Ревет и стонет Днепр широкий - Юрий Смолич

А разве им весело? Разве это веселье настоящее?

Фальшь!

8

А газетчики бежали по улицам и кричали:

— Последние вечерние новости!.. «Кто же будет обладать прекрасной Еленой» — премьера в театре «Пел–мел»!.. Создание союза помещиков на Украине!.. «Гетман Дорошенко» — в театре Садовского! На Юго–Западном фронте без перемен!.. Крестьяне захватили имение графини Браницкой под Кагарлыком!.. Читайте последние новости!.. Еврейский погром в Сквире!.. Керенский обещает непременно арестовать Ленина!.. Отступление итальянской армии в Альпах!.. Покупайте пальто и манто только у Сухаренка!.. Штаб заявляет: анархия растет в тылу!.. Открывается Второй съезд Советов в Петрограде!.. Дамы и кавалеры, на бал–маскарад в «Аполло», Меринговская, 8!.. Съезд донских казаков объявил себя властью на Украине!..

Дальнейшие выкрики газетчиков утонули в звуках, которые вдруг родились ближе, совсем рядом с размечтавшимся Флегонтом.

— По–зир! Внима–ние! — подал команду караульный начальник «вольных казаков» — и караульные у входа в клуб Полуботько вытянулись, звеня оружием.

Из подъезда клуба выливались толпой делегаты войскового съезда. Но, выйдя на улицу, на мостовую, они тотчас выстраивались. Из двери уже доносилась и команда:

— Смирно! Правое плечо вперед!..

Вечернее заседание съезда было внезапно прервано. В ответ на наглые притязания донских казаков делегаты войскового съезда объявили себя сводным полком «Спасения Украины». Решено: вновь созданный из делегатов съезда полк немедленно получает оружие и становится под ружье — для обороны суверенных прав будущего украинского государства.

«К оружию!» — такова была резолюция войскового съезда делегатов украинизированных частей всех фронтов.

Вновь созданный полк «Спасения Украины» грянул «Попереду Дорошенко, веде свое вiйсько хорошенько» и промаршировал вниз по Прорезной.

Сотня «вольных казаков» пристроилась в арьергарде.

Флегонт тоже стал в строй и зашагал.

Впрочем, съезд донских казаков не остался в долгу. Как только в помещение пятой гимназии на Печерске пришло известие о создании полка «Спасения Украины», съезд донских казаков тоже объявил себя сводным пешим полком донских казаков и получил название полк «Защиты революции».

Полк «Защиты революции» с пением «Пойдем, Дуня, во лесок, сорвем, Дуня, лопушок» через весь город промаршировал на Глубочицу, в помещение семинарии, где его ожидало оружие из запасов штаба.

Таким образом, сегодня в Киеве стало двумя полками больше: один — на стороне Временного правительства, другой — на стороне Центральной рады. Один против другого — два враждебных полка. Что будет завтра?

Штабс–капитан Боголепов–Южин из штаба округа передал в ставку: любой ценой нужно объединить силы Временного правительства и Центральной рады — в предвидении возможного большевистского восстания. Вооруженные силы большевиков в Киеве мизерны, но в пролетарских районах города неспокойно, пролетарские районы поддерживают только большевиков…

9

И вот Евгения Бош и Демьян Нечипорук стояли на орудийном лафете — он служил трибуной — перед толпой артиллеристов.

Не менее тысячи солдат толпилось на просторном дворе помещичьей экономии — с трех сторон этот плац сплошными валами окружали длинные риги, сараи и навесы, а с четвертой стороны — широкий загон для скота. В загоне сейчас стояли артиллерийские кони, першероны–битюги — для перевозки тяжелых пушек и ногайские «быстрюки» — под офицеров, вестовых и связных. В амбарах были сложены ящики со снарядами, в ригах — разный артиллерийский припас, в сараях — передки и зарядные ящики, из–под навесов высунули свои короткие и длинные стволы мортиры, гаубицы и пушки: три дюйма, шесть дюймов и двенадцать. Именно та артиллерия, которая так необходима была в сорока километрах отсюда, в Виннице.

А дальше, за экономией, по ту сторону помещичьих прудов, раскинулся огромный парк с дворцом пана Пясоцкого: там теперь помещался штаб и квартировали офицеры. Еще дальше, на холме, утопая в садах, хотя и безлистных сейчас, поздней осенью, но таких густых, что сквозь голые ветки лишь кое–где просвечивали белые хатки, — привольно раскинулось огромное подольское село Носковцы.

День был облачный, моросил мелкий, надоедливый осенний дождик.

Но на непогоду никто не обращал внимания: солдаты стояли тихо, слушали хмуро, но внимательно. Демьян говорил:

— Вспомните, братики: три года гибли вместе в окопах на позициях! Три года вы, герои–артиллеристы, поддерживали нас, пехотинскую серую скотинку, — без вас нам бы света белого не увидеть в первой же атаке! Но посмотрим же и с другой стороны: ежели б не мы, пехотинцы, то и вас, бога войны, германские черти на второй бы день взяли голыми руками! Вы за нас, мы за вас! И вместе мы таки сила!

В солдатской толпе вздохнуло одновременно с полтысячи грудей и пробежал шелест. Отвоевали три года — за веру, царя и отечество; потом — за революцию, против немецкого империализма кликали агитаторы, даже сам Керенский и французский министр Тома! А теперь выходит, опять? И кто кличет? Тот самый комитетчик, который одним из первых против войны голос подал, на штыки за это пошел, в тюряге три месяца отсидел и на суде смерть против войны готов был принять! А теперь и он туда же! Только и разницы, что пушки стволами с запада на восток надобно повернуть…

Бош с тревогой следила за лицами солдат: неужели скажут «нет»? Неужели не пойдут?..

Гвардейцы–артиллеристы стояли молчаливые — лица были как каменные, и взоры потуплены в землю, под ноги.

А Демьян отирал пот и говорил:

— Только же тогда гнали нас супротив германского народа, супротив австрияков, таких же мужиков, как и мы сами. А тут те же самые генералы да буржуи, которые гноили нас в окопах и на зряшную смерть посылали за свои барыши; они таки руку поднимают на нашего брата–солдата! Возьмите это во внимание, товарищи!

Артиллеристы молчали. Демьян все вытирал и вытирал пот — пот струился со лба на губы, мелкие брызги дождика смешивались с ним. Несколько голов повернулось налево, посмотреть на дорогу под ветвистыми липами, которая вела к панскому дворцу, — оттуда послышался топот конских копыт в карьере: от штаба к артиллерийскому постою галопом мчался офицер. Офицеры на митинг не были приглашены, не извещен был и солдатский комитет дивизиона: в нем заправляли офицеры–эсеры.

Демьян тоже увидел всадника и заторопился:

— А вспомните, братки, как вы свои пушки ставили на отдых — давали передышку стволам, когда мы, пехтура, выходили с немцем–австрияком брататься меж окопов, на ту землю, которая ничейная!.. Молчали же вы тогда!.. Проявляли международную солидарность трудящихся!.. А как выходили мы спасать ту роту, которая сдуру поддалась на провокацию французского министра, — поддержали же вы тогда нас, прикрыли железным куполом! Проявили же тогда пролетарский интерес!