Праймашина - Вадим Панов

– Не страшно говорить мне это в лицо?

– Разве ты не все решила на мой счет?

«Его будущее не менее грандиозно, чем твое… Я плакала от счастья, когда видела вас вместе…»

Разумнее всего было бы убить Карлоса, убить прямо сейчас, пока он полностью в ее руках. За дверью топчется Изморозь, который охотно вытащит из мальчика кишки. Или выбросит из окна, наслаждаясь воплем летящего к земле человека. Или…

Но думать о том, на что способен безликий садист, Агате не хотелось.

«Когда я видела ваше будущее… Ваше общее будущее… Будущее…»

Проклятая Иоланда! Посеяла сомнения, старая ведьма, а от них прямой путь к ошибкам. К поражению в игре, которая ведется уже много лет. Единственное препятствие – маленький щенок, которого ей отчего-то трудно убить.

Позвать Улле?

Поговорить?

Позвать?

– Я не хотела убивать твоего отца, – тихо сказала леди Кобрин. – И не хотела убивать Безвариата… Собственно, я его и не убивала, он выбросился из окна. – Агата помолчала. – Обо мне рассказывают много плохих вещей, но даже злейшие мои враги признают, что я всегда готова договариваться.

– Ты готова выдвигать условия.

– Искать компромисс, – уточнила леди Кобрин.

– А если не получается? – Карлос многозначительно позвенел цепями. – Кандалы, мешок и море?

– Если не получается по-хорошему, я все равно добиваюсь своего, – признала Агата. – Но я даю шанс, даже злейшим врагам.

И он понял, что леди искренна с ним. Не издевается, не насмехается над скованным пленником, а излагает свою позицию, показывает, что рассказы о ее леденящей кровь жестокости – вымыслы.

Лорд Грид кашлянул:

– Зачем ты это говоришь?

– Потому что не уверена, что хочу тебя убивать.

И опять – искренность. Несмотря на молодость, Карлос знал, что каждая умная женщина – превосходная актриса, умеющая тонко играть на чувствах мужчин, но не подыграть Агате Грид не мог. И охотно поддержал разговор о своей судьбе.

– У тебя нет выхода, – грустно улыбнулся молодой лорд. – Я слишком замазан.

– Все можно поправить.

– Неужели?

– Нужно лишь захотеть, – задумчиво протянула кобрийская владычица. – Лашар погиб, а значит, ничто не помешает смешать его имя с грязью. Можно предположить, что он снюхался с Хансом…

– Для чего? – не выдержал Карлос. – Почему ты хочешь меня спасти?

– Я виновата перед тобой, – просто ответила леди. – Мы никогда не встречались, ты не сделал мне ничего дурного, а я походя, одним-единственным приказом, разрушила твою жизнь. Почему бы мне не компенсировать потери?

– Ты серьезно?

– К тому же ты нравишься мне гораздо больше, чем этот подлец Ханс.

Быстрый взгляд, едва заметная улыбка на прекрасных губах, обещание… Прекрасная актриса.

– Я не могу воскресить твоего отца, Карлос, но способна вновь изменить твою судьбу. – Голос леди Кобрин журчал весенним ручьем, его звук дарил наслаждение, и даже слова были не важны. – Что тебе наплел Безвариат? Выставил меня чудовищем?

– Нет…

– Вот как? Я почти удивлена.

– Полагаю, Безвариат до сих пор влюблен в тебя, Агата.

– Неужели? – Тонкая бровь чуть приподнялась, демонстрируя охватившее леди Кобрин удивление.

– И я его понимаю.

– Только не надо лести.

– Ты красива и умна. Ты почти идеал.

И увидел улыбку. Мягкую, нежную, предназначенную только для него. И окончательно понял, почему при упоминании леди Кобрин в глазах Сотрапезника появляется грусть.

– И ты готов влюбиться? – негромко спросила Агата.

Цепи звякнули, но в звуке не было угрюмости, как будто цепи знали, что могут слететь в любой момент, как будто намекали: «Твои дела идут на поправку, дружок», как будто заигрывали.

– Я сопротивляюсь этому желанию.

– Во всяком случае, ты честен…

«Опасайся ее!»

– И потому я тоже буду с тобой честна. – «В конце концов, почему бы не попробовать? Иоланда права, в парне чувствуется потенциал, и в качестве живого сподвижника он принесет гораздо больше пользы, нежели став мертвым врагом».

– Безвариат рассказывал, для чего нужна Праймашина?

– Нет, – поколебавшись, ответил Карлос.

– Хочешь знать?

– Пока ты говоришь, я живу.

– Логично. – Агата помолчала, после чего указала на мягкое полукресло напротив. – Кстати, ты можешь присесть.

– Спасибо.

Полукресло располагалось чуть сбоку, и теперь Карлос мог видеть леди Кобрин полностью и наслаждаться, угадывая линии безупречного тела, скрытого под тонкой тканью модного платья.

– Мой отец, Фридрих Кобрин, был великим воином, одним из тех, кто выковал нам победу в Войне за Туманную Рощу. Именно он совершил самоубийственный прорыв и пришел на помощь полкам, погибавшим у Квадратной горы… Если не ошибаюсь, среди спасенных рыцарей был и твой отец, Карлос.

– Не ошибаешься, – подтвердил юноша. – Но отец всегда возносил благодарности Феррауту.

– Это политика. Грязная, подлая, но такая нужная политика. Докты должны верить в центральную власть, должны быть уверены, что император способен их защитить, а потому все великие подвиги приписывались Феррауту. – Агата помолчала. – Мой отец спланировал битву за Туманную Рощу, он придумал, а главное – он осуществил обходной маневр, с помощью которого нам удалось наголову разбить адорнийцев, но император приписал всю славу себе, потому что…

– Докты должны верить в центральную власть.

– Да, – кивнула леди Кобрин. – И поэтому мой отец не обиделся. Фридрих понимал, что императору необходим авторитет, пусть даже и краденый, но Ферраут боялся, что правда вскроется, и отца стали отодвигать в сторону, ему пришлось уйти из большой политики… Однако в тот момент Фридриху было выгодно оказаться в тени, потому что здесь, в Кобрийских горах, он отыскал…

– Прайм? – догадался Карлос.

– Прайм, – подтвердила Агата. – В моих горах есть металлы, отец заложил здесь множество шахт, но однажды рудознатцы случайно наткнулись на подземное озеро прайма. Его запасы меньше богатств Туманной Рощи, но прайма здесь гораздо больше, чем в обычных источниках, которыми пользуются лорды.

– Вот почему Фридрих построил Три Вершины, – прищурился Карлос.

– Замок стоит над озером.

– А поскольку твой отец был крепко обижен на Ферраута, он не рассказал ему об озере…

– Потому что император не оставил бы у лорда настолько богатое месторождение, и отец мог потерять власть.

«Власть! Все проблемы из-за нее. Никто не хочет терять власть…»

– И эта история заставила меня понять, что все наши проблемы из-за – прайма.

– Что? – Карлос недоуменно уставился на леди. – Шутишь?

– Первая война разразилась из-за прайма: доктам нужен был надежный источник, и мы пошли в Туманную Рощу. Сейчас она истощается, но прайм лежит в основе всей нашей цивилизации, а значит, вторая война случится опять из-за него. И снова будет литься кровь, снова будут гореть города, а нивы превратятся в поля сражений. Прайм заставляет нас воевать. И я поняла, как можно остановить войны, – гордо закончила Агата. – Как сделать их бессмысленными.