Всеобщая история. - Полибий

10. Арат подождал еще два дня и в простодушной уверенности, что этоляне возвратились домой, как они и хотели показать, распустил ахеян и лакедемонян по домам; а сам с тремя тысячами человек пехоты и с тремястами конницы, а также с войском Тавриона двинулся к Патрам с намерением следовать за этолянами стороною42. Когда Доримах и Скопас узнали, что войско Арата наблюдает за ними и следует стороною, то частью из страха нападения ахеян во время посадки на корабли, частью из желания возбудить войну они отправили к судам добычу, причем отрядили достаточное количество испытанных людей для обеспечения переправы и отряжаемым воинам отдали приказ43 выйти им навстречу у Рия, ибо, говорили Доримах и Скопас, там они сядут на судно. Сами они первое время следовали за отправленной добычей с целью прикрытия, а потом переменили направление и пошли к Олимпии44. Услышав, что Арат и Таврион с упомянутым выше войском находятся в окрестностях Клитора, и полагая, что при таких обстоятельствах им невозможно будет совершить переправу от Рия без опасностей и битвы, они решили, что для них выгодно будет сразиться возможно скорее с войсками Арата, пока весьма малочисленными и совершенно не ожидающими нападения. При этом Доримах и Скопас исходили из того соображения, что, принудив неприятеля к отступлению, они ограбят страну и беспрепятственно переправятся от Рия, а тем временем Арат будет занят размышлениями о новом созыве ахеян; напуганное войско Арата убежит и не пожелает сразиться, а они получат возможность безопасно вернуться домой, когда им заблагорассудится. Руководствуясь расчетами такого рода, этоляне двинулись вперед45 и расположились лагерем в Мегалополитиде подле Мефидрия46.

11. Узнав о приближении этолян, ахейские вожди повели дело так неискусно и обнаружили такую несообразительность, больше которой и быть не может. Повернув от Клиторской области, они разбили свой лагерь подле Кафий, а когда этоляне направились от Мефидрия мимо города орхоменян, они вывели ахеян на равнину Кафий и стали строиться там в боевой порядок, причем протекающая через равнину река служила им прикрытием. Так как отделяющее их от ахеян пространство было неудобопроходимо, ибо перед рекою были еще рвы, большею частью трудные для переправы, так как ахеяне обнаруживали готовность к битве, то этоляне вопреки первоначальному решению не отважились сразиться с врагом и двинулись в полном порядке к горным перевалам в направлении к Олигирту47; они рады были бы, если бы никто не нападал на них и не принуждал к битве. Передовой отряд этолян подходил уже к перевалам, а замыкавшая движение конница проходила еще по равнине и приближалась к так называемому Проподу48 горного склона, когда Арат и Таврион выслали вперед под начальством акарнана Эпистрата конницу и легких воинов с приказанием подойти к неприятельскому тылу и тревожить его. В том случае, если бы настала необходимость вступить в битву, ахеяне не должны были нападать на задние ряды, когда неприятель оставил уже за собою ровные места, но напасть на передовой отряд немедленно по вступлении его на равнину. Таким образом, решительное сражение должно было произойти на ровной, гладкой местности, очень неудобной для ахеян с их вооружением и всем вообще военным строем и, напротив, очень благоприятной и выгодной для этолян, так как их вооружение и порядки были противоположны ахейским. Итак, вместо того, чтобы воспользоваться удобствами времени и места, ахеяне к выгоде неприятеля спустились в равнину; соответствующий тому получился и исход сражения.

