Эпоха королей (ЛП) - Нира Страусс

Гвен вздохнула.

— Сейдж… Не думаю, что это то, что ей нужно сейчас услышать.

— А может, это именно то, что ей нужно. Может, уже пора кому-то сказать ей, что она ведёт себя как ребёнок, и что она не одна страдает из-за отрицания этой связи.

Её слова обжигали своей правдивостью.

— Простите, — вздохнула я. Обе посмотрели на меня, наверняка удивлённые извинением вместо очередной грубости. — Простите за моё поведение, правда, и за то, что это может значить для него. Но у меня есть свои причины.

Они не стали расспрашивать. Возможно, они уже сделали свои выводы, считая меня эгоисткой, для которой на первом месте сестра, а всё остальное не имеет значения. И до недавнего времени это было так.

Я вернула кувшин Сейдж.

— Думаю, я пойду. Может быть, приму ванну…

Фея покачала головой.

— Это тебе не поможет.

— Тогда я буду жевать валериану, пока не отключусь.

Я вернулась в гостиницу Тантэ, избегая самых людных улиц, хотя сидхи были повсюду. Когда я добралась до своей комнаты, у меня в руках уже были жёлтые цветы, кусочек пирога с какао, которое принесла Гвен, и мешочек с рисом для осыпания новобрачных. Я ещё не видела Хигеля и его невесту, хотя знала, что их церемония планируется на рассвете. Если я немного отдохну, то смогу на ней присутствовать.

Я заперла дверь на засов и положила всё, что мне дали, на стол рядом с чернилами и стопкой белых листов бумаги. Опёршись на поверхность, я почувствовала, как меня охватывает волна чистого желания. И только когда она прошла, я заметила, что вонзила ногти в дерево.

Возможно, мне нужно нечто эффективнее, чем просто отдых.

Я сбросила сапоги и развязала пояс, направляясь к постели. Белые занавески колыхались от лёгком ветерка, доносящего музыку, смех и запах жареных каштанов. Закрыв глаза, я растянулась на мягком покрывале, моё горячее тело жадно впитывало ночную прохладу.

Подняв немного юбку и засунув руку под неё, я почувствовала, как мои пальцы дрожат. Никогда раньше этого не делала. Хотя я наслаждалась сексом и иногда ласкала себя в процессе, мне ни разу ещё не приходило в голову делать это в одиночестве. Я не видела в этом смысла, потому что желание никогда не длилось дольше, чем пока я была с другим человеком. Когда мы заканчивали, я уходила домой, не желая продолжения. И мне казалось, это значит, что я удовлетворена.

А вдруг настоящее желание именно такое? Неутихающее влечение? Которое возникает просто при мысли о нём?

Я вызвала в памяти образ Мэддокса, каким он был в тот день в бальном зале, улыбающимся и расслабленным, счастливым просто от того, что дерётся со мной.

И когда мои пальцы скользнули под нижнее бельё, я обнаружила, что там уже очень влажно, и меня это поразило. Одно лишь прикосновение к узлу нервов на верхушке принесло волну удовольствия, и мне пришлось прикусить губу, чтобы не застонать. Постепенно я вспоминала ту часть себя, которую давно подавила. Вспоминала, как это приятно. Вспоминала, какое наслаждение способна дарить эта часть моего тела. Жар внизу живота и желание получить разрядку нарастали, становясь всё больше и больше, пока я не осознала, что никакой разрядки я не получу. Это сильнее меня, этого не…

Этого просто недостаточно.

Разочарованная, я провела свободной рукой по шее, невольно наткнувшись на связь.

В какой-то момент я почувствовала, как на моих ключицах оказались другие пальцы — более длинные и грубые, касающиеся меня. Запах свежего дерева и дыма наполнил мои ноздри. Я оказалась максимально близко к пику наслаждения, и я выдохнула, почти достигнув…

Резко отдёрнула руки. Обе. Сжала простыни и с этим же выдохом, застрявшим в горле, я поднялась. Оглядела комнату, несмотря на то, что точно знала, что здесь больше никого нет. Свечи мерцали, отбрасывая тени, но замок был на месте, и не было ни одного угла, где что-то или кто-то мог бы спрятаться.

