Весь Карл Май в одном томе - Карл Фридрих Май
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хельмерс видел, что предложение старика исходит от чистого сердца, да и ему самому не хотелось обижать гостеприимного хозяина отказом. К тому же его старый охотничий костюм пребывал в таком плачевном состоянии, что он не стал долго раздумывать и сказал:
— Хорошо, я приму ваше предложение, сеньор Арбельес, при условии, что ваши цены действительно не слишком высоки — ведь я, признаться откровенно, беден почти как церковная мышь.
— Хм! Ну хоть самую-то малость я все же должен заработать! — ответил старик, смеясь. — Пойдемте, сеньор, я покажу вам свои кладовые!
Спустя час Хельмерс стоял перед зеркалом и не узнавал самого себя. На нем теперь были расклешенные книзу мексиканские брюки с золотой оторочкой, легкие короткие сапожки с огромными шпорами, белоснежная рубашка, а сверху — открытая на груди короткая куртка с золотым и серебряным шитьем. Голову его украшало широкополое сомбреро, а вокруг талии была обмотана шаль из китайского шелка. Волосы были аккуратно подстрижены, так же как и короткая и тщательно подбритая борода. Он смотрел на себя и удивлялся.
Когда Хельмерс вошел в столовую к завтраку, Эмма была уже там. Она даже покраснела от восторга, увидев, какие разительные перемены с ним произошли. Она и не представляла его себе таким мужественным и красивым. И Карья, казалось, тоже впервые заметила, что за красавец-мужчина был этот немец. Возможно, она теперь невольно сравнивала его с графом. Что же касается обоих индейских вождей, то они, как и всегда, сделали вид, что не замечают ничего особенного. Но кое-кого все это ужасно раздражало.
Этим человеком был граф Альфонсо. Надежда на скорое обладание сокровищами смягчила его сердце. Он явился к завтраку, но едва не повернул назад, увидев Хельмерса. При появлении графа никто не проронил ни слова. Тот украдкой скрипнул зубами и твердо решил навсегда избавиться от этого человека.
Выйдя после завтрака за территорию усадьбы, Хельмерс снова встретил вождя миштеков, который за эту ночь о многом успел передумать и, судя по всему, принять решение.
— Мой брат Громовая Стрела может позволить себе такую одежду, ведь он богатый человек! — обратился он к немцу.
— О, это подарок сеньора Арбельеса, а сам я так же беден, как и прежде!
— Нет, — возразил индеец серьезно. — Ты — богач, ведь у тебя есть карта, которая указывает путь в пещеру королевских сокровищ!
Немец в недоумении отступил на шаг назад.
— Откуда тебе это известно?
— Неважно, известно, и все! Можно посмотреть карту?
— Да!
— Прямо сейчас?
— Пойдем!
Он привел его в свою комнату и развернул перед ним старый истрепанный лист кожаной карты. Текальто бросил взгляд в ее угол и сказал:
— Да, это она! Карта Токсертеса, который был отцом моего отца. Ему пришлось покинуть страну, и больше он уже никогда не вернулся. Ты сделал ему добро, и теперь ты больше не беден. Хочешь увидеть пещеру королевских сокровищ?
— Ты можешь показать мне ее?
— Да.
— Кому принадлежат сокровища?
— Мне и Карье, моей сестре. Мы — единственные потомки королей миштеков. Так ты поедешь со мной?
— Поеду!
— Тогда будь готов сегодня за два часа до полуночи. На этот путь можно ступать только в темноте ночи.
— Кому еще позволено об этом знать?
— Никому. Но дочери асьендеро ты можешь доверить тайну.
— Почему ей?
— Потому что она знает, что ты ищешь сокровища.
— Но откуда тебе это известно?
— Я слышал каждое ваше слово вчера в саду. У тебя есть карта, но ты не захотел взять сокровища. Ты хотел сначала отыскать наследника. Ты честный человек, каких не много среди бледнолицых. И поэтому ты увидишь сокровища индейских королей!
А часом позже, когда остальные сидели за послеобеденным десертом, индеанка незаметно проскользнула в комнату графа.
— Ты составил бумагу? — спросила она графа.
— А ты умеешь читать? — осведомился он.
— Да! — с гордостью ответила девушка.
— Тогда вот, читай.
И он передал ей лист бумаги, на котором значилось:
«Настоящим заявляю, что по получении сокровищ королей миштеков буду считать себя женихом Карьи, наследницы означенных королей, и введу ее в дом в качестве супруги.
Альфонсо. Граф де Родриганда и Севилья».
— Так правильно? — спросил он.
— Слова хороши, но не хватает печати!
— Это вовсе не обязательно!
— Ты обещал мне это.
— Хорошо, вот тебе печать! — ответил граф, с трудом сдерживая раздражение.
Он зажег восковую свечу, капнул на бумагу расплавленным воском и надавил на размягченный воск своим печатным перстнем.
— Вот, Карья, смотри! А теперь и ты должна сдержать свое слово.
— Я сдержу его.
— Ну, так где же спрятаны сокровища?
— Ты знаешь гору Эль-Репаро?
— Да, это в четырех часах пути отсюда на запад.
— Она похожа на длинную высокую насыпь.
— Верно.
— От нее в долину текут три ручья. Тебе нужен тот, что посередине. Он берет свое начало не из родника, а выбегает, уже набрав полную силу, прямо из подножия горы. Если ты войдешь в воду и в том месте, где ручей выходит из горы, нагнешься и протиснешься внутрь ее, то перед тобой откроется пещера сокровищ.
— О, да это же совсем просто!
— Да, очень просто.
— А свет мне понадобится?
— Справа от входа ты найдешь факелы.
— Это все, что ты можешь мне сообщить?
— Все.
— Неужели сокровища до сих пор сохранились там в полной неприкосновенности?
— Полностью.
— В таком случае, благодарю тебя, моя милая! Ты теперь моя невеста, а скоро станешь моей женой. Ну, а теперь иди, нас не должны видеть вместе!
Она спрятала грамоту в одежде и вышла из комнаты. Карья принесла жертву, но жертва эта лежала у нее на душе тяжким бременем.
Тем временем Медвежье Сердце, вождь апачей, изловил в табуне мустанга и отправился на прогулку. Ему некуда было спешить, и потому он избрал отнюдь не самую короткую дорогу домой, следуя направлению долин и ущелий, встречавшихся ему по пути. Проезжая по одной из неглубоких расселин в скалах, он вдруг услышал неподалеку шумную словесную перепалку и вслед за этим — выстрел, сопровождавшийся сдавленным криком.
Подобное происшествие показалось бы подозрительным любому человеку, а уж тем более осмотрительному индейцу. Он спрыгнул с лошади на землю, и, взяв в руки ружье, начал осторожно пробираться к тому месту, откуда донесся звук выстрела. Идти было недалеко. Он поднялся на небольшой холм с заросшей диким миртом вершиной. Добравшись до этого кустарника,
