Видение Нагуаля - Алексей Ксендзюк

Теоретически именно Нагваль, будучи «двойным», а значит, энергетически мощным существом, должен удерживать отношения внутри группы на том уровне, где возможна эффективная работа. Именно он обязан определить, кто какую позицию занимает и каким образом может приносить максимальную пользу в общем прогрессе «отряда» как единого энергетического формирования.

В том случае, если члены группы — уже достаточно опытные, зрелые практики, способные помнить о безупречности даже в состояниях поистине мощных энергетических взаимовлияний, которые рано или поздно начинают происходить в процессе совместных занятий, удерживать группу в состоянии продуктивного равновесия может и опытный видящий. Для этого ему придется развить в себе способность регулярно видеть те полевые связи, что образуются внутри группы. Это весьма динамичный процесс, так что здесь нельзя полагаться на «видения» месячной давности и тем более нельзя опираться на слепые догадки. Общий «кокон» может собираться и распадаться, может сохранять какие-то наиболее устойчивые элементы, может иметь общий "защитный экран" (это хорошо), может не иметь его.

Видение, обусловленное конкретным намерением, дает четкий и значимый результат. Оно почти мгновенно отмечает все существенные деформации и тенденции к разрушению общих энергоструктур. Самое ценное «приобретение» общего энергетического кокона группы — возможность гораздо интенсивнее накапливать энергию. Этот объединяющий «отряд» канал поглощения формируется тем быстрее, чем чаще у партнеров появляется возможность смещать точку сборки в одну и ту же общую позицию.

5. "Магический отряд" (16+1). В новых условиях поддержание такой громоздкой структуры становится настоящим вызовом. Это действительно проблематично. Во-первых, здесь в качестве лидера нужен не просто видящий, а очень сильный видящий, способный справиться со стремительно нарастающей плотностью общего кокона «отряда» и навести в нем порядок иногда вопреки индивидуальным желаниям кого-либо из входящих в группу. Во-вторых, скорость движения группы во втором внимании настолько ощутимо возрастает, что в их число должны входить так называемые "курьеры".

"Курьер", очевидно, — редкий тип человеческих существ. Он отличается способностью легко смещать свою точку сборки в крайне удаленные перцептивные поля. При этом «курьер» должен уметь хорошо фиксироваться на том положении точки сборки, в котором пребывает его «подопечный» (или целая группа "подопечных"), чтобы впоследствии суметь своим намерением придать направление его (их) движению. Иначе его миссия теряет смысл. «Курьер» должен не просто «посмотреть», что там, впереди, но и суметь «направить» остальных в ту позицию, где сам побывал.

Это подразумевает сочетание чрезвычайной легкости и цепкости.

В "магических парах" «курьером» чаще всего оказывается сталкер. Но «пара» — энергетически весьма скромное образование. «Сталкер» обеспечивает «легкость», и его «цепкости» хватает, как правило, чтобы увлечь за собой одного человека. Такая тяжелая и часто не вполне однородная в функциональном плане структура, как целый «отряд», вряд ли ему по силам. Даже «курьер», действуя в одиночку, не всегда может добиться желаемого результата, поэтому для успешности продвижения в полях второго внимания «курьеров» у отряда должно быть несколько (по меньшей мере, двое).

В традиции дона Хуана все эти нелегкие задачи решал Нагваль. При этом, как вы помните, членов «отряда» подбирал старый Нагваль — опытный, а главное, видящий. В такой преемственности был большой практический смысл — молодой Нагваль не умел видеть и не в состоянии был подобрать нужных людей для исполнения «правила», старый Нагваль, в свою очередь, имел слишком мало времени, чтобы привести новый «отряд» к цели. Таким образом, работа по подбору и ведению группы разделялась на две части и в ней участвовали два поколения Нагвалей. Возможно ли возрождение этой традиции в таком виде сегодня? Пока об этом трудно говорить. Лично я рассматриваю в качестве работоспособных в нынешних условиях только "магические пары", возможно, в редких счастливых случаях — "четверки".

Но даже на этом уровне главной практической задачей групповой работы остается формирование единого энергетического кокона. Насколько мне известно, это единственный инструмент, который ощутимо влияет на скорость и качество коллективной практики.

