Ну ты же мужчина!, или МеЖполовые парадоксы - Филипп Грибанов

В XIX веке женщины, которых обесчестили ловеласы, накладывали на себя руки. Сейчас, конечно, мораль общества не столь строга, но, тем не менее, осадок потасканности у отвергнутых дев, думаю, присутствует. Поведя себя в той ситуации естественно, Кирилл все равно был поднят на смех. Не удивлюсь, если найдутся и те, кто усомнится в мужской полноценности моего друга. Некоторые особенно отчаянные мужененавистницы, думается мне, не поленятся и смастерят плакаты, где размашисто напишут о том, в какую когорту нехороших людей отнести Кирюху. Ну да ладно — не привыкать. Пишите, скандируйте, топайте ногами…

В рамках предлагаемой темы про ревность также мало у кого есть четко сформулированное отношение к факту недоверия в союзе двух сердец. Непоследовательность, нерешительность, незнание собственных желаний заставляют блуждать в двух соснах — собственных «хочу» и «не хочу», не тяготясь вопросом: «ревность — это "хорошо" или это "плохо"?».

Есть у Кирилла и другая Надя — девочка из поселка Горки, что по Рублево-Успенскому шоссе. Надю уверенно можно назвать открытым и прозорливым человеком. В телефонных разговорах она искренне тараторит то, что думает, и однажды каким-то непонятным образом почувствовала, что именно нужно рассказать, дабы это нашло свое место в нашей коллекции.

— У меня был молодой человек, который меня очень напрягал своим либерализмом. Когда я хотела пойти в кафе с подругами, я говорила ему: «Я иду в кафе с подругами!» Когда я хотела сходить на поздний сеанс в кино, я говорила: «Буду в полпервого!» И самое обидное то, что он мне. не давал возможности отпроситься. Не в том смысле, что он меня не отпускал, а в том, что мне никогда не приходилось его просить. Он просто говорил мне: «Иди. Позвони, если задерживаешься». Мы расстались с ним. Я не понимаю мужчину, который вот так просто берет и отпускает. Он не мог осознать, что мне важно, необходимо чувствовать над собой власть. Как ты говоришь?.. Это элементарное проявление доверия и уважения к решению близкого человека? Да для меня это признак равнодушия и слабоволия — вот что!

Ой-е-ей! Я бы не позволил себе ни «охи», ни «ахи», да и вообще, не придал бы рассказу Кирилла должного значения, если бы в свое время не был окроплен такой же по консистенции водой во время моего восхождение на царство в роли «мужа-великомученика». Наталья Ласева, коей выпала тяжкая доля — мастерить из меня достойного мужчину, любыми ухищрениями пыталась заставить меня надеть ежовые рукавицы, а скипетр и державу использовать токмо в целях поучения неслухмянной супруги.

Родись я с железной волей, будь я воспитан в атмосфере повседневного главенства над женщиной, если бы хватило мне усердия осмыслить текст «Домостроя», я бы сейчас не являл собой мягкотелую амебу, не способную даже вымолвить: «К ноге!» Но так случилось, что отношения моих родителей строились на уважении интересов друг друга, и воспитание мое порой претерпевало даже некоторые перекосы в сторону излишнего благородства по отношению к женщинам, и теперь я не в состоянии запросто взять в толк, как можно усомниться в чем-то, когда причин для недоверия нет. В равной степени я не понимаю смысл ревности при отсутствии поводов для оной. Поэтому-то до сих пор — хотя мы не живем вместе с Н. Ласевой уже без малого два года — я так и не смог уразуметь, что значит ее следующий монолог, прозвучавший, как обычно, поздно вечером на маленькой кухне нашей квартиры:

— А что это ты не интересуешься, почему я вернулась поздно, где я была? Неужели тебе неинтересно?! И вообще, что за равнодушие такое?! Другой бы мужчина тщательно следил за тем, где проводит вечера его девушка…

Увы, я был и остаюсь таким мужчиной, а не другим. Все мои робкие блеяния «да я тебе доверяю», «если ты захочешь, сама расскажешь, где была…» были насмерть придавлены тяжелейшим вердиктом: «Тебе на меня наплевать!» Да где ж, позвольте спросить, мое наплевательское отношение? Наоборот, как видится мне, налицо явное внимание к интересам избранницы, которую я не имею морального права делать затворницей. Единственное, о чем я прошу, — это не заставлять меня волноваться: если посиделки с подругами затягиваются, можно сообщить, и я подъеду, чтобы встретить. Но когда инкриминируется индифферентность, которая попросту в моем поведении отсутствует, невольно начинаешь задумываться о правоте тех мужчин, которые в ультимативной форме требуют от жен не надевать короткие юбки и уменьшать яркость косметики. Аргументация при этом до смеха примитивная: чтобы мужики другие не пялились. Это, говорю честно, не по мне.

