Видение Нагуаля - Алексей Ксендзюк

На ветке, аккуратно (чтобы не свалилась!) прислоненная к стволу, стояла пустая бутылка из-под портвейна. Видимо, в качестве памятника недавнему пиршеству на природе.

Наверное, в течение недели после этого эпизода я чувствовал себя по меньшей мере странно. Все это смахивало на гипнотический транс. Моя жена беспокоилась, с чего это я стал таким молчуном. Вечером того же дня я подумал про "остановку мира" и понял, что со мной случилось. Но рассказал обо всем жене лишь через четыре дня…

Есть вещи и переживания, которые у меня вызывают ощущение особой ценности. О них не хочется говорить. О них лучше молчать и «пропитываться» осторожными воспоминаниями. Это не предмет для анализа и классификации. Так что я не стану комментировать описанное.

Остается лишь добавить, что следующая "остановка мира", хоть и была намного «плотнее», богаче содержательно, все же не произвела на меня столь сильного впечатления. Хотя именно она положила начало всплескам более-менее упорядоченного видения, в отличие от первого случая.

Возможно, все дело в том, что во второй раз рядом со мной не стоял некто невидимый. Наверное, наше воображение куда больше впечатляет не разлитая по миру Сила, сколь бы грандиозной она ни была, а ее пусть небольшое, но близкое нам воплощение — вроде знаменитого "волшебного оленя" или "говорящего койота". Это — тайна, к которой можно протянуть руку.

Глава 10

МАГИЧЕСКАЯ РАБОТА В ГРУППЕ

ИНТЕГРАЦИЯ ПЕРВОГО И ВТОРОГО ВНИМАНИИЯ

ОКОНЧАТЕЛЬНАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ

"…Плоть и кровь не могут наследовать Царствия

Божия, и тление не наследует нетления.

Говорю вам тайну: не все мы умрем,

но все изменимся."

"Люди всегда выбирают знание, не обращая внимание на возможные последствия."

Вопрос о коллективной магической работе в рамках толтекской дисциплины встает рано или поздно. То, что преимущества групповой деятельности в первые годы практики не столь уж значительны, а риски и искажающие влияния — чересчур велики, не слишком впечатляет начинающих энтузиастов. Мы — существа коллективные, даже здесь, вступив на тропу не-человеческого знания, которое обещает превратить нас в нечто могущественное, свободное от ограничений собственного вида, в вечных странников, познающих чудеса мироздания.

Мы проецируем свою социальность и биологические привычки группового поведения (доставшиеся по наследству от приматов — здесь должны возмутиться сторонники потустороннего или инопланетного происхождения (homo sapiens) даже на ту область, где одиночество отточенного осознания — нормальное состояние вечно развивающегося существа.

Почему древние толтеки объединялись в "магические отряды"?

Тому есть несколько причин (в частности та, что была указана самим Кастанедой, — в виде отряда, сформировавшего единый энергетический кокон, проще достичь "третьего внимания"), но я остановлюсь на двух немаловажных обстоятельствах, о которых Карлос ничего не сообщил и, более того, сообщить не мог.

Несмотря на то что толтеки глубоко исследовали свое подсознательное и бессознательное (опираясь на сталкинг и перепросмотр), несмотря на всю свою многовековую мудрость, они все же оставались существами традиционными (то есть почитали "правило Орла", открытое древними видящими) и существами, уязвимыми перед социумом. Этим заявлением я ничуть не хочу преуменьшить их достижения. Просто мы должны взглянуть на бытие толтеков исторично и реалистически.

Никакая цивилизация (в том числе индейская) не допустит выхода одного из своих членов за пределы сети социальных координат. У желающего совершить такой «побег» есть три пути: стать абсолютным отшельником, чем поставить под вопрос само свое выживание (добровольный остракизм в любом обществе почти равен самоубийству), «замаскироваться» так, что никто не угадает под маской добропорядочного гражданина будущего беглеца, «узаконить» побег, превратив свое занятие в священный акт религиозного действа, что фактически требует создания касты или клана себе подобных.

Первый и второй путь для древних толтеков не существовали. Сталкинг как «маскировка» был им неизвестен — он стал открытием "новых видящих", которые столкнулись с мощным культурным и экономическим давлением захватчиков-конкистадоров, принесших чуждую религию, чуждый образ жизни и свирепость инквизиции, занимавшейся поиском и физическим уничтожением инакомыслящих.

