Чернильные цветы - К.О.В.Ш.

Он смотрел на нее, такую нелепую и милую, кутающуюся в пальто, что-то бормочущую в мобильник. Густые волосы вымокли насквозь, спутанными прядями облепляя худое лицо. Переминаясь с ноги на ногу и смахивая с лица капли дождя, она была красива, как никогда.

Скорее всего, дело было в том, что завтра он уедет. Что это их последний вечер. Перепутье. Старая жизнь заканчивалась, а новая еще не началась. Ник не сказал ей, что уже нашел съемщика для своей квартиры. Что он не вернется. Она щебетала с Ромой, не зная, что половина пути от его дома до ее – все, что у них осталось.

– Я позвоню из дома, – пообещала Лу, убирая наконец свой дурацкий телефон. – Извини, Рома какую-то панику навел из-за дождя.

Ник только плечами пожал, выбивая из пачки новую сигарету. Ему было нечего сказать. Он немного ревновал, но как-то очень по-своему. Просто его раздражало то, как она отзывается об этом парне, который еще совсем недавно не вызывал у него никакого негатива. Он сам подталкивал ее к нему, и почему-то ему казалось, что он воспримет это спокойно. Но он не учел, что слишком привык к тому, что Лу только его.

И сейчас, когда они вот-вот разойдутся каждый своей дорогой, она тратит время на разговоры о нем.

– Так почему мне нельзя вас провожать? – вдруг опомнилась Лу.

– Я же знаю, как ты не любишь перроны. – Он знал ее хорошо, куда лучше, чем возникший из ниоткуда Рома. И когда, черт подери, он успел стать таким эгоистичным? – Пойдем, кроха. Ты вся насквозь мокрая, – снова поймав ее ладонь своими пальцами, он повел ее дальше.

– Ник, вы же не приедете назад? – вдруг спросила она, отшвыривая окурок.

– Нет.

Они были почти у дома. Несколько шагов – и вот, он обнимет ее на прощанье. И все.

– Что делать, если мечта вдруг не сбылась?

Окутанная тусклым желтым светом уличного фонаря, Лу смотрела на него. По ее лицу стекали капли дождя, но он все равно заметил одинокую слезинку, скатившуюся по щеке. Он потерялся во взгляде серых глаз и не сразу нашелся с ответом.

– Ищи новую, кроха. – Ник улыбнулся, отводя мокрые пряди с лица. – Одна дверь закрывается, но где-то открывается еще одна. В жизни все идет…

– Не философствуй, а то останешься в моей памяти занудой, – простонала Лу, делая шаг к нему. – Обещай, что станешь знаменитым. Тогда я могу ходить на твои концерты, когда перееду в Москву.

– Я даже подпишу тебе постер, – усмехнулся парень, притягивая ее к себе.

Пропуская короткие прядки сквозь пальцы, Ник стоял, положив подбородок на ее макушку, и молчал. Отчего-то стало грустно. Возможно, дело было в том, как крепко девичьи пальцы вцепились в лацканы пальто, или в том, что перед глазами проносились самые яркие моменты, связанные с Лу. Знакомство, бесконечные перебранки, заканчивающиеся ее звонким смехом. Холодные ступни, которые она постоянно подсовывала под его одеяло. Больше, чем подруга. Меньше, чем девушка. Всегда и во всем наполовину, но такая завершенная.

– Я буду скучать. – Словно какие-то жалкие слова могут вместить то, что он чувствовал.

Не хотелось обещать звонить и писать. Это не заменит живого общения. Оба это понимают. Они всегда будут друзьями, но глубина, позволявшая молчать часами, пропадет. Когда они встретятся в следующий раз, то будут другими людьми. Каждый со своей историей, со своим прошлым. И только сейчас, в это мгновение, они существуют.

Может, в какой-нибудь параллельной вселенной они стали бы парой. Но не здесь. Тут у них только миг до того, как оборвется все, что было. Осознание пронзило Ника так остро, что он, не думая, отстранился.

Хотелось побыть эгоистом. Чуть-чуть. Ярче ощутить это мгновение. Испить до дна этот момент, наполненный чем-то тоскливым и щемящим.

– Кроха…

Лу вскинула голову на его голос и тут же наткнулась на холодные, мокрые от дождя губы. Нежно и мягко они касались ее, не спеша углублять поцелуй. Девушка оцепенела, продолжая цепляться за его пальто. Промерзшие пальцы Ника бережно касались ее лица, поглаживая мозолистыми подушечками влажную кожу.

Замерев от неожиданности, охваченная какой-то магией момента, Лу не могла и шевельнуться. Ник прощался с ней так, как умел. Как ему хотелось. Она знала, что это неправильно, но не могла оттолкнуть его. Слишком много это значило для них обоих.

Все разрушил свет фар, вспыхнувший в темноте. Лу дернулась назад. Синяя «Мазда» резко остановилась посреди заезда во двор. Прищурившись, она разглядела лицо Ромы. Взгляды их встретились на секунду, а потом он резко сдал назад, обрызгав ее и Ника водой из лужи.

– Твою мать, – простонала Лу. – Ну почему всегда так?

37. There’s something inside you, it’s hard to explain [58]

Первой мыслью было вылететь из машины, набить Нику морду, высказать Лу, все, что он о ней думает. Увидеть, как его девушка целует другого, оказалось больно. Невероятно, невыносимо больно. Настолько, что даже не хотелось ничего выяснять. Хотелось закрыться дома и залиться бухлом.

Рома понял, что не в состоянии ехать домой. Не хотелось видеть мать, Кирилла, который, конечно же, начнет задавать вопросы. Который заметит, что ему хуево. Быстрее, чем успел что-то решить, Рома припарковался через двор. Оказавшись в квартире, он сбросил с себя мокрое пальто, скинул обувь и пошел на кухню.

Откупорив бутылку, он сделал щедрый глоток. Черт подери, а он хотел порадовать ее, притащил дурацкого плюшевого зайца со смешными длинными ушами и ее любимый шоколад. А она сосется с этим сраным музыкантом, который с самого начала ему не понравился!

– Ник просто друг, – с горькой насмешкой передразнил он. – Сука! – Рома смахнул со стола стакан, которым так и не воспользовался. – Друг, блядь!

Звон стекла успокоил всего на мгновение. Рома вытащил из кармана сигареты и закурил, тупо глядя на крошку осколков. Перед глазами все еще стоял образ Лу в объятиях Ника. Крепкий алкоголь обжигал гортань, но это не могло сравниться с тем, как пекло от предательства его девочки.

Просто не верилось, что Лу, его Лу,