Решимость: почти святой Брайан - Анастасия Сагран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тогда Брайан был в ужасе. Он спросил обо всём услышанном у своего отца и тот подтвердил, что всё это слышал от старейшин. Брайан не нашёл больше живых крылатых близнецов на Клервинде. Умершие недавно подтверждали правило древнего монаха. Близнецы либо не давали друг другу жить, либо занимались тем же, чем Роджер, либо не давали кому-то третьему исполнять его миссию и всячески мешали на пути, либо… список можно было бы продолжить. Среди близнецов были те, кто раскалывал, казалось бы, нерушимые для крылатых запреты – близнецы становились предателями, ворами, насильниками, оставаясь при этом в трезвости и умственном и душевном здравии.
Что же? Брайан опорочил церковь в собственном лице. Фактически убил эскортов.
Станет ли он подобием Роджера? Влюбится ли в другую женщину? Он почти не сомневался в этом.
Сколько раз он влюблялся? Множество! Оставила ли хоть одна влюблённость более яркий след, чем другие? Пожалуй… две. Две? Но как, если самая сильная любовь должна быть единственной? Нет, любовь бывает разной, приходит и уходит когда пожелает. Это подтверждается статусом венчания. Священный для влюблённых обряд потому и зовётся именно каноном, потому что не является Божьим Законом. Потому что как обязанность, венчание на себя сами возложили крылатые. Единый вовсе не давал указаний через пророков. Так почему одним удаётся сохранять чувства к единственной женщине вечность или около того, а ему – не удастся, как бы он не хотел? Всё не так, как должно быть. Из-за того, что ему не хватало света в своё время? Стало быть, его святость – полное исключение из правил, а падение – норма.
Но ещё кое-что не давало покоя. Это был один-единственный нюанс в понимании, но и шаг в пропасть:
Сапфир сказал ему, что его чудотворная молитва имеет силу из-за его веры. Нет веры – нет чуда. Но! Единый вот так просто не мог разрешать обычному грешнику, каким стал Брайан, своим именем творить чудо. Это противоречит всем выводам, почерпнутым из Свидетельства.
Последняя мысль на время отодвинула все другие.
Брайан поднялся к себе в спальню и уговорил Моргану дать ему время решить пару вопросов. Он долго искал записки верующих, пытался припомнить даты, а так же то, грешил ли он в то время.
Утром поехал к доспешникам, что бы найти тех, по чьим запискам его молитвы не нашли отклика Единого. Поиски заняли определённое время.
Словно бы зная, что происходит, Моргана совершенно не приставала ни с разговорами, ни с ласками. Она не напоминала и о его обещании переехать в собственный дом. Она вела себя очень тихо, но смотрела светло, а значит, не была подавлена его поведением.
С первым днём зимы пришло подтверждение правоты Брайана, а не Сапфира.
Бывший святой не может творить чудо, имея грех на душе!
Другие подтверждения, за редким исключением, поступали в течение всей зимы.
Уяснив себе истину, Брайан стал испытывать всё больше успокоения с каждым днём.
Обдумав всё, он пришёл к выводу, что Моргана просто обязана стать его союзницей, и рассказал ей, наконец, всё, абсолютно всё. Моргана слушала внимательно. Она приняла историю о близнецах так, будто сама её ему рассказала, и не лишилась спокойствия при новости о том, что в будущем он сам прекратит их отношения.
– Получается, что для того, чтобы помочь тебе быть абсолютно безгрешным, я должна вести себя более чем идеально. Я не должна даже мысли в тебе вызывать о своей неверности? Я боюсь, что ты всё равно будешь подозревать меня. Насмотрелась на Сильвертона. Если ты такой же – а ты очень похож на него – то будешь нервничать даже по поводу открытого окна в моей спальне.
– Я приложу все силы со своей стороны. Должна же чудотворная молитва помочь однажды и мне самому? – заулыбался Брайан. Моргана поцеловала его, и, подойдя к кровати, села на край. Она расправляла юбки, лукаво глядя на него.
– А что, пока не помогала? – спросила она.
– Я ещё не пробовал молиться за себя, – медленно сказал Брайан. – Это как-то странно. Но что ты скажешь о том, что…
– Ты никогда не молился за себя?! – громко поразилась Моргана.
– Никогда, – чувствуя себя неуверенно, проговорил крылатый. – Всё, чего бы я ни захотел для себя, я мог достичь.
Моргана долго смотрела на Брайана.
– А чего ты вообще хотел для себя? Ну, только для себя?
– Пигрин-Вали. Уникальный защищённый дворец в горах Руаны. Классик, Ли и драконы обходили его стороной, и только Рашингава… прицепился. Взорвал, но не полностью. Дворец должен был принадлежать мне, но прежде, чем я унаследовал марк-графство, Рашингава уже устроил там опорный пункт. К концу войны дворец снова стал частью владений Си, и я занимался реставрацией, когда находились деньги. Работа ещё не кончена.
– Ясно, – кивнула Моргана, сдержав в себе что-то. – Ясно. Ну вот. Подумать только!.. – воскликнула вдруг она, обведя комнату глазами. – Пока я тосковала по тебе, спала, развлекала Рэйна и Феррона, ты!..
– Я же не развлекался. Это просто работа, – усмехнулся Брайан.
– …Ты продолжал делать нечто великолепное, масштабное. Ты хоть немного страдал от того, что?..
Брайан поморщился. Страдал ли от разлуки? От ревности? Смеет спрашивать!..
– Я ничего не буду рассказывать об этом, – строго сказал он. – И не проси.
Иначе она поймёт, как он уязвим.
– Ну почему-у? – затянула Моргана обиженно.
– Спроси меня лет через десять. Нет, через сто. Но что ты скажешь о том, что…
– О расставании? – сообразила и бодро начала она, но посмотрела в сторону, не выдержав его взгляда и вздохнув, стала невнятно и жалко, срываясь на шёпот, говорить о том, что ей всего этого очень не хочется, а затем и вовсе расплакалась.
Эскортесс усилием воли скоро успокоилась, и у него появился шанс быть услышанным:
– Ты говорила, что во мне нет решимости бороться за наше счастье. Её нет и сейчас, ты права. Сейчас я думаю только о том, чтобы вернуть себе безгрешность, чистоту духа и мыслей. Но со временем, милая, когда я стану лучше, я клянусь… – Брайан встал на колени и взял её ладони и прижал к своей груди: – Я клянусь, что никогда не опущу
