Джузеппе Бальзамо (Записки врача) - Александр Дюма

Шон шла впереди, готовясь устранить любые непредвиденные препятствия, которые могли возникнуть на ее пути.

Стоило им свернуть по коридору, как короля стал дразнить аромат, способный пробудить аппетит самого тонкого гурмана.

— Ах-ах! — останавливаясь, воскликнул король. — Чем здесь пахнет, графиня?

— Сир, да ведь это ужин! Я полагала, что король окажет мне честь и поужинает в Люсьенне, вот я и подготовилась.

Людовик XV несколько раз вдохнул соблазнительный аромат, размышляя о том, что его желудок уже некоторое время напоминал о себе. Он подумал, что ему понадобится, по меньшей мере, полчаса на то, чтобы, подняв шум, разбудить курьеров, около четверти часа на то, чтобы оседлали лошадей, десять минут, чтобы доехать до Марли. А в Марли его не ждут, значит, он не найдет там на ужин ничего, кроме закуски «на случай». Он еще раз втянул в себя вкусно пахнувший воздух и, подведя графиню к двери в столовую, остановился.

На ярко освещенном и великолепно сервированном столе было приготовлено два прибора.

— Черт побери! — воскликнул король. — У вас искусный повар, графиня.

— Сир! Сегодня как раз день, когда я его решила испытать, бедняга старался изо всех сил, чтобы угодить вашему величеству. Если вам не понравится, он способен перерезать себе горло, как несчастный Ватель.

— Вы и впрямь так полагаете? — спросил Людовик XV.

— Да. Особенно ему удается омлет из фазаньих яиц, на который он очень рассчитывал…

— Омлет из фазаньих яиц! Я обожаю это блюдо!

— Видите, как не везет моему повару?

— Так и быть, графиня, не будем его огорчать, — со смехом сказал король, — надеюсь, пока мы будем ужинать, господин Замор вернется с обхода.

— Ах, сир, это блестящая идея! — воскликнула графиня, испытывая удовлетворение от того, что выиграла первый тур. — Входите, сир, входите.

— Кто же нам будет подавать? — удивился король, не видя ни одного лакея.

— Сир! Неужели кофе покажется вам менее вкусным, если его налью вам я?

— Нет, графиня, я ничего не буду иметь против, даже если вы его и приготовите сами.

— Ну, так идемте, сир.

— Почему только два прибора? — спросил король. — Разве Шон поужинала?

— Сир! Кто же мог без приказания вашего величества…

— Иди, иди к нам, Шон, дорогая, — проговорил король и сам достал из горки тарелку и прибор, — садись напротив.

— О сир… — пролепетала Шон.

— Не притворяйся покорной и смиренной подданной, лицемерка! Садитесь рядом со мной, графиня. Какой у вас прелестный профиль!

— Вы только сегодня это заметили, господин Франция?

— А как бы я заметил?! Я привык смотреть вам в глаза, графиня. Ваш повар и в самом деле большой мастер. Какой суп из раков!

— Так я была права, прогнав его предшественника?

— Совершенно правы.

— В таком случае, сир, следуйте моему примеру, и вы только выиграете.

— Я вас не понимаю.

— Я прогнала своего Шуазёля, гоните и вы своего!

— Не надо политики, графиня. Дайте мне мадеры.

Король протянул рюмку. Графиня взялась за графин с узким горлышком и стала наливать королю вина.

Пальчики у очаровательного виночерпия от напряжения побелели, а ноготки покраснели.

— Лейте не торопясь, графиня, — сказал король.

— Чтобы не взболтнуть вино?

— Нет, чтобы я успел полюбоваться вашей ручкой.

— Ах, ваше величество! — со смехом отвечала графиня. — Вы сегодня делаете открытие за открытием.

— Клянусь честью, да! — воскликнул король, приходя постепенно вновь в хорошее расположение духа. — Мне кажется, я готов открыть…

— Новый мир? — спросила графиня.

— Нет, нет, это было бы слишком честолюбиво, с меня довольно и одного королевства. А я имею в виду остров, маленький клочок земли, живописную гору, дворец, в котором одна моя знакомая будет Армидой, а безобразные чудовища станут охранять вход, когда мне захочется забыться…

— Сир! — заговорила графиня, передавая королю охлажденную бутылку с шампанским (совсем новое по тем временам изобретение), — вот как раз вода из Леты.

— Из реки Леты, графиня? Вы в этом уверены?

— Да, сир, это доставил бедный Жан, который уже почти утонул в ней, из самой преисподней.

— Графиня, — произнес король, поднимая свой бокал, — давайте выпьем за его счастливое воскрешение! И не надо политики, прошу вас!

— Ну, тогда уж я и не знаю, о чем говорить, сир! Может быть, ваше величество расскажет какую-нибудь историю?

— Нет, я вам прочту стихи.

— Стихи? — воскликнула Дюбарри.

— Да, стихи… Что вас удивляет?

— Ваше величество их ненавидит!

— Черт возьми, еще бы! Из сотни тысяч стихов девяносто тысяч нацарапаны против меня.

— А те, что вы собираетесь прочесть, выбраны, вероятно, из оставшихся десяти тысяч? И разве они не могут заставить вас простить остальные девяносто тысяч?

— Вы не то имеете в виду, графиня. Те стихи, что я собираюсь вам прочесть, посвящены вам.

— Мне?

— Вам.

— Кто же их автор?

— Господин де Вольтер.

— И он поручил вашему величеству…

— Нет, он посвятил их непосредственно вашему сиятельству.

— То есть как? Не сопроводив письмом?

— Нет, почему же? Есть и прелестное письмо.

— А, понимаю: ваше величество потрудились сегодня вместе с начальником почт.

— Совершенно верно.

— Читайте, сир, читайте стихи господина де Вольтера.

Людовик XV развернул листок и прочел:

Харит благая мать, богиня наслаждений,На кипрские пиры любви и красотыЗачем приводишь ты сомнений мрачных тени?Героя мудрого за что терзаешь ты?Улисс необходим своей отчизне мирнойИ Агамемнону опорой служит он.Талант политика и ум его обширныйСпособны победить надменный Илион.Пусть Боги власть любви признают высшей властью!Пусть поклоняются все красоте твоей!Сплетая лавр побед и розы сладострастья,Улыбкой светлою нас одари скорей!Без милости твоей покоя нет и счастьяДля неспокойного властителя морей.Зачем же смертного, кого боится Троя,Преследует твой гнев? Улиссу страшен плен.Ведь перед красотой нет Бога, нет героя,Который бы, смирясь, не преклонил колен.

— Знаете, сир, — сказала графиня, скорее задетая, нежели польщенная поэтическим посланием, — мне кажется, господин де Вольтер хочет с вами помириться.

— Напрасный труд, — заметил Людовик XV. — Этот сплетник всех поставит в затруднительное положение, если возвратится в Париж. Пускай отправляется к своему другу — моему кузену Фридриху Второму. С нас довольно и господина Руссо. А вы возьмите эти стихи, графиня, и подумайте над ними на досуге.