Человек в движении - Рик Хансен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда он устало выезжал из зала, где проходила торжественная церемония, вид у Рика был совсем поникший. А все, кто был в зале, стоя рукоплескали ему, и таких громких аплодисментов ему еще никогда не доводилось слышать. Люди поняли и приняли то, что он им сказал, но вот только в одном он их так и не сумел убедить.
Хотел он того или нет, но он действительно был героем. И именно как герой возвращался домой.
Среди многих десятков звонков, которые раздавались у нас во время вынужденной остановки в Виннипеге, где мы пробыли неделю (три дня были намечены по плану, еще четыре потребовалось, чтобы справиться с гриппом), я особенно запомнил два.
Первый был от доктора одного из госпиталей, которые мы намеревались посетить. Он был очень взволнован состоянием своего пациента — мальчика лет четырнадцати по имени Кевин — он страдал болезнью, которая называется синдромом Гвиллиана — Барре. Болезнь эта поражает спинной мозг, причем способна вызвать паралич, а также проявляется в нарушении ритма дыхания. Кевин лежал в реанимационном отделении, и дыхание у него поддерживалось с помощью респиратора. К счастью, уровень выздоровления при подобном заболевании составляет 90 процентов — но в значительной степени это зависит от морального состояния больного, а у Кевина оно было не из лучших. «Могу я поговорить с ним?» — спросил я врача.
Во время посещения этого госпиталя я провел несколько минут с Кевином и, как мне показалось, сумел поднять ему настроение: я рассказал ему о том, что, не сумей я поддерживать в себе оптимистический настрой, то наверняка бы прервал свое турне на середине, о том, насколько легче мне удавалось благодаря этому справляться с трудностями, когда дело казалось из рук вон плохо, и еще я сказал ему, как это важно, чтобы и он сам проявил себя настоящим бойцом, избавился от этого респиратора и поскорее отправился домой.
Второй звонок раздался от того же самого доктора буквально накануне нашего отъезда из Виннипега. Он сказал, что ход болезни у Кевина повернулся буквально на сто восемьдесят градусов, что мальчику больше не требуется аппарат искусственного дыхания, что его перевели из реанимационного отделения и что он только и говорит о том, как бы поскорее вернуться домой.
Неужели все это произошло благодаря небольшому разговору, когда я пытался приободрить его? Не знаю. Но в том, чтобы хотя бы попытаться достичь подобного, и заключалась главная цель нашего турне, и мы получили сотни писем — как от инвалидов, так и от физически здоровых людей, — из которых следовало, что мы этой цели достигли. Вот почему, невзирая на морозы, нам удалось пересечь прерии, и хотя снаружи мы немного заледенели, зато внутри лучились теплом, словно свежеподжаренные ломтики хлеба.
И дело тут не только в том, что мы ощущали, как нарастает волна симпатии, как нам навстречу распахиваются человеческие сердца. Чем дальше мы продвигались на запад, тем больше было у нас возможности воочию убедиться в этом. Нам все чаще попадались на глаза тротуары со специально сделанными въездами для кресел-каталок, все больше компаний начинало предъявлять требования к своим субподрядчикам о проектировании пандусов при строительстве рабочих помещений, все больше было интервью на эту тему с представителями прессы — в Виннипеге мы установили рекорд турне «Человек в движении», когда дали восемнадцать интервью всего за один день, — и, что не менее важно, у нас появились основания считать, что средства массовой информации и в будущем не отвернутся от проблем инвалидов, что эта кампания не завершится после того, как мы отправимся дальше по маршруту.
Вот только один пример: в городе Реджайна местный репортер написал пространную статью в газете «Лидер пост», после того как самолично обследовал такие учреждения, как почтамт, здания университетов, отели, стадион, хоккейный каток, учреждения в деловой части города и законодательное собрание и разбил их на ряд категорий в зависимости от степени доступности. Не обошел он в своем исследовании и здание самой газеты «Лидер пост». («Слишком много тяжелых дверей. Ступеньки перед парадным подъездом. Туалеты не приспособлены для доступа инвалидных кресел».)
«Не будь он «Человеком в движении», — говорилось в этой статье, — окажись он обычным парнем в кресле-каталке, ему пришлось бы потратить немало времени, чтобы попасть в здание через черный ход, словно какому-нибудь заурядному воришке».
Должно быть, этот репортер обладал способностью читать мои мысли. И не только о том, как обстояли дела в Реджайне, а вообще о том, что пора разработать надежную систему, обеспечивающую постоянное внимание к нуждам инвалидов, доступ для них в места общего пользования повсеместно, во всей стране. У меня была идея организовать проведение ежегодной Общенациональной недели облегчения доступности для инвалидов, во время которой в населенных пунктах должен проводиться учет ситуации на местах и заполняться соответствующая «инвентаризационная карта», в которую должны заноситься все усовершенствования и меры, предпринятые в течение предыдущего года, равно как и фамилии всех тех, кто эти действия осуществил, а также все проекты, намеченные на следующий год. Таким образом, пускай медленно, но зато наверняка мы могли бы устранить все те барьеры, которые воздвигло общество.
Что касается Реджайны, то местные жители имели все основания с законной гордостью оглянуться на 1987 год. Здесь был объявлен план строительства городской спортивной площадки — назвать ее собирались в мою честь, — полностью доступной для детей-инвалидов, включая слепых. Прикоснувшись пальцами к «говорящей стене» со шрифтом Брайля, они могли бы прочитать инструкции, объясняющие, что находится поблизости и что ждет их впереди. А самое хорошее заключалось в том, что этот парк предназначался не исключительно для детей-инвалидов — в нем на равных могли бы играть как инвалиды, так и здоровые ребятишки.
В разговоре с премьер-министром я затронул идею о проведении подобной недели, и в дальнейшем по мере нашего продвижения на запад обсуждал эту тему с премьерами тех провинций, по территории которых пролегал наш маршрут. В данном случае дело тоже касалось доступности, правда, несколько иного свойства. Я сумел оказаться в нужном месте и притом в самое подходящее время. Мое предложение встречалось с заинтересованностью и пониманием. А если так, вероятно, нам действительно удастся сдвинуться с мертвой точки.
Датчиками
