Русская расовая теория до 1917 года. Том 2 - Владимир Авдеев

Сужение сосудов, вызываемое нравственными страданиями, отзывается самыми тяжелыми последствиями на деятельности сердца и на отправлениях головного мозга. Мозг и сердце как главные орудия жизни нуждаются более всех других органов в правильном и обильном питании кровью, и всякое нарушение достаточного притока крови к ним действует на них убийственно.

Сердце, питая кровью весь организм, питает той же кровью и самое себя. Кровь входит в мышцу сердца через артерии, которые опоясывают его как венцом и называются венечными артериями. Свободное течение крови по венечным артериям составляет главное условие успешной работы сердца. Заболевание же этих артерий и затруднение притока крови к сердцу вызывает одну из самых тяжких болезней — так называемую грудную жабу. Легко понять, до какой степени важен и необходим для сердца правильный, обеспеченный приток крови, особенно в виду того, что сердце должно работать 24 часа в сутки. Между тем под влиянием нравственных страданий венечные артерии сердца, подобно всем другим артериям тела, суживаются, и приток крови к сердцу уменьшается. При таких условиях деятельность сердца подвергается тяжким, чрезвычайным затруднениям. Я прошу вашего позволения войти несколько подробнее в разбор физиологических условий, в которых находится сердце, угнетенное нравственными страданиями.

При нормальных условиях сердце совершает в течении 24 часов работу, равную двухчасовому труду работника, следовательно, работу сердца надобно назвать громадной. Вся живая сила сердца уходит на преодоление препятствий в системе кровообращения. Под влиянием нравственных страданий — когда сосуды тела суживаются, препятствия для кровообращения нарастают, и работа, предстоящая сердцу, значительно увеличивается. Если препятствия возникают внезапно, сердце с трудом побеждает их, и усилие, которое оно должно делать, дает такое субъективное ощущение, как будто сердце надрывается. Это состояние с удивительной точностью передано в поэтическом изображении Лермонтова. Жена купца Калашникова, опозоренная злым опричником Кирибеевичем, вернувшись и услышав грозные речи мужа, говорит ему:

Государь ты мой, красно солнышко,Иль убей меня, или выслушай!Твои речи — будто вострый нож;От них сердце разрывается.

Несмотря на кажущееся логическое противоречие у Лермонтова в художественном изображении разрывания сердца под действием острого ножа — в сущности эти поэтические образы глубоко правдивы и передают физиологические факты с удивительной точностью. Кажущееся логическое противоречие свидетельствует лишь об изумительной проницательности поэта. Поэтические сравнения, подобные приведенному у Лермонтова, общеизвестны: мы говорим о надрывающих сердце известиях, о сердце, готовом разорваться от горестной вести и т. д. Все эти выражения буквально верны. В самом деле, врачебный отчет показывает, что в силу нравственного огорчения может последовать внезапная смерть от разрыва больного сердца.

Параллельно с расстройством кровообращения во всем теле, нарушается правильность кровообращения в самой мышце сердца: происходит сужение венечных артерий сердца. Наступающий вследствие того недостаток питания в столь важном для жизни и столь чувствительном органе как сердце сказывается крайне тяжелыми ощущениями томления и тупой боли в сердечной области. Человеческий язык, руководясь субъективным анализом, употребляет множество сравнений, образов и описательных выражений, чтобы передать словами те тяжелые ощущения, которые испытывает сердце, лишенное надлежащего количества крови. Таковы выражения: тоска змеей впилась в сердце, грусть-тоска сосет и гложет сердце.

Если сужение сосудов, питающих сердце, наступает быстро, вызываемое им внезапное малокровие сердца причиняет острую сердечную боль. Сравнение этого ощущение с раной, наносимой сердцу острым орудием, принадлежит к числу самых обыкновенных и общераспространенных образов человеческого языка. Великий психиатр недавнего прошлого, глубоко изучивший человеческую душу в здоровом и больном состоянии, называет нравственные страдания невидимыми слезами — внутренними ранами. Это сравнение физических ран с нравственными представляет более, нежели простую аналогию и сходство; оба состояния тождественны по своему воздействию на чувствительные нервы сердца: и непосредственное ранение сердца, и внезапное затруднение притока крови к нему одинаково раздражают нервы сердца и вызывают чувство острой, режущей боли. Мы говорим о ранах сердца, о свежих ранах, о неисцелимых ранах сердца, о горе, проникающем сердце насквозь и т. п. Основание для всех подобных выражений лежит в ощущении более или менее острой физической боли, локализующейся в сердце.

Субъективный анализ рисует нам еще одно тяжелое ощущение, именно сжатие сердца. Остается неизвестным, какие физиологические условия дают это ощущение, но всего вероятнее оно вызывается судорожным сокращением сердца и совпадает со сжатием груди, сжатием горла и другими судорожными явлениями в области дыхательной и сосудодвигательной иннервации.

