Союз трёх императоров - Сергей Анатольевич Балакин

– Хм, пулемёта с бриллиантами у нас нет… Однако есть идея! Можем предложить боевую торпеду!

Бородатый производитель дистиллята опешил:

– А на кой чёрт мне торпеда?

– Ха, такой вопрос может задать только… э… как бы помягче выразиться… несведущий человек! Да вы представляете, что такое современная 21-дюймовая торпеда? Это полторы тонны новейших технических достижений: мощный пневматический двигатель, керосиновый подогревательный аппарат, гироскоп, гидростат, два бронзовых винта… И четыреста фунтов взрывчатки, между прочим!

– Ну и что мне с этим добром делать?

– Как что?! Боевой части хватит на то, чтобы снарядить две тысячи ручных гранат. Двигатель можно поставить на лодку или яхту. А прибор Обри – вы даже не представляете, какая это ценность! Да любой рукастый механик не думая отдаст за него пять тысяч фунтов! – не моргнув глазом, соврал МакГровер. Сегодня он был чрезвычайно красноречив.

В общем, хозяина вискикурни удалось уговорить. Ударили по рукам: четыре бочки выдержанного односолодового виски в обмен на новейшую боевую торпеду Уайтхеда марки Мк-4.

* * *

Операция по выгрузке торпеды с корабля и её доставка на вискикурню прошла без накладок. МакГровер и Баркли сочинили липовый приказ о передаче торпеды в арсенал, однако эта бумага не понадобилась: временный командир «Марксмена» Корнелл после очередного возлияния спал у себя в каюте и на палубу не вышел. А нижним чинам ничего объяснять не требовалось – мичман Баркли был их начальником и разговаривал с ними языком приказов. Для перевозки полуторатонной стальной сигары зафрахтовали грузовой мотор (автомобиль), пообещав шофёру и его помощнику по завершении рейса отлить ведро вискаря.

Появившиеся на палубе четыре закупоренные дубовые бочки вызвали у команды корабля неподдельный интерес. Боцман Джервуд обошёл вокруг них три раза, повёл мясистым красным носом и, не выдержав, спросил:

– Что это?

– Это особый груз, – ответил мичман Баркли, напустив на себя побольше важности. – Мы должны доставить его в целости и сохранности в Скапа.

– А что там внутри? – не унимался боцман.

– Рыбий жир! – рыкнул мичман. По его тону было очевидно, что его ответ на самом деле означает: «Не твоё дело!».

Дик Баркли распорядился спустить бочки в кормовую провизионку, закрыть на два замка и опечатать дверь. Теперь насчёт фактического содержимого «особого груза» ни у кого из «ревсэйлоров» не оставалось сомнений. У моряков заблестели глаза, а рты скривились в хитрых полуулыбках. В общем-то, заговорщикам это и было нужно. Главное, чтобы команда не добралась до скотча раньше времени. Поэтому с выходом в море медлить было нельзя.

Разбудив уоррент-офицера Корнелла, Казанцев сунул ему в нос приказ о переходе лидера «Марксмен» в Скапа-Флоу. На приказе почему-то стояла печать сугубо сухопутного отряда «Ред Каттроутс» Чаппая, но исполняющий обязанности командира не обратил на это никакого внимания. Он положил приказ в надлежащую папку и тяжело вздохнул.

– А что за груз мы должны доставить в главную базу? – меланхолично спросил он.

– Команде объявлено, что это четыре бочки рыбьего жира. Но на самом деле в бочках – четырёхлетний односолодовый виски.

– Да?! – оживился Корнелл.

– Вот, попробуйте, – и Казанцев протянул заранее приготовленную бутылку. Тот отхлебнул из горлышка и удовлетворительно хмыкнул. Мол, гуд.

Не выпуская бутылки из рук, Корнелл приказал готовить корабль к походу. Команда засуетилась, начали разводить пары, проверять механизмы и принимать питьевую воду. Боцман Джервуд доложил, что четверо матросов ещё не вернулись из увольнения, но мичман Баркли приказал их не ждать.

– Не успеют к отходу, пусть потом пеняют на себя! – сказал он грозно, стараясь, чтобы его услышало как можно больше моряков. А про себя подумал: «Сейчас, ребятки, решается ваша судьба. И лишь дьявол знает, что для вас лучше: успеть или опоздать?»

* * *

Загулявшие на берегу «нетчики» до отхода корабля не появились. Отдача швартовов проходила долго и нервно: сказывались некомплект команды и общее падение дисциплины. Ютовые вошкались с канатами минут двадцать; Казанцеву, привыкшему к чёткой работе палубных матросов на «Дерзком», оставалось только тихо материться. Особенно, когда ли-

дер едва не навалился на причал кормой. Если бы не отжимной ветер и пустая акватория порта, то «Марксмену» грозил бы как минимум помятый корпус, а как максимум – ещё и столкновение со стоявшим на бочке грузовым пароходом. К счастью, всё обошлось без серьёзных эксцессов.

Вооружённый траулер, выполнявший функции брандвахтенного судна, провёл лидер по извилистому фарватеру между противолодочных сетей, перегораживающих вход в залив Фёрт-оф-Форт, и вернулся назад, просемафорив «Марксмену» прожектором: «Желаю удачи!»

Между прочим, в сфабрикованном приказе старшим на переходе из Лейта в Скапа-Флоу назначался Казанцев (то есть красный комиссар Вольф Касаново), а его помощником – Юджин МакГровер. Поэтому сразу по выходу в море и.о. командира Корнелл посчитал, что ему в ходовой рубке больше делать нечего, и удалился к себе в каюту с ополовиненной бутылкой виски.

«Уффф, даже не верится, – подумал Казанцев. – Всё прошло без сучка, без задоринки. Так не бывает: наверняка впереди нас ждут какие-нибудь неожиданности!»

Ближе у вечеру, когда берег уже скрылся за кормой, нижние чины начали постепенно исчезать со своих боевых постов и скрываться где-то в глубине корабля. Рулевой петти-офицер Ноус морщил лоб, не зная, под каким предлогом хотя бы временно покинуть своё место в боевой рубке, и когда Казанцев объявил, что готов на время встать у штурвала сам, радости рулевого не было предела. С сияющим лицом он помчался по трапу вниз.

Усмехнувшись, Казанцев предложил МакГроверу и Баркли проинспектировать машинную команду, а также проверить сохранность виски в кормовой провизионке. На самом деле ему не терпелось остаться в рубке одному. Дело в том, что он категорически не хотел идти в Норвегию. Упрямые потомки викингов в войне придерживались строгого нейтралитета, и они определённо интернируют оказавшийся в её территориальных водах корабль воюющей страны. А Казанцев жаждал привести лидер в Россию как боевой трофей. Это была бы достойная компенсация за погибший «Дерзкий». Поэтому как только его коллеги удалились, он плавно повернул штурвал, и корабль по широкой дуге изменил курс на три румба к осту. В темноте этого поворота никто не заметил. Разумеется, в вахтенном журна-

ле никаких записей Казанова не делал, и на бумаге «Марксмен» вроде как продолжал следовать на норд-ост-тень-ост.

Вернувшиеся сослуживцы доложили обстановку: во всех внутренних помещениях ощущается устойчивых запах виски, но команда, включая машинную, пока ещё находится в работоспособном состоянии. Печати на провизионной кладовой выглядят нетронутыми, однако простукивание бочек показало, что те наполовину пусты. «Кудесники!» – подытожил МакГровер.

Казанцев посоветовал закрыть провизионку на заранее припасённый