На исходе алого заката (СИ) - Джолос Анна

Как же больно. Он прав, я веду себя как шлюха. Гадко на душе. Но одно вдруг понимаю точно. Он не испытывает ко мне ничего из того, что могло бы иметь развитие и продолжение. Это точно не любовь… Не она. Она ведь не может быть такой жестокой?

— Ну так что? — подходит. Смотрит на меня сверху вниз.

— Пошёл ты, — сжимаю до хруста зубы.

— Кольцо. Свадьба, Смит? — произносит высокомерно и насмешливо. — Не удивлюсь, если ты позволишь нагнуть тебя прямо перед этой вашей помпезной церемонией!

Вскакиваю. Бросаюсь на него. Гнев, злость и ярость находят выход только через удары, которые я в отчаянии обрушиваю на него. И этот его нетрезвый смех, что стоит звоном в ушах, раздражает ещё больше. Издевается надо мной, сильнее унижая с каждой секундой. Хотя, куда уж сильнее…

С тумбочки падает люстра, которую я случайно задеваю рукой. Брукс терпит моё бешенство до определённого момента. Потом с силой сжимает щёки, толкая к стене. Слышу, что открывается дверь. Видимо, Картер проснулся от нашего шума.

— Рид, в чём дело? — обеспокоено спрашивает и подходит к нам. — Успокойся. Слышишь?

— Как же ты достала, Смит! — цедит он.

— Отпусти её.

— Убери руки! — почти кричу, отворачиваясь.

— Минуту назад тебя всё устраивало! — издевается, вздёргивая бровь.

— Брукс, хватит, бро, ты пьян, поверь, вы так ничего не решите, — пытается вмешаться Картер.

— Сука, задушил бы к херам, — бросает озлобленно, перехватывая за волосы. Теперь его зрачки как и прежде полыхают только ненавистью.

Невероятная палитра эмоций. От откровенной похоти до презрения со скоростью света.

— Не сможешь дать то, что я хочу, — цитирует мои же слова, которые, очевидно, всё же зацепили его.

— Пусти!

— А ты сама-то знаешь чего хочешь? — орёт мне в лицо.

Картер отодвигает его от меня. Рид бесится. Кидается в ответ, начинает кричать и на него.

Получает хорошую затрещину.

Трясущимися руками хватаю со стула свою сумку и направляюсь к выходу.

— Стой, сказал тебе, — прилетает в спину, но я уже не слушаю.

Просто уйти. Просто оказаться подальше от него.

Приседаю в прихожей. Надеваю кеды. Парни громко спорят.

Уйти. Я должна уйти отсюда. Видеть его не хочу!

Голоса громче, вот они уже рядом. И именно сейчас по ту сторону двери раздаётся настойчивый стук.

Внутри что-то обрывается.

Брукс ухмыляется. Лерой молча подходит и поворачивает замок.

На пороге стоит Исайя. И то выражение лица, которое я вижу, пугает меня. Я в принципе ни разу не видела его таким…

Тишина, образовавшаяся в эту секунду, отдаётся стуком грохочущей крови в ушах.

— В машину, Смит, — вкладывает брелок от порше мне в руку.

— Исайя…

— В машину иди, — повторяет он с нажимом, явно с трудом себя сдерживая.

На меня не смотрит. Они с Бруксом открыто испепеляют друг друга.

— Давай, Дженнифер, он прав, — практически выталкивает меня из квартиры Лерой.

Прежде чем захлопывается железная дверь, успеваю заметить, как Ричи бросается вперёд.

Нет-нет-нет…

Дёргаю за ручку, но тщетно. Слышу нецензурную брань, грохот.

Что я наделала?

Барабаню ладонями, умоляю впустить меня внутрь, но в итоге, просто беспомощно оседаю на пол, рыдая.

Всё из-за меня. Это я виновата! Только я.

Затыкаю уши. Не могу слышать то, что там происходит, не имея возможности попасть туда. Отползаю к лифту. Опускаю голову, цепляясь пальцами за волосы. Выдирая их. Раскачиваюсь как душевнобольная. Мне страшно. Страшно, что я опять позволила всему этому случиться. Снова столкнула их лбами. Как и тогда четыре года назад.

Поднимаюсь с пола, только тогда, когда дверь, наконец открывается.

— Исайя, — сглатываю. Моё сердце рвётся в клочья, когда смотрю на него.

Подходит к лифту. Скула опухла, губа разбита, белоснежная рубашка испачкана кровью. Не его.

Молча нажимает на кнопку лифта. Костяшки пальцев сбиты.