12. Когда легкий ахейский отряд начал битву, этолийская конница в порядке отступила к горному склону, поспешая на соединение со своей пехотой. Не различая хорошо, что делается, и не взвесив надлежаще последствий, Арат и Таврион, лишь только завидели, что конница отступает, вообразили, что она бежит, а потому с обоих флангов послали вперед одетых в панцири воинов49 и приказали им идти на помощь легковооруженным и соединиться с ними; сами поспешным беглым маршем повели свое войско с фланга50. Между тем этолийская конница, как скоро прошла равнину и соединилась с пехотой, остановилась под прикрытием горных склонов. Пехоту этоляне стягивали на фланги и звали к себе; пешие воины с готовностью бежали на зов, и все находившиеся уже в пути возвращались к своим на помощь. Находя войско достаточно многочисленным для битвы, этоляне сомкнулись и ударили на передние ряды ахейской конницы и легковооруженных; благодаря численному перевесу, а также тому, что нападение сделано было с высоты, они, хотя и после продолжительной битвы, обратили неприятеля в бегство. Когда ахеяне оборотили тыл и бежали, на помощь им подходили панцирные воины в беспорядке и врассыпную, как были в пути. Одни из них не понимали, что делается, другие встречались с бегущими, а потому и сами вынуждены были повернуть назад и также бежать. Вследствие этого побежденных в стычке с неприятелем было не больше пятисот человек, а бежавших более двух тысяч. Самое положение дела давало знать этолянам, как действовать, и они теснили врагов с тыла с неистовыми, громкими криками. Пока ахейские войска рассчитывали отступить к тяжеловооруженным в уверенности, что те остаются на прежних местах в безопасности, до тех пор бегство их совершалось правильно и не без успеха; но как скоро бегущие, заметили, что и тяжеловооруженное войско покинуло свои безопасные позиции и ушло далеко вперед врассыпную, часть их отделилась и в беспорядке бросилась по соседним городам; другие, наталкиваясь на фалангитов, шедших им навстречу, наводили ужас на своих же без всякого вмешательства неприятеля и увлекали друг друга в беспорядочное бегство. Как мы сказали выше, ахеяне при отступлении бежали в города; и в самом деле, близость Орхомена и Кафий спасла многих; не будь этого, вероятно, все ахеяне нашли бы здесь безвременную гибель. Так кончилась битва при Кафиях.

13. По получении известия о том, что этоляне расположились станом подле Мефидрия, мегалопольцы созваны были звуками трубы и явились всей массою на помощь своим на другой же день после битвы, и вот тех самых людей, коим они рассчитывали помочь при жизни в борьбе с врагом, мегалопольцы должны были теперь хоронить, как павших от руки неприятеля. Они вырыли могилу на Кафийской равнине, собрали убитых и похоронили их со всеми почестями. Тем временем этоляне, столь неожиданно выигравшие сражение только силами конницы и легковооруженных, беспрепятственно51 проходили теперь дальше внутрь Пелопоннеса. При этом случае они покушались было взять город пелленян, опустошили поля сикионян и наконец ушли домой через перешеек.

Таковы были причины и поводы Союзнической войны; началом ее послужило состоявшееся вслед за сим решение всех союзников, которое они приняли на собрании в городе коринфян под председательством царя Филиппа.

14. Когда через несколько дней после сражения ахеяне сошлись в очередное собрание, то все вместе и каждый порознь жестоко роптали на Арата, так как, по общему убеждению, он был виновником рассказанного выше несчастия. Противники Арата выступили против него с обвинениями и с обличениями явных ошибок, чем еще больше раздражали и подстрекали толпу. Первая неоспоримая вина его состояла, казалось, в том, что он еще до наступления срока своей службы воспользовался преждевременно властью другого лица для того, чтобы возложить на себя одно из таких дел, в каких он многократно терпел неудачу, что было известно и ему самому. Другая более важная ошибка состояла в том, что он распустил ахеян как раз в то время, когда этоляне находились внутри Пелопоннеса, тем более что он заранее знал об усилиях Скопаса и Доримаха ниспровергать существующее положение и возбудить войну. Третья ошибка была та, что со столь малочисленным войском он вступил в битву с неприятелем без всякой нужды, имея к тому же возможность отступить спокойно в соседние города, собрать ахеян и тогда только дать битву неприятелю, если уж он находил это выгодным. Но последняя и самая важная вина его состояла в том, что, раз решившись на битву, он действовал с такою оплошностью и неосмотрительностью, что не воспользовался равниною и не употребил в дело тяжеловооруженных и только с легкими войсками напал на этолян на горном склоне, что для противника было наиболее выгодно и желательно. Однако лишь только выступил Арат и напомнил о своих прежних делах и заслугах перед государством, лишь только в ответ на обвинения стал доказывать, что вина за случившееся падает не на него, а в то же время просил о помиловании, если он действительно упустил что-либо в этой битве, и прибавил, что вообще следует судить о делах не с раздражением, но со снисхождением к человеческой слабости, тотчас после этого настроение народа изменилось, и великодушие ахеян дошло до того, что они долгое время гневались на противников Арата за нападки их и во всех дальнейших действиях поступали согласно указаниям Арата. События эти относятся к предшествующей олимпиаде, а последующие к сто сороковой52.