Эпоха королей (ЛП) - Нира Страусс

Эти слова ошеломили меня. Под всей этой бурей эмоций, которые меня охватывали, закралось удивительное ощущение. Это было нечто, что не могли создать ни божественная связь, ни магия Бельтайна, это было мои собственные чувства. Трепет в животе.

И что хуже всего, я верила Мэддоксу. С тех пор как мы познакомились, я увидела множество его граней. Некоторые из них мне до сих пор не нравились, например, его привычка доводить меня до белого каления или его пренебрежение к понятию чужого личного пространства. Однако в серьёзных вопросах он никогда меня не подводил. Даже когда он лгал, у него на то были веские причины. Он держал своё слово, данное мне тем днём в Робабо: «Не беспокойся, я не потребую от тебя больше, чем сам готов дать». То, что тогда казалось мне завуалированным оскорблением, ироничным и деликатным способом сказать мне, что он тоже против наид-нака, теперь приобрело совершенно иной смысл.

Знал ли Мэддокс об этом тогда?

Было ли это обещанием, а не вежливым отказом?

Мои пальцы коснулись замка. Железо скрипнуло едва слышно, настолько тихо, что человеческое ухо не смогло бы это уловить. Но ухо дракона? Я как будто чувствовала, как он задерживает дыхание, как упирается руками в каменный косяк и опускает голову, сокрушённый.

— Ты кажешься очень уверенным, что этот день наступит, — прошептала я. — Что это неизбежно произойдёт.

Ему понадобилось меньше секунды на раздумья.

— Потому что так и есть. Со связью или без, я не такой идиот, чтобы упустить такую девушку, как ты. Богини, Аланна, от одной только схватки с тобой в том зале я стал твёрдым, как камень.

— Почему ты думаешь, что…

Он перебил меня.

— Не делай этого. Сегодня мне не хочется играть в эту игру, будто я дурак, который ходит за тобой по пятам, слюни пускает, а ты не чувствуешь вообще ничего.

Мне показалось, или он произнёс это с горечью?

Может, эта связь сводила меня с ума, заставляя видеть нечто большее, но с каждой фразой становилось только очевиднее: Сейдж была права, и я не одна страдаю от этого.

Я внезапно приняла решение. Решение, о котором я знала, что не пожалею, но которое принесёт последствия. Какие именно, узнаю потом, но и чёрт с ними. Иногда даже я устаю от борьбы.

Двумя резкими движениями я отперла замок и решительно открыла дверь. Я поняла, что застала Мэддокса врасплох, по тому, как его прищуренные глаза округлились, а губы приоткрылись.

Как я и предполагала, он опирался о камень у двери, и в этом положении его плечи казались ещё шире. На нём была только чёрная рубашка с открытым воротом, закатанная до локтей, и тёмные брюки. Он стоял босиком.

Это напомнило мне тот первый сон, где мы были на пляже в Дагарте.

Возможно, так Мэддокс выглядит, когда остаётся наедине с собой…

«Не думай о нём в его спальне!» — закричал мой разум, но было уже поздно. Перед моими глазами промелькнул неприличный образ — Мэддокс, на котором не было ничего, кроме тонкой чёрной простыни, прикрывающей его бёдра. Лёжа на спине, с крыльями, расправленными в стороны и занимающими почти всё пространство, он протянул ко мне руку, приглашения разделить тёмные удовольствия.

Чёрт, почему я представила его с крыльями?

Новая волна накатила на меня. Хуже всех предыдущих. Я вынуждена была крепко держаться за дверь, чтобы не упасть, пока горячая энергия охватывала каждую часть моего тела: мою грудь, которая казалась тяжелее обычного, мой живот, где бабочки плясали свой дьявольский танец, и место между ног, отчего желание превращалось в настоящую пытку.

Богини, если бы я только знала, как это остановить.

Мэддокс, должно быть, тоже испытывал нечто подобное, потому что вены на его руках и предплечьях вздулись от усилий, с которыми он сжимал камень.

Когда я смогла снова заговорить, не боясь застонать, я пробормотала:

— Я никогда не видела, чтобы ты пускал слюни, ни по мне, ни по кому-либо ещё.

Его веки всё ещё были плотно закрыты, но на губах заиграла одна из его фирменных ухмылок.

— Может быть, ты просто не обращала внимания.

— И я никогда не говорила, что ничего не чувствую.

Наступила пауза, пока он осмысливал мои слова. Его широкая грудь тяжело поднималась и опускалась, и когда он открыл глаза и посмотрел на меня, я почувствовала, будто внезапно наступил день и солнце озарило комнату.

У меня осталась последняя защита, что-то вроде внутренней стены, которую я не могла себе позволить потерять. Даже с этой открытой дверью и его глазами, пожирающими меня, как если бы он уже представлял всё, что хотел бы со мной сделать, я должна была кое-что прояснить, иначе рискую потерять этой ночью намного больше, чем просто свою гордость.

— Я всё ещё не хочу принимать эту связь, — предупредила я.

Он не двинулся с места, лишь моргнул.

— Я понимаю.

Я вдохнула, дрожа.

Он понимает? Почему он не сказал «я тоже» для равновесия?

— И я думаю, ты со мной согласишься, что, будь у нас такая возможность, мы бы постарались как-то спастись от этого… этого…

— Зуда? — подсказал он. Его глаза весело блестели.

— Мучения, это слово я подбирала. Мы бы справлялись другими способами, возможно, с другими партнёрами…

Я поняла, что сказала что-то не то, по едва уловимому изменению атмосферы. Всё ещё держа руки поднятыми, Мэддокс наклонил голову вбок, как хищник, изучающий свою добычу, и вдруг воздух стал гораздо плотнее, затрудняя дыхание. Он был насыщен чем-то большим, чем энергией этой связи. Чем-то, что сильно пахло углём.

— Я сказал, что пускаю слюни по тебе, что у меня член встаёт при одном твоём появлении, и ты думаешь, что я стал бы искать другую, чтобы утолить своё желание? Да что там… — Он опустил руки и сделал шаг внутрь комнаты. — Ты действительно думаешь, что я позволю тебе искать другого, чтобы тебе стало легче?

Когда он подошёл ближе, я заметила, как изменились его глаза. Зрачки пульсировали почти гипнотически. Драконья кровь внутри него пыталась взять верх, сопротивляясь маскировочным чарам.

Но этого было недостаточно, чтобы я почувствовала беспокойство, нет, конечно же, нет. Если уж на то пошло, эта первобытная сторона Мэддокса каким-то безумным образом дополняла меня. Дарила ощущение безопасности, а не тревоги.

Уголки моих губ сами собой растянулись в улыбке.

— Не знала, что мне нужно твоё позволение.

Он смотрел на меня несколько секунд, а затем ещё одна его ухмылка заиграла на его красивом лице. Я старалась не показывать, как моё внимание притягивали его зубы, эти клыки, которые вместо того чтобы пугать, казались мне слишком привлекательными.

И я не хотела, чтобы он заметил, как сильно забилось моё сердце, когда он закрыл дверь за своей спиной на замок.

— Тогда я рад, что пришёл в самый подходящий момент. — Он снова повернулся ко мне и начал приближаться шаг за шагом. — Так я смогу прояснить кое-что и предотвратить трагедию.

Я не замечала, что отступаю, пока вдруг не ударилась поясницей о стол. Судя по звуку, упало что-то тяжёлое, возможно, подсвечник. Меня мало беспокоил возможный пожар, честно говоря. В этот момент для меня не было ничего важнее Мэддокса, неумолимо приближающегося ко мне. Его гипнотический взгляд был сосредоточен на мне, словно дракон тоже не замечал ничего вокруг.

Я сглотнула и на ощупь нашла опору руками позади себя. По холодной влаге я поняла, что пролила чернильницу.

— Какую ещё трагедию?

— Не хотелось бы разбираться с тем несчастным, что осмелится к тебе прикоснуться.

Он остановился прямо передо мной, его ноги по обе стороны от моих. Скользнув руками мимо моих плеч, он опёрся на стол, непоколебимо заключая меня в ловушку. Несмотря на то, что моей кожи он не касался, я чувствовала жар его тела. И его запах…

— Ты угрожаешь смертью любому, кого я выберу? А как же все те слова о том, что моя воля всегда на первом месте?

Он издал низкий, хриплый смех, звук, наполненный дымом и углями. Он наклонял лицо к моему, я же не позволила себе отступать даже на дюйм. Наши носы слегка коснулись друг друга, и я почувствовала дыхание Мэддокса на своих губах. Он чуть сдвинулся в сторону, и я приоткрыла рот в ожидании.