— Брукс, — дверь снова резко распахивается, ударяясь о стену. В коридоре появляется Рид и Лерой, хватающий его сзади. — Хватит.

У него совершенно точно разбит нос. Теперь ясно.

— Иди сюда, жених, — провоцирует снова, подзывая пальцем Ричи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Исайя сжимает челюсти и разворачивается, делая шаг в его сторону.

— Прошу тебя, не надо, — изо всех сил цепляюсь пальцами за рубашку.

— Нет, подожди, — стряхивает с себя мои руки.

— Давай, Ричи, недурно вышло, даже прямо зауважал тебя, — гортанно смеётся Брукс. — Повторим, а?

— Заткнись уже, — кричу ему я.

Они так близко друг к другу. Исайя начинает первым, кидается на него, пребывая в том состоянии, в каком видеть его мне не доводилось никогда. Тот естественно бьёт его в ответ.

— Я сейчас вызову полицию, — раздаётся из приоткрытой соседской двери, пока они дерутся.

— Поли… ция уже здесь, дамочка, — отвечает ей Рид, тяжело дыша.

Тяну Ричи назад, но он как с цепи сорвался. Остервенело и бесстрашно бросается на моего сводного брата, который только что безжалостно засадил ему по печени. Мало того, даёт сдачи, несмотря на то, что слабее и явно проигрывает в весовой категории.

Исайя умеет вот так? Для меня это новость. Но в любом случае, я боюсь за него. Понимая, что Брукс может отправить его в нокаут в любой момент. Силы-то явно не равны.

К счастью, Лерою удаётся расцепить их. Вот уж у кого хватит отрезвляющей дури на них обоих.

— Разошлись нахрен, — грубо вталкивает сопротивляющегося Рида в квартиру и хлопает входной дверью, отрезая этих двоих друг от друга.

Исайя, приложив руку к животу, поднимает с пола брелок. Пошатываясь, идёт к лифту. Повторно нажимает на кнопку, и створки сразу же разъезжаются в стороны.

— С ним останешься или поедешь со мной? — поворачивается ко мне. Смотрит. Спокойный снаружи, но глаза…

Они заставляют меня чувствовать себя настоящим ничтожеством.

Не отвечаю, захожу в лифт. Он тоже. Так и едем молча, больше не проронив ни слова.

Внизу на нас косится консьержка. Когда проходим мимо, толкает охранника, читающего газету.

Исайя хромает на правую ногу. Хочу помочь, но он не даёт мне этого сделать.

Выходим на улицу. Лёгкий ветерок приятно холодит разгорячённые щёки, по которым кривыми тропинками стекают обжигающие слёзы.

— Исайя, — шмыгаю носом. Он трогает голову, на пальцах остаётся кровавый след. — Я сама за руль сяду.

— Нормально всё, дай салфетки.

Послушно достаю их из сумки. Хочу прикоснуться к лицу, но он отодвигается и выдирает упаковку из моих рук.

— Исайя…

— Дженнифер, — стирает кровь с разбитой губы.

— Дай мне всё объяснить, пожалуйста, — прошу отчаянно.

— Ну давай, попробуй, — хмыкает он.

— Я… — набираю в грудь побольше воздуха. — Не буду просить прощения, хоть и виновата. Потому что ситуацию уже не изменить. Мне… надо было разобраться в себе. Он вернулся и… это выбило меня из колеи.

— Зачем соврала насчёт Сан-Бернардино? — видно, что ему крайне неприятен этот наш разговор. — Ты давала слово. Обещала, что не станешь лгать.

Так оно и было. Во время того круиза на теплоходе он задавал мне вопрос. «Мне стоит переживать, Дженнифер?»

— Мне жаль, — не могу смотреть в его пронзительные, голубые глаза.

Тяжело вздыхает и качает головой, устремляя взгляд на пустующую парковку.

Эта пауза меня тревожит. Что теперь будет? Конец?

— Если сейчас поедешь со мной, то выполнишь мои условия, — говорит он, поворачиваясь ко мне. — Во-первых, переезжаешь из этого вашего чёртова дома. Во-вторых, выходишь за меня замуж, как и планировали. В-третьих, уезжаешь со мной.

— Куда?

— В Сиэтл. Отец отдаёт мне часть бизнеса. Им нужно заниматься, — запускает двигатель. — Я прошу решить тебя прямо сейчас. Если всё это тебе не нужно, то мы прощаемся раз и навсегда. Я устал от вечного присутствия третьего человека в наших отношениях, Дженнифер…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Глава 37 Дженнифер

месяц спустя