Это не было игрой воображения. Я это чувствовала. Тот палец, грубый и горячий, коснулся моего входа, и…

Раздался настойчивый стук в дверь.

— Sliseag. Открой.

Глава 39

Существует свидетельство о первом наид-наке — явлении, разделившем историю королевства на до и после. Это случилось с Третьей: драконица, приняв человеческий облик, как только взглянула в глаза своему спутнику-фею, почувствовала, как образуется эта связь. От них произошли первые драконы, младенцы, почти полностью похожие на людей при рождении, с круглыми ушами и без драконьих или фейских черт. Лишь почти через год начали появляться крылья, два небольших бугорка на спине, которые, к всеобщему облегчению, развивались нормально и позволяли им летать. Первый дракон был мальчиком и звали его Ильзрис, свет нового начала.

Из запрещённой книги «О народе драконов»

Мои ноги не слушались и подкашивались.

Когда я приблизилась к двери со смешанным чувством тоски и агонии, мне на долю секунды захотелось, чтобы она сама собой открылась, чтобы мне не пришлось принимать какие-либо решения. В конце концов, как говорила Сейдж, наид-нак — это не про выбор.

Мои босые пальцы ног коснулись деревянной поверхности двери. Должно быть, Мэддокс услышал меня, потому что в этот момент он шумно вздохнул.

— Открой.

— Это плохая идея.

В воздухе повисла пауза, в которой было слишком много всего.

— Почему ты закрыла замок? Ты не доверяешь мне?

Казалось, будто слова давались ему с трудом.

И хотя я так делала редко, особенно с ним, но в этот раз я решила быть абсолютно честной.

— Я не доверяю себе.

В ответ послышалась смесь стона и смеха, хотя довольно безрадостного.

— Чёрт возьми, Аланна…

Я опустила руку на деревянную поверхность и иронично улыбнулась.

С самого начала я была уверена, что смогу бороться с тем, чтобы не поддаться связи. Против себя и своих глупых желаний, против тех уз, о которых я никогда не просила, но которые медленно, постепенно обвивали меня, ласкали и дарили покой. Как одежда, которая идеально сидит на теле, и потому её практически не чувствуешь. Облегая, обволакивая, ощущаясь так приятно.

Теперь я знаю, что была глупа. Хватит ли мне сил бороться с этим? Продолжать держаться, стоять на своём? Или…

Голос Мэддокса, тихий и умоляющий, разорвал мою защиту в клочья.

— Пожалуйста, ша’ха.

Почти всё моё сопротивление растаяло. Я привалилась к двери, мой горячий лоб коснулся холодного дерева.

— Не называй меня так, — выдавила я.

Мэддокс замолчал.

— Как скажешь, больше не буду. Но открой дверь. Позволь мне помочь тебе. Не заставляй меня… — Он запнулся, как будто ему трудно было говорить это вслух. — Не заставляй меня всю ночь чувствовать твою боль.

Мои пальцы, словно живущие своей жизнью, коснулись замка, но я вовремя опомнилась и сжала руку в кулак. Ещё одна опустошающая волна прошла от макушки до пят, словно кто-то облил меня ведром лавы.

Искры и языки пламени вернулись, обвивая мои бёдра и низ живота. Я задышала тяжело и сжала ноги так сильно, что мои колени заныли.

В ответ дверь задрожала. Я услышала хриплый мужской стон, и железные петли заскрипели под напором дракона.

Я сходила с ума от боли, удовольствия, разочарования, желания и ненависти к себе и ко всему вокруг.

— Ты мог бы сломать эту дверь и войти в любой момент, не так ли?

— Я этого не сделаю, — ответил он без промедления, решительно, хоть и стиснув зубы.

— Но ты мог бы.

— Твоё согласие всегда на первом месте. Всегда. К чёрту богинь, к чёрту Ширра, потому что никто не заставит меня забыть об этом. — Я затаила дыхание, и туман искр, окружавший меня, немного рассеялся при звуке обещания в голосе Мэддокса. Дракон был твёрд в своём решении, несмотря на то, что страдал не меньше меня. — В тот день, когда ты станешь моей, это будет только на наших условиях. В тебе не будет ни капли сомнений или сожалений, ничего, что могло бы побудить тебя возвести стену между нами.