Эпидемии и народы - Уильям Макнилл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Авторы работ, посвященных экологической истории и переведенных на русский, нередко принимают активное участие в движениях против изменения климата. Насколько серьезным вызовом для академических исследований стал глобальный бум экологического активизма? Как отделить зерна от плевел: какие аспекты сегодняшних климатических изменений действительно заслуживают глубокого анализа, а какие, наоборот, выглядят скорее как способ зарабатывания политических очков?
— Климатические изменения и тот интерес, который привлекает к себе эта проблема, неизбежно оказывают определенное влияние на предпочтения историков и то, как они проводят свои исследования. Именно поэтому мы наблюдаем всплеск работ по истории климата — некоторые из них выполнены тщательно, другие являются скороспелыми.
Историков, как и всех, привлекают впечатляющие сюжеты, и определенные периоды истории климата получают больше внимания, чем другие. Разумеется, отдельным историкам и археологам — я уж не говорю о научных журналистах! — сложно противостоять искушению преувеличить историческую уязвимость человечества, которому угрожают засухи и резкие похолодания.
На мой взгляд, чтобы отделить зерна от плевел, необходимо в первую очередь обращать внимание на то, проведено ли в конкретной работе детальное исследование данных для климатической реконструкции или же в ней предлагаются некие обобщения глобального масштаба. Кроме того, в серьезных работах рассматриваются конкретные способы, какими климатические сдвиги могут воздействовать на человеческую деятельность, а не излагаются сюжеты с простыми причинно-следственными связями в духе «похолодание не остановить — миллионы умрут». Не уверен, что ученые пытаются таким образом заработать политические очки или сделать свои книги более продаваемыми, но в любом случае надеюсь, что со временем это направление станет более глубоким, что обычно и происходит с новыми трендами в исследовательской деятельности.
Примечания
1
Срв. Thomas W. M. Cameron, Parasites and Parasitism (London, 1956), p. 225; Theobald Smith, Parasitism and Disease (Princeton, 1934), p. 70. Когда лейкоциты прорывают клеточную структуру вторгающегося организма, в результате не возникает какой-либо полезной энергии или строительного материала для человеческих клеток. Поэтому данный процесс соответствует лишь первой фазе поглощения.
2
Срв. замечания Владимира А. Энгельгардта в: Wladimir A. Engelhardt, «Hierarchies and Integration in Biological Systems», The American Academy of Arts and Sciences, Bulletin, 27 (1974), No. 4,11–23. Энгельгардт связывает способность белков и похожих по сложности молекул к самоструктурированию с действием слабых межмолекулярных сил, которые пока мало изучены; кроме того, он предполагает, что возрастающая степень организации всегда потребляет свободную энергию.
С этой точки зрения, самый последний экзерсис человечества — использование извлекаемой из ископаемого топлива свободной энергии для скопления миллионов людей в промышленных городах, — есть, похоже, всего лишь новейший и сложнейший пример процессов, в рамках которых миллионы атомов регулярно собираются в более крупные органические молекулы.
В действительности, как можно догадаться, человеческие города, которые гораздо новее белков и которых гораздо меньше, организованы менее упорядоченно, чем крупные органические молекулы, не говоря уже о клетках и организмах в целом. Однако по меньшей мере можно предположить, что схожие правила всецело применимы ко всем организационным иерархиям, в рамках которых мы живем, действуем и существуем.
3
Наследственные различия, которые отделяют одну человеческую группу от другой по признаку сопротивляемости болезням, предположительно, являются долгосрочным статистическим результатом уязвимости предков этих групп для конкретных болезнетворных организмов. Непропорционально высокая доля выживших лиц, чьи гены каким-либо образом способствовали выздоровлению или препятствовали проявлению исходной инфекции, со временем формирует устойчивость к данной болезни на генетическом уровне. Подобный эволюционный отбор иногда может быть очень быстрым — действительно, чем более смертельной является инфекция, тем быстрее должен происходить отбор по ее переносимости и/или сопротивляемости ей. Разумеется, столь же жесткие процессы отбора воздействуют и на паразитический организм в направлении более стабильной адаптации к его носителю в результате генетических и поведенческих модификаций. Срв. Amo G. Motulsky, «Polymorphisms and Infectious Diseases in Human Evolution», Human Biology, 32 (I960), 28–62;
J. B. S. Haldane, «Natural Selection in Man», Acta Gentica etStatistica Medi ca, 6 (1957), 321–332. Поскольку гены, повышающие сопротивляемость к конкретному заболеванию, могут также создавать для людей различные неудобства, оптимальным состоянием для той или иной популяционной группы является «сбалансированный полиморфизм». Это состояние предполагает, что одни индивиды обладают геном, замедляющим заболевание, а другие — нет. Точный состав и доля лиц, обладающих таким геном, будут варьироваться в зависимости оттого, насколько жестким может оказаться отбор по сопротивляемости конкретному заболеванию и какое еще давление отбора может испытывать данная группа.
4
Современные технологии позволяют экспертам даже дешифровать клиническую картину встреч индивидов и групп с множеством инфекционных заболеваний. Это делается с помощью анализа образцов крови на наличие в них «антител», специфичных для отдельных возбудителей. С помощью этих технологий можно довольно точно проследить историю заболеваний небольших изолированных сообществ. Срв. Francis L. Black et al. «Evidence for Persistence of Infectious Agents in Isolated Human Populations», American Journal of Epidemiology, 100 (1974), 230–250.
5
Срв. Т. Aidan Cockburn, The Evolution and Eradication of Infectious Diseases (Baltimore and London, 1963), p. 150 и далее.
6
Срв. Theodor Rosebury, Microorganisms Indigenous to Man (New York, 1962).
7
Срв. Theobald Smith, Parasitism and Disease, pp. 44–65; Richard Fiennes, Man, Nature and Disease (London, 1964). pp. 84–102.
8
L. J. Bruce-Chwatt, «Paleogenesis and Paleoepidemiology of Primate Malaria», World Health Organization, Bulletin, 32 (1965), 363–387. Термин «плазмодий», который применялся к организму, вызывающему малярию, в те времена, когда его природа была не до конца изучена, стал традиционно употребляемым. Этот организм в действительности относится к простейшим, однако его формы существенно различаются на разных стадиях его жизненного цикла.
9
Hans Zinsser, Rats, Lice and History (New York, Bantam edition, 1965; original publication, 1935), pp. 164–171.
10
Richard Fiennes, Zoonoses of Primates: the Epidemiology and Ecology of Simian Diseases in Relation to Man (Ithaca, New York, 1967), pp. 121–122 и далее. «Арбо» представляет собой сокращение от термина arthropod-borne (артропонозный).
11
Авторитетные специалисты расходятся в оценке точного их числа.
Фьеннс (Fiennes, op. ct, p. 73) приводит в своей таблице пять видов малярийных организмов для человекообразных обезьян и десять — для обезьян в