Есть ли в таком отношении к женщинам рациональное зерно? Вероятно, есть. В природе ничего случайного нет, и даже коровьи испражнения делают почву более плодородной, а что уж говорить о «воспитании» женщины…

Жилка моей душевной организации, которая отвечает за ревность, во время моего рождения, очевидно, была утеряна где-то в материнской утробе. Но я не тяготился ее отсутствием, более того, оно часто выручало меня в ситуациях, когда, казалось бы, самообладание покидает навсегда, а мозг отказывается понимать происходящее. И тогда на помощь приходит теплое, разверзнутое нутро, которое заботливо обнимает, успокаивая и ограждая от колких, разящих пик ревности, что приводит душу к мучительным страданиям. Да, да, понятие «ревность» в толкованиях соседствует с понятием «мучительность». Смотрите: «мучительное сомнение в чьей-нибудь верности», «мучительное желание безраздельно владеть чем-нибудь» и так далее. «Как же уберечь любимого человека от мучений ил и, хотя бы, уменьшить его страдания?» — свербит в мозгу постоянно. Скажу честно, я пробовал избирательно относится к рассказам о картинах своего прошлого, тщательно сортировал факты из жизни настоящей, но и тут меня поджидали волчьи ямы.

Если спустя некоторое время на поверхности отношений мазутным пятном всплывал факт моего давнишнего, непринужденного разговора со «своей бывшей», который я имел наглость утаить, то моментально на меня навешивался ярлык лжеца, а что самое худшее: в глазах девушки я был отъявленным кобелем. Но я никогда и не держал в мыслях возможность возврата к прежним отношениям или встречи в одной постели. Я говорю это честно, сидя один на один с компьютером, а верить мне или не верить — это ваше личное дело. Уверен, что добрая половина женщин отреагирует на сказанное в обычной манере: «зная, что это не нравится твоей девушке, что же ты, стервец, не прекратил общение?» Отвечу: считаю абсолютно правильным делать светлые мазки на мрачном фоне разрыва любовных уз, потому что двух людей на протяжении некоторого времени связывала не только тяга друг к другу, но и жизнь их обрастала общими друзьями, увлечениями, домашними животными и утварью. А что теперь? Я должен запрятать желание увидеться с любимой кошкой по имени Лось, что сейчас живет с Наташей и новым хозяином, в глазу которого огромным бревном сижу я — Наташкин «бывший». Как здравомыслящий человек я прекрасно понимаю, что мое внимание к кошке или, не приведи господь, к ее хозяйке в нынешнем мужчине Наташи не вызовет ничего, кроме раздражения и приступов ревности, которые серной кислотой начнут разъедать их союз. Я уж лучше смалодушничаю, сверну свои бравые песни о нелепости и отойду в сторону.

С упорством шизофреника я задавал многим женщинам один и тот же вопрос: а вы готовы смириться с тем фактом, что ваш мужчина общается со своей бывшей? И даже после моих разъяснений всей обыденности подобных отношений, приходилось слышать отрицание в разных вариантах:

— нет;

— пожалуй, нет;

— ни в коем случае;

— никогда.

Любые попытки выведать, чем же обусловлено такое отношение, были тщетны — никакой вразумительной аргументации, никакого намека на здравую логику. Что же получается: опять вердикт?! Неужели опять необоснованные страхи, обволакивающие нутро?! Или это обычная страсть к единоличному обладанию?!

— Слушай, Филь, мы списались с Сашей на днях, обменялись телефонами, он мне позвонил, так мило с ним потрепались. Рассказал про семью, про детей…

Саша — это один из моих однокурсников, с коим Наташка познакомилась на совместной тусовке, и вот не так давно они случайно встретились на каком-то интернет-ресурсе и по-приятельски общаются. Славно же. Я ничего не имею против того, что они в контакте. Саня приятен мне своей открытостью и огромным человеколюбием, я только рад, что, несмотря на то, что мои личные отношения с Наташей не сложились, она в дружеских связях с моими приятелями. Но мне-то горестно оттого, что, до хрипоты надрываясь на кухне нашей квартиры когда-то, в далеком 2003 году, разжевывая прописные истины здоровой людской коммуникации, я был бит за неправильный взгляд на взаимоотношения полов. А что же теперь? Громко в то время поруганный за либерализм подхода к незатейливому общению между сторонними людьми разного пола, теперь был вынужден обронить: