Чужак. Сапсан и нетопырь - Север Снег

— Не сердитесь, — примирительно сказала Летия отводя глаза. — Я действительно вам очень благодарна — и муж мой тоже. Его сейчас нет — он ведет семинар в Академии, а то он бы сказал то же самое. Мы долго обсуждали все подробности вашего необычайного путешествия…

— Обсуждали — с чиновниками тайной службы?

— Вы и об этом знаете? Откуда?

— Еще в Тарсее Квинт предположил, что наше срочное возвращение на военном фрегате связано с интересами секретной службы. И Квинт на казарменном положении… Может, я выгляжу тупым, но сложить два и два я могу…

— Да, Эли еще раз была права… — Летия вздохнула. — Нет, в секретной службе услышали только ту версию, которую вы, все трое, вместе согласовали. Обсуждали ваши подлинные приключения, — она сделала ударение на "подлинные", — только мы с мужем.

— И? — спросил Дар, не дождавшись конца сделанной волшебницей паузы.

— И решили, что о вашем происхождении больше никому знать не следует, — решительно произнесла волшебница. — Раз уж боги так явно высказали свою волю — дав вас в спутники Эли, и дав вам защиту от внешнего сканирования…

— Так я могу встретиться с госпожой Элеаной?

— Да, конечно. Она уже вся извелась, ожидая конца нашего разговора, — слегка съехидничала тетушка. — Но я поставила условием, что первыми с вами должна поговорить я, или муж.

— Что ж, я вас понимаю, — протянул Дар.

— Отлично! — Летия потянула за шелковистый шнурок на стене, и через несколько секунд в комнату впорхнула Элеана. Ничуть не стесняясь присутствия тети, он крепко обняла Дара и поцеловала его в губы.

— Дар, милый, я так рада, что у тебя всё хорошо! — от этой непосредственной, искренней радости у Дара защипало в глазах, а Летия по-доброму усмехнулась.

— Ну, что ж, побеседуйте, без меня, только оставайтесь в этой комнате — вне ее на серьезные темы лучше не распространяться. Береженого Церапис бережет! — Летия поднялась, и выплыла из защищенного кабинета.

— Ну, как ты устроился в столице? Тебя уже и не отличить от местного жителя!

— Великолепно устроился! Какие могут быть проблемы, когда есть деньги? — усмехнулся Дар. — А как ты?

— Тоже хорошо. Пока поживу здесь, а через пару месяцев переберусь в общежитие при Академии — буду поступать на подготовительный курс. Там защита — ого! Никакому Хакесу не добраться!

— Ну и отлично! Я пока осматриваюсь… И всё думаю, как бы поучиться магии…

— Да, я говорила о тебе с дядей… Он очень не советовал даже подходить к Академии — там такие средства… может, амулет Хора и выдержит, но рисковать не стоит. И еще дядя одну верную вещь сказал — амулет-то тебя показывает для всех бездольным! Как же ты станешь испытания сдавать — тут же начнется расследование!

— Ах я дурак! Ну сам же об этом должен был подумать!

— Нет, просто ты же еще к делам с магией непривычный… Но дядя предложил тебя сам поучить, частным порядком. Только он хочет, прежде чем давать окончательное согласие, с тобой встретиться…

— Вот это было бы здорово! Заранее передаю ему свою благодарность! Да, так что у Квинта? У него неприятности? Мне твоя тетя сказала, что его только вчера выпустили из казарм.

— Да, — Элеана помрачнела и стиснула подлокотник. — Он сам не понимает, в чем дело. Вроде бы, никаких явных претензий к нему не предъявляют, но допрашивали декаду подряд, по нескольку раз в день. И не только о похищении, бегстве и путешествии — расспрашивали про его родню в Тарсее, про брата на флоте, про то, как часто он общается с отцом, с другими братьями… Меня допрашивали дважды — в присутствии дяди, он, как мой опекун, имеет право на это. Сам Вульпекс допрашивал…

— А это кто?

— Начальник секретной службы императора… Только ты, Дар, об этом не поменьше говори — это не то, чтобы секрет, но не стоит…

— Элеана, я что — ребенок?

— Ой, Дар, прости, я всё забываю, что в твоем мире этих служб тоже хватало…

— Так что же с Квинтом?

— Пока — разрешили выходить в город. Нас навещать. Но дело не закрыто, и новое назначение ему не предлагают… Дядя обещал поспрашивать про него, как о друге семьи, но у него нет права вмешиваться в его дело, в отличие от моего — Квинт ему не родственник, не сотрудник…

— Да уж… Когда Квинт должен получить увольнительную снова?

— Завтра. Приходи к полудню, я надеюсь, что удастся встретиться всем вместе.

— Ну, что же, я тогда пойду — вернусь завтра… До свиданья, Элеана!

— До свидания, Дар!

Полуобнаженный светловолосый мужчина глядел в океанскую даль, стоя на краю утеса, у самого обрыва. Брызги и пена временами долетали его ног. Слева от него был камень, на который он опирался коротким, не длиннее локтя, жезлом, веретенообразной формы. Справа стояло странного вида деревце, с похожей на наконечник пики верхушкой. Неумолчимый прибой рокотал на рифах, внизу. Можно было легко себе представить, что утес плывет в океане, рассекая волны…

Мужчина стоял так уже множество столетий… Люк осторожно положил руку ему на плечо, и, в первое мгновение, ему, как и тысячам его предшественников, почудилось, что он действительно тронул живого человека. Он ощутил подрагивание мускулов, теплую бархатистую кожу… но тут же, под его ладонью снова оказался камень. Диковинный камень — за все века ничего подобного не было найдено ни в Гесперидах, ни в Лакаане…

— Я иду исполнять свой долг, Фалант! Скажи мне что-нибудь, на прощание! — произнес мысленно Люк фразу, подобную которой произносили до него тысячи гесперидцев. Обычай мысленно разговаривать со статуей ушедшего бога, основателя гесперидской колонии и ее учителя, был так же древен, как и сама статуя. Ни в одном документе не сохранилось упоминания ни о времени ее создания, ни об авторе. Ничего величественного не было в этом изваянии. Наоборот, изображенный с невероятным искусством древний бог, выглядел как обычный усталый и даже несколько растерянный человек средних лет и среднего роста. Казалось, он только что подошел к краю утеса, посмотреть на прибой.

Существовали предания, что несколько раз бог отвечал спрашивающему. Один случай, как уверяли, случился сравнительно недавно — полвека назад, как раз перед открытием первого портала сквозь экваториальный барьер, в Лакаан. Но версии насчет содержания этого ответа настолько расходились, что любая из них не вызывала доверия. Только в одном версии были согласны — в том, что адресатом божественного ответа был ни кто иной, как Сарт Конг, руководитель проекта барьерного пробоя, трагически погибший при первом, неудачном испытании установки…

Сейчас бог-механик, бог-ученый, изобретатель множества чудесных артефактов, некоторые из которых и по сей день выполняют свою задачу в мире, молчал. Люк, с сожалением, попытался убрать руку, но вдруг понял, что не в состоянии это сделать. Рука словно приросла к статуе, а в ладони снова возникло ощущение живого человеческого тела. И тут в голове у Люка грозно зарокотало, заглушая даже шум океанского прибоя. В рокоте послышались слова. С огромным трудом, Люк вычленил из шума сказанное: