Гротенберг. Песнь старого города - Александр Деворс

дар. Да, за его плату ему был предложен этот дар. Сегель сжал механическую руку в кулак. Быстрый отклик, и будто бы лёгкость. И эта лёгкость была и не только в обновленной руке, но и во всем теле. Он почувствовал себя духом, и казалось, что вот-вот, и сможет воспарить над землёй — хотя к его сожалению, это оказалось ошибочным чувством — или стать заметно быстрее, если того захочет. Только вот... какова цена будет у этих даров? Пустой никогда не раздавал всё просто так. Он это прекрасно знал.

Сегель осмотрел карту. Его голову посетило осознание.

Центр города ещё со старых времён был огорожен высокими крепостными стенами. Это была сама старинная крепость, и форпост, насколько он знал старую древнюю историю — ещё никогда никем не был взят. Архитектор, проектировавший это здание, потом разросшееся до полноценного города, был чертовски умён. Воспользовался преимуществами местности, и реализовал их на полную катушку: так весь город оставался за чертами двух горных рек, а центр с мостами мог в любой момент их поднять. Сегель подозревал, что за годы это здание едва ли потеряло в своей неприступности, а значит, нужно было искать другие ходы.

Прошлый раз их провела во дворец служанка, которую им вручили заговорщики, и тогда он не считал нужным запоминать ветвистые туннели под замком. Теперь он уже несколько раз себя упрекнул за такую халатность, несмотря на то, что его память и без того неохотно выдавала информацию о прошлом. Снова мужчина посмотрел на карту, и покачал головой — нет, это ему ничего не даст. Нужен кто-то, кто знает замок.

Внезапно в двери раздался стук. Сегель быстро натянул перчатки, и проверил, чтобы никаким образом механика не была видна, прежде чем открыть дверь.

— Это вы ведь — странник, вернувшийся в город? — За дверью стояла девушка. Она была невысокой. Даже по сравнению с ним она была маленькой, но стройной. — Моя госпожа сказала, что вы, верно, с ней знакомы. Она говорит, что у вас был общий покойный друг — капитан Дион.

— Диор, — поправил Сегель, а потом в размышлениях глянул в сторону. Туда же, куда он проходил за Пустым. Однако, как он и предполагал: никакой двери там не было и в помине. С одной стороны, нет ничего странного в приходе этой девушки, у Диора было много знакомых. Он человек общительный, и, несмотря на работу, был человеком чести. Никого не убивал из непричастных, и старался, чтобы цели умирали безболезненно — для этого у него даже был особый клинок. С другой стороны — он никого не извещал о том, что приехал, или собирается приехать в город. Даже на письма родных, в итоге не до конца уверенный в том, что он делает, не ответил. Трактирщик его имени не спрашивал, а он — не называл.

Девушка на него смотрела, нетерпеливо сжимая и разжимая кулачок.

— Если вы захотите встретиться с госпожой, она ждёт вас в парке, недалеко отсюда. Она говорила: «он знает, где он находится». Однако будьте осторожны: ночью улицы не безопасны для людей.

— Они всегда были небезопасны для людей. — Снисходительно ей улыбнулся Сегель. — Что же, я подумаю, стоит ли приходить. — Ответил он уклончиво, хотя для себя он уже однозначно решил, что не стоит упускать шанс. Он сомневался, что это действительно мог быть кто-то из знакомых ему людей, но уж лучше так, чем пытаться слепо искать пути к решению задачки. Кажется, судьба сама ему указывала путь. А может, это были божества?

Девушка склонила голову, сложив руки на груди, поклонилась кратко, прежде чем удалиться, оставляя его вновь одного, наедине со своими мыслями.

Итак, кто-то из прошлого пожелал с ним и сам встретиться. Кто же это мог быть? Ему ничего не приходило в голову. После того, что они совершили, часть горожан дружно его ненавидели, как последнего выжившего. Их представили виновниками тогда. Дескать, кто-то, такой нехороший, организовал успешное покушение на чету Трейвас, что было, в общем-то, правдой... только ирония заключалась в том, что сами заговорщики это и организовали, и теперь вещали на всю округу, отводя от себя подозрения. И если кто-то и сомневался в их речах, то никто ничего доказать не мог.

Сегеля это, собственно, не касалось, когда он израненный, и едва живой, ввалился в заведение «Три крысы», к нанимателю, требуя свои деньги за заказ. Его появлению удивились — оно и понятно, что их и не планировали оставлять живыми — но со скрежетом деньги выплатили, веля проваливать ко всем демонам из Гранвиля. Сегель и не собирался здесь оставаться.

Из всех этих размышлений выходят не самые утешительные выводы. Во-первых, это тот, кто знает обо всей трагедии их банды. О смерти «полуночников», и о том, что он — Сегель — выжил. Во-вторых, он даже понятия не имеет, кто это может быть. Наниматель? Зачем? Срок «давности» дела уже давно вышел, и он ему явно не нужен. Значит, это кто-то другой. Вопрос в том, кто? Никаких идей. Даже подозрений нет. В целом, девочка, которая передала послание, выглядела ухоженной, похожа на горничную или даже компаньонку богатой дамы. Достаточно ли среди его знакомых было господ? Достаточно, только, опять же, из-за его ремесла, многие из них его сторонились — никогда не узнаешь, пришёл ли он по твоей просьбе, или по чьему-то приглашению, и сейчас вертит в руках отравленный шип, чтобы поудобнее его воткнуть в сердце? — из этого вытекает следующее: Сегель в полной растерянности.

Мужчина некоторое время ещё постоял, а потом, покачал головой своим мыслям. Нет, эти размышления пустые и бессмысленные. Он подхватил ремень с парой коробок патронов, снова закрепил на перевязи пистолет, проверил клинки на поясе — тот, что был даром, скрыл под плащом — и, заперев комнату, поспешил на выход. Трактирщика за стойкой он не увидел.