сумму. Вопрос заключался в том, назовет ли премьер какую-то конкретную сумму, поступит ли он так же, как это сделали в Альберте, при том условии, что его правительство будет оказывать частичную поддержку другим аналогичным проектам, проходившим в это время в провинции, или отложит все прочие дела, установит взнос правительства в размере общественных пожертвований от граждан Британской Колумбии и целиком передаст его в Фонд Наследия.
Этот вопрос тянул больше чем на миллион долларов, и в итоге мы получили от него тот ответ, который больше всего хотели услышать. Правительство Британской Колумбии не уступит своим гражданам ни на доллар начиная с этой минуты и до самого окончания турне — при этом премьер выразил надежду, что подобное обещание будет стоить ему нескольких миллионов долларов. Как потом выяснилось, оно обошлось ему в 5 миллионов 450 тысяч долларов.
И вот наконец-то мы покатили по знакомым дорогам. Я знал, что меня ожидает за каждым новым поворотом, и не потому, что приходилось совершать предварительное обследование маршрута, высылать кого-нибудь из ребят на разведку или изучать карту. Просто я сотни раз ездил по этим дорогам. По пути то и дело встречались друзья — они сигналили мне клаксонами или выходили из машин, чтобы поприветствовать меня. Я был на своей территории. Вы просто не можете себе представить, насколько мне от этого было легче.
Журналистов в особенности интересовал участок дороги в районе Уильямс-Лейк, тот самый, где я попал в аварию. Уж не проехал ли я его? Нет, это место находилось в 35 милях к западу. Вспоминал ли я о нем, когда мы пересекали эту местность? Нет, не вспоминал. Задумывался ли я хоть раз о том, как могла сложиться моя жизнь, не случись этого несчастья? Да, задумывался, но вовсе не так, как они это себе представляли.
Я много раз проезжал по этой дороге, когда отправлялся на охоту или на рыбалку или когда возвращался домой на каникулы. Возможно, я и обратил внимание на это место, но особых чувств при этом на меня не нахлынуло. Может быть, это трудно понять, но это сущая правда.
Несчастье, когда оно случилось со мной, действительно явилось сильным ударом. Мне было всего пятнадцать лет, и мне предстояло провести всю оставшуюся жизнь прикованным к инвалидной коляске. С тех пор я пребывал в состоянии непрерывной борьбы, потребовались огромные физические и эмоциональные усилия, чтобы приспособиться к новой ситуации, превозмочь немало страданий. Но если бы мне сейчас предоставилась возможность начать все сначала и снова оказаться в кузове того грузовичка, в котором мы ехали с Доном, когда возвращались автостопом домой с рыбалки, да так, чтобы все обошлось без аварии; если бы я смог заново прожить свою жизнь начиная с этой точки отсчета, я бы на это не согласился.
Да, мне пришлось нелегко. Но если взглянуть на все это в плане становления личности, того опыта, который мне удалось приобрести в жизни, мне представляется, что благодаря этому несчастью я стал намного богаче духовно, сильнее. Думаю, что окрепнуть духом меня заставила необходимость постоянно проявлять характер. А ведь в этом-то и заключается вся суть жизни. И сейчас, с легкостью толкая колеса на этом шоссе и приближаясь к Уильямс-Лейку, я мысленным взором окидывал все те места, где нам довелось побывать, вспоминал, что нам удалось совершить, а что лишь осталось в мечтах. И я знал, что все это я ни за что не променяю на возможность пользоваться ногами.
Конечно же, я бы предпочел обладать и тем и другим. Мне и по сей день снятся сны, будто я бегу, иногда в скобах, а иной раз просто на своих двоих. Вероятно, я их буду видеть до конца жизни. Но все равно ни на какую сделку я бы не пошел.
Чтобы добраться в Уильямс-Лейк из Куэснела, приходится миновать ответвление дороги на Блю-Лейк (Голубое озеро), где находился дом моей бабушки. Как по-вашему, мог я вот так взять и проехать мимо? Ясное дело, не мог. Когда я был ребенком, то частенько оставался там поиграть. А после аварии этот дом стал моим убежищем. Вам нужно самим взглянуть на это место, чтобы убедиться,