Некоторые практики поначалу испытывают затруднения с определением типа собственной предрасположенности. Вообще-то такого быть не должно. Тип конституции открывается просто в результате регулярной дисциплины общего порядка (безупречность, сталкинг, сновидение) в течение первого же года. И все же я много раз слышал вопрос — как определить, отношусь я к сновидящим или к сталкерам?

Частично психологические качества сновидящих и сталкеров пересекаются с известным разделением людей на интровертов и экстравертов, но не всегда и далеко не во всем. Пожалуй, самый простой критерий здесь — это отношение к межличностному конфликту. Если человек, чья конституция предрасположена к сталкингу, стремится активно разрешить конфликт, то потенциальный сновидящий желает уйти от конфликта, устраниться тем или иным способом.

Многие психологические качества личности у сталкеров и сновидящих различны. Чтобы перечислить их целиком, пришлось бы написать несколько объемистых глав. Здесь я отмечу лишь самые важные с функциональной точки зрения.

Так, внимание и воображение играют в толтекской дисциплине очень важную роль. Потенциальный сновидящий изначально имеет ведущую личностную направленность в область абстрактного. Его внимание рефлексивно, оно легко может быть направлено на само себя и только неустранимое давление среды заставляет его фокусироваться на внешних объектах. В связи с этим сновидящему, например, проще дается не-делание. Ведь это — один из ярких примеров абстрактного обращения с произвольным вниманием. По той же причине у сновидящего страдают память и наблюдательность. Если в сновидении он ориентируется быстрее, способен больше запомнить, то в первом внимании сновидящие нередко бывают рассеянными существами.

Внимание сталкера, наоборот, естественным образом большую часть времени сосредоточено на внешних объектах и связях между «Я» и объектами. Внимание сталкера содержательно, ему требуется приложить специальное усилие, чтобы направить его на сам процесс. Сталкер при этом намного реактивнее сновидящего, больше погружен в социальные значения и оценки, а также в гораздо большей степени склонен к эмпатии (сопереживанию). Это также один из ведущих различающих факторов. Если сновидящий сначала пытается понять другого человека, специфику его психологии, мировоззрения, осознания, на основе умственных спекуляций прогнозировать его поведение и другие проявления личности, то сталкер сначала сопереживает собеседнику. Дальнейшие события развиваются также противоположным образом — сталкер вынужден приложить специальное усилие, чтобы содержательно понять психологию своего партнера, а сновидящий прикладывает усилие, чтобы вызвать в себе сопереживание ему.

Фигурально выражаясь, сновидящий строит умственные модели, и если он талантлив, то на этом уровне способен понять любой человеческий тип, но при этом мало что ощущает. Сталкер — живет, чувствует, и при этом не очень понимает. В ситуации общения сталкер выглядит привлекательнее, поскольку каждого из нас интересует не столько умственное понимание со стороны партнера, сколько его эмоциональное реагирование. Сновидящие же кажутся несколько отчужденными.

Поскольку сновидящие легче направляют внимание на идеальные, умственные объекты, им проще дается способность к моделирующему воображению. Поэтому "магические делания", визуализация, аутотренинг и самогипноз — область их естественного успеха. Одновременно они мало поддаются внушению извне. Сталкеры, как правило, более гипнабельны.

Эти различия находят свое отражение даже в коллективной работе по вхождению в сновидение или второе внимание. Сновидящий смещает точку сборки, индуцируя такой же сдвиг у сталкера, а сталкер, в свою очередь, будучи крайне заинтересован во внешней среде, первым фиксирует точку сборки в новом положении и заставляет фиксироваться сновидящего.

В процессе гармоничной практики сновидящие должны постепенно развивать в себе некоторые компенсирующие их недостатки качества сталкера, а сталкеры — качества сновидящего. Так что люди, правильно занимающиеся толтекской дисциплиной несколько лет, уже не представляют собой ярко выраженные типы — их "психологический портрет" как бы смазывается и приобретает промежуточные, неопределенные формы. В ряде ситуаций сновидящий начинает сознательно вести себя как сталкер, и наоборот. Сталкер учится все больше отвлекаться, дистанцироваться от социальных значений, ценностей и смыслов, сновидящий — наоборот, учится помнить о них, учитывать и использовать в ситуации сталкинга.