Если суммируются многие расстройства в дыхании и кровообращении, если в особенности на первом плане выступают расстройства в питании сердца, то развивается то состояние, которое в науке известно под именем предсердечной тоски. Предсердечная тоска — это чувство болезненного, страшного ожидания, соединенное с невыразимым томлением и тоской. Это нестерпимое чувство, стоящее на границе между физическими и психическими страданиями, превосходит по своей субъективной тяжести всё, что человек может испытывать. Это чувство является ближайшей причиной большей части самоубийств.

Нравственные страдания отражаются на всех без исключения процессах в организме. Они ослабляют и нарушают все питательные процессы в теле. Ежедневный опыт показывает, что под влиянием душевной тоски организм человека тает точно так же, как под влиянием физического страдания или болезни.

Головной мозг и его отправления подобно всем остальным органам и отправлениям организма подвергается глубоким изменениям под влиянием нравственных страданий.

Самое питание ткани мозга кровью затрудняется вследствие сужения сосудов и ослабления деятельности сердца. Между тем мозг принадлежит к органам наиболее богатым кровью и наиболее чувствительным к ее недостатку. Представляя собой самое сложное и совершеннейшее орудие жизни, мозг нуждается в более совершенном кровообращении, нежели всякий другой орган. И в самом деле, точные исследования открыли удивительные факты касательно процессов питания и обмена веществ в мозговой ткани. По остроумному сравнению Фойта, мозг представляет совершеннейший механизм, всегда стоящий под парами, всякую минуту готовый к действию. Но для того, чтобы ухо готово было всегда слышать, глаз видеть и т. д., чтобы всякий орган чувств ежеминутно готов был к работе, требуется огромная затрата живых сил. Она в действительности и происходит. Этим, однако же, не исчерпывается физиологический бюджет мозга. За пределами видения, слышания — этих элементарных психических деятельностей — лежит беспредельная область человеческой мысли. Мысль — эта неугасимая искра — в свою очередь требует материальных субстратов и совершается не иначе как с огромной затратой живых сил, подобно другим процессам организма. Легко понять, что обмен веществ и трата материала в мозгу должна быть велика, и требует самого совершенного кровобращения. Легко понять также, какие серьезные последствия влечет за собой сужение сосудов и расстройство мозгового кровобращения, вызываемое нравственными страданиями. И в самом деле, продолжительное расстройство мозгового кровообращения неумолимым образом приводит к психическим заболеваниям. Заботы, горе, тоска, нравственные страдания всегда вызывают сужение питающих мозг сосудов и тем самым вызывают глубокое физическое истощение этого органа. Этим, однако же, не ограничивается разрушительное влияние нравственных страданий на мозг; оно идет гораздо далее, и мы поймем его если на минуту взглянем на психические деятельности с материальной точки зрения, которая позволит нам с большей очевидностью измерить и взвесить вред, причиняемый мозгу и его отправлениям.

И физическое, и нравственное страдание — если их рассматривать с физиологической точки зрения, как процессы, совершающиеся в организме, представляют собой громадную истощающую работу. Всякое страдание утомляет человека, потому что сопровождается огромной затратой сил и быстро истощает мозг. Измеряя степень этого истощения материальной мерой, мы встречаемся с фактом существенного различия между физическими и нравственными страданиями в отношении воздействия на мозг. Исследуя влияние нравственных страданий на деятельность дыхания, на сердце и на кровообращение, мы видели, что и нравственная, и физическая боль в равной степени нарушают эти отправления. Но когда дело идет о головном мозге и его деятельности, то мы впервые встречаемся с фактом великой важности, — показывающим, что нравственные страдания истощают мозг гораздо сильнее, гораздо глубже, нежели страдания физические. Если для утоления физической боли требуется известная доза наркотического лекарства, то для облегчения тоски и горя, для некоторого забытья — требуется доза несравненно большая. Таким образом нравственные страдания тягостнее физических. Понятно, почему человек готов предпочесть последние первым, готов скорее подвергнуться физическим мукам нежели позору и предпочитает смерть бесчестью. Древние мучители христиан знали это, и когда желали проявить свою месть старались заменять смертную казнь позором и, однако же, мученицы предпочитали смерть: она была менее ужасна, чем позор и вызываемые им нравственные муки. Одна шестнадцатилетняя мученица с насмешкой переносила орудие пытки, раздиравшее ее тело. Раздраженный ее терпением мучитель в заключение пытки, велел пьяному солдату обнять мученицу, говоря: у тебя больше не остается тела, так я стану мучить тебе душу, потому что твоя душа крепче тела.