Потому древние толтеки остановились на третьем пути. Они наделили Орла функциями, делавшими его Богом в глазах не столь развитых соплеменников. Они сделали его дар «священным», и этим оправдали себя в качестве особого клана.

Возможно, и здесь, как в других древних цивилизациях, существовал «внешний» и "внутренний круг". Во "внешнем круге" находились жрецы — они разделили мир и восприятие на «священное» (сакральное) и «профаническое» (доступное всем), они следили за порядком ритуала, под их руководством возводились пирамиды и другие памятники великого «не-делания» доколумбовой цивилизации. Они же оправдывали существование "магических групп" и "магических школ". Искатель-одиночка никогда не получит общественного признания, но целая каста, занимающаяся тем же самым, — это уже нечто священное и неприкасаемое. В конце концов, "на них практически держится мир" (так внушали жрецы доколумбовой Америки крестьянам, охотникам и ремесленникам) либо "они наравне с богами помогают нам, а также не позволяют богам с их нечеловеческой трансцендентальной страстью переустроить мир по собственному усмотрению" (такую версию предлагали соплеменникам индийские брахманы и пандиты).

Социальное существо желает получить объяснение и оправдание для тех, кто смотрит на социум снаружи и не делает ничего материального для его укрепления и дальнейшего существования. Крестьянин растит урожай, ремесленник изготовляет полезные орудия, ученый ищет новые знания, которые помогут обществу в будущем, царь следит за порядком и справедливостью, — а чем занимается толтекский маг! Он даже не знахарь и не шаман, он не занимается профессиональным целительством или влиянием на погоду. Мечтает сбежать и заниматься только собой? Клан, школа, каста — все эти формы социальной самоорганизации оправдывают его. Они "держат мир" или "молятся за нас". Так или иначе, они удерживают наш мир в состоянии равновесия и не позволяют Высшей Силе смести его в прах.

Когда пришла Конкиста, выяснилось, что толтеки со своей «задачей» не справились. Солнце не погасло, материки не утонули, но мир доколумбовой цивилизации погиб безвозвратно. Их «школы», их "магические отряды" оказались бесполезными игрушками, то есть тем, чем и были на самом деле. Ибо они с самого начала были "не от мира сего". Их социальные структуры никогда не были реальной силой, они просто служили оправданием безопасного существования в изначально чужом, маленьком, «провинциальном» мире. А как еще могли воспринимать свой мир толтеки, блуждающие по невоспринимаемым пространствам Великой Реальности и понимающие свое пребывание в первом внимании лишь как вынужденность, как временное состояние, которое рано или поздно будет преодолено?

Таким образом, когда их собственный социум (общество, которое они во многом сами сформировали) был разрушен захватчиками, у толтеков, казалось бы, не осталось причин собираться в «отряды» и заниматься коллективной практикой Трансформации. Зато возникла насущная необходимость в а) убежище, б) сохранении опыта и знаний.

Поскольку толтеки, как я уже отметил, были людьми традиционного склада, они придали мифу об Орле (существовавшему, видимо, уже несколько тысячелетий) новый смысл и новое звучание. Я знаю, что далеко не все последователи Кастанеды со мной согласятся. Наши современники, страдающие мистико-оккультной любознательностью, изо всех сил хотят видеть прошлое цивилизации (особенно если речь идет об экзотических народностях, оставивших таинственные навыки и представления) в идеалистическом и даже фантастическом свете. Им хочется верить, что четыре (или пять, а то и десять) тысячелетий назад на нашей планете жили Исполины Духа. Они грезят о безвременно утонувшей Атлантиде — родине подлинных сверхчеловеков, откуда растет знание неземное, знание, воплощающее все мечты и стремления к Свободе. Они, подобно австралийским аборигенам, жаждут найти истоки во "времени сновидений".

Это — великий и заманчивый архетип, который Элиаде называл in illo tempore — "во время оно". Религия страстно поддерживает это всеми любимое заблуждение. Да, говорят религии всего мира, были времена Гигантов, были времена, когда Боги спускались на Землю, когда невероятные чудеса и откровения были чуть ли не повседневностью. Были времена Моисея и Кетцалькоатля, времена Шивы и Рамы, был "золотой век", завершившийся сверхъестественной битвой Титанов и Демонов. Недаром креационисты (сторонники гипотезы о сотворении Вселенной в единый миг, как утверждает Библия) до сих пор ищут Ноев ковчег возле горы Арарат. Они страстно желают, чтобы было так, и готовы выдать за Ноев ковчег любой холм, любой пласт глинистого сланца, который им подвернется. Их легко понять! Им трудно не верить.