Праймашина - Вадим Панов

Потому что Безвариат был гением, а они – нет. И сейчас эта разница могла стоить им жизни.

– Бедолаги, – с ухмылкой произнес Эларио, разглядывая суетящихся доктов. – Пребывая в полной зависимости от рычагов и шестеренок, они почему-то считают себя свободными людьми, способными повелевать праймом. Они свято верят в свою власть над ним, но любая созданная ими машина может развалиться из-за жалкой арифметической ошибки. Разве это власть? Разве это свобода?

– Ты скажи, – угрюмо предложил Эдди Гром.

Выглядел императорский Герой паршиво. Полностью обнаженный, он был прикован к установленной в центре Праймашины пятиугольной звезде, а его лицо и тело украшали свежие кровоподтеки: кобрийцы изрядно поиздевались над пленником. Однако держался молниеносный твердо, не желая давать адорнийцу повод для насмешек.

– Это интеллектуальное рабство, в которое вы, докты, попали со своей наукой, – самодовольно ответил Хирава. – Ваши наивные потуги объяснить все на свете вызывают смех и жалость.

– Так же, как твоя манера одеваться, – усмехнулся Эдди.

– Понятие вкуса у вас тоже отсутствует.

– Это не помешало надрать вам уши в Войне за Туманную Рощу.

– Гм… – Эларио помрачнел.

Во время Войны за Туманную Рощу лорд Хирава честно сражался за Адорнию, был дважды ранен и до сих пор тяжело переживал поражение. И даже его крепкая дружба с леди Кобрин не могла заставить Эларио позабыть о прошлом. О кровавом прошлом.

– Если понадобится, мы снова вас вздуем, – пообещал Гром. – Еще сильнее, чем раньше.

– Несмотря на то что я люблю и уважаю леди Кобрин, мне будет приятно убить доктского Героя, – негромко произнес Хирава. – Тем более такого болтливого, как ты.

– Агата продалась? – поинтересовался Эдди. – Влюбилась в тебя и перешла на сторону адорнийцев?

– Измена? Какой же ты тупой, Эдди Гром… – с жалостью бросил Хирава. – О какой измене ты говоришь? Что может сделать Агата? Сдать Кобрию Адорнии?

– И с помощью вашей армии атаковать другие провинции.

– Так считал Петерсен?

Эдди промолчал.

– Я готов к откровенному разговору, – ухмыльнулся Эларио. – У нас есть время, и я с удовольствием поболтаю. Но я противник монологов, а потому ты не должен молчать. Петерсен решил, что Агата перешла на сторону Адорнии?

– Подозревал, – признался Эдди.

– А ведь он считался одним из самых умных прокуроров империи, – с притворной грустью произнес Хирава. – Ваши дела гораздо хуже, чем я мог надеяться.

– Но ведь ты здесь, – нахмурился Гром. – И сам сказал, что ты ее друг.

– Друг? Бери выше, мой пропитанный праймом собеседник, я – ее любовь. А она – моя. Я презираю своих сородичей так же сильно, как презирает Агата – своих. Лорды – напыщенные кретины и чванливые кретины, а ваш император и наша королева – жалкие уроды, недостойные высоких титулов.

– Я понял, понял, – перебил разошедшегося адорнийца Эдди. – Все вокруг придурки, и только ты один – умный, возвышенный, никем не понятый…

– Почему один? – удивился Эларио. – У меня есть Агата.

– Поздравляю. Вас двое. Можете создать семью.

– И создадим. И не простую семью, а правящую – мы с Агатой создадим династию. – Адорниец помолчал. – Но самое главное – у нас есть сила, есть возможность повести наши несчастные народы к счастью и процветанию. – Голос Хиравы окреп, теперь он говорил о том, во что безоговорочно верил. – Только у нас, Герой, только у нас. Только мы с Агатой способны дать нашим народам вечный мир. По настоящему вечный! Мы можем сделать так, что больше не будет войн!

– Не будет войн? – удивился Гром. – Так не бывает.

– Ты ведь не считаешь настоящей войной борьбу за власть, так ведь? На это у тебя ума хватает? Интриги и междоусобицы вечны, ибо такова человеческая природа. Лорды не перестанут грызться между собой, но настоящие войны, длительные, жестокие, кровопролитные, способны подорвать жизнь страны, мы с Агатой оставим в прошлом. Наше правление…

– Ваше правление?

– Наша династия объединит адорнийцев и доктов, – важно объяснил Хирава.

– Ты что-то говорил о моем уме? – припомнил Эдди. – А как насчет тебя?

– Насчет меня все в порядке, – успокоил Героя Эларио. – Леди Кобрин опутала сетями всю вашу империю, лорды и прокуроры едят с ее рук. Я проделал то же самое с Адорнией. Нам остался один шаг, один-единственный шаг, который продемонстрирует всем наше могущество. Как только мы его сделаем, колеблющиеся примут нашу сторону, а остальных мы уничтожим. Так будет! И докты с адорнийцами вновь будут жить под одной короной! Мы установим мир…

– Отрубив головы врагам? Я не удивлен.

– Мы перебьем врагов, – кивнул Хирава. – Но это будут лорды, а не простые люди.

– Ты так о них заботишься?

– Гораздо больше, чем о знати, – не стал скрывать Эларио. – Видишь ли, Герой, нам с Агатой нужно кем-то править, нам нужны подданные. Найти новых лордов не трудно, только кликни – и желающие моментально сбегутся на зов, а вот люди, соль, так сказать, земли, это сложнее. Люди являют собой основу любой страны, и о них мудрые правители заботятся в первую очередь. Мы дадим людям мир и процветание, получим взамен преданность большинства, а в таких условиях ни один лорд не рискнет бросать вызов центральной власти.

– Это вы вместе придумали? – скептически осведомился Гром.

– К этому мы вместе идем, – поправил его адорниец.

– А этот последний шаг, о котором ты говорил… Что это?

– Заинтересовался?

– Насколько я понимаю, я умру, так что ты ничем не рискуешь.

– Совершенно верно – умрешь, – подтвердил Хирава. – Умрешь окончательно и бесповоротно – в Праймашине Герои не выживают, и твой каталист скоро превратится в обыкновенную безделушку. Но ты умрешь не просто так, ты позволишь нам с Агатой сделать самый главный шаг.

– Я умру, а значит, имею право знать. – Эдди мотнул головой, указывая на гудящие вокруг механизмы. – Что это? Что за гадость вы сотворили?

– Это – Праймашина, и она… – Эларио умолк, поднял взгляд к потолку, из которого уходили на поверхность толстые трубы воздуховодов, и поинтересовался: – Ты слышал грохот?

– Цельтесь точнее! – надрывался вцепившийся в штурвал Безвариат. – Взрывайте башни!

– Мы стараемся! – проорал в ответ Карлос.

– Старайтесь лучше!

– Трехглавую поцелуй, придурок! – окрысилась Марида, укрываясь от арбалетных выстрелов за высоким бортом.

– Что?

– Не мешай!

Адорнийка проверила валяющийся на палубе огнестрел, привстала и выстрелила, судя по воплям кобрийцев – удачно.

– Двоих нет!

– Мало!

На борту было всего два прайм-арбалета, стреляли они далеко, но перезаряжались долго, а потому в промежутках Карлосу и Мариде приходилось использовать прайм-бомбы.