Обретение дара - Алексей Пономарев

Теперь у моего питомца было новое тело, похожее на растолстевшего крокодила. Буровой кадавр, разработанный специально для вскрытия каменной кожи Гранитной крепости. Четыре устойчивые лапы и широкий хвост, на который он упирается при вгрызании в препятствие. В передних конечностях в походном положении скрывались молоты-отбойники для откалывания крупных кусков. А впереди на мощной подвижной шее крепился тяжелый бур с алмазным напылением. При работе он свободно с огромной скоростью перемещается вперед-назад, производя сверление ударом, а скругленная режущая кромка позволила значительно увеличить срок износа. С десяток точно таких же находились в крепежах позади сидения оператора. Запас, если бур сломается.

— Парни, на сегодня свободны, — обратился я к подчиненным.

Рядовые, молча, покинули своих монстров и направились через лагерь к виднеющимся входам в землянки. Палатки из-за постоянных атак эльфов с воздуха не ставили. Слишком легкая мишень для летающих уродцев выращенных изобретательными магами Жизни.

Мою группу перекидывали неожиданным приказом. Этот лагерь являлся перевалочным пунктом. Разведка доложила, что эльфы планируют атаковать наше прежнее место базирование. Поэтому меня заставили спешно увести взвод в данную точку укрепления находящуюся рядом с лесом. Что мне крайне не понравилось. Слишком велик риск. Даже с учетом угрозы нападения на первом участке было куда безопаснее, чем тут вблизи эльфийских джунглей. Здесь кадавр-лесорубы валили деревья, увеличивая территорию подконтрольную людским войскам.

При виде знакомого лейтенанта я вскинул руку и попытался его окликнуть, но зашелся в кашле, поэтому просто махнул ладонью в знак приветствия. Тот ответил кивком. Наконец першение в горле затихло. Проклятый смог! Деревья длинноухих горели с неохотой, испуская едкий, горький, сырой дым. Дышать им через мокрую тряпку приходилось уже на протяжении двух месяцев, с тех пор как наши войска переплыли реку попав на территорию врага. Армия вгрызлась в джунгли, кишащие насекомыми, болезнями, хищными растениями и агрессивными животными, подобно червяку, медленно и неуклонно приближаясь по прямой к твердыне из гранита. Сами хозяева наподдали на нас с ленцой, больше подчиняясь извечной ненависти к мерзким хумансам, чем потребности нас остановить. Чувствовалось, что они не верят в наш успех по захвату крепости. Зачем тратить силы, если мы и так все погибнем в очередном в самоубийственном штурме? Так было раньше, так будет и сейчас. Я зло скривился. Не дождетесь. Вас ждет горькое разочарование. Мои бронированные любимцы сделают то, что еще никому не удавалось!

Я прижал влажную тряпку плотнее ко рту, затянув ее узел на затылке. Надо будет ее смочить в очередной раз, а то начинает подсыхать. А проникающий в нос ядовитый смог заставляет буквально выхаркивать свои легкие кусками через рот. Алхимические зелья из аптечки приносят облегчение лишь на короткое время.

Осторожно шагаю, глядя себе под ноги. Страшнее самих ушастых может быть только выпускаемые из лабораторий творения их магов. Ядовитые змеи-хамелеоны прячущиеся на деревьях и падающие с веток на людей. Мелкие жуки, прокусывающие кожу спящим и заползающие в сделанные раны, делая целые лабиринты в мясе. Паразиты, лезущие из всех щелей. Мухи, откладывающие личинок в любой твой порез или ссадину. Хищные лианы, начиная обычной удушающей и заканчивая подземной плюющейся кислотой. Болезни, выкашивающие солдат целыми отрядами. Очень часто встречаются измененные грибы-споровики, прячущиеся под листьями, пеплом или просто тонким слоем земли. Растут повсюду как на дрожжах. Вроде бы наступал здесь только полчаса назад и вдруг ногу отрывает взрывом или покрывает с ног до головы тебя и всех кто был рядом спорами, вылетевшими из разорванной кожицы гриба. А твое тело при контакте покрывается язвами и сгнивает на глазах.

— Эй, солдат, — обратился к моему подчиненному колдун с бубном, обвешанный гирляндами бус, амулетов и корешков. Что дает понять его явное тяготение к шаманизму. И протянул ему обезглавленную тушку черного петуха, — держи, сваришь себе супчику горяченького.

Одариваемый не стал излишне скромничать, отказываться и схватил тельце за длинные куриные ноги, стараясь не заляпать доспехи кровью. Причина такой щедрости была проста. Стремясь нас уничтожить, эльфы напропалую пользовались силами природы. А наши маги этому активно противодействовали. Колдуны Земли уговаривали грунт не давать прорости деревьям, водники отводили и иссушали подземные реки, алхимики заливали почву кислотами и ядами, огневики по-простому организовывали пожары. Вся дорога от земель Империи к Гранитной крепости превратилась в непрерывно пылающее пекло. Каждый старался по мере своих способностей. Особенно ценились вот такие специалисты по проклятиям. Их талант не особо поощряемый в мирное время и не любимый стражей, по понятной всем причине, сейчас шел на ура, принося огромную пользу. После их ритуалов жизнь на обработанной территории еще долго не зарождалось, покрайней мере без посторонней помощи опытного чародея.

Для проклятий в качестве жертвы лучше всего подходит черный петух или этого же колера крыса. Удивительно, но от курицы той же окраски был эффект не намного лучше чем от обычной. Маги до сих пор не могут дать однозначного объяснения феномену.

В Империи были целые фермы, специализирующиеся на выращивании жертвенных петухов. Прибыльное дело, кстати. Думаю, ближайший год сложно будет купить столь полезную птицу или крысу. Военный советник наверняка всех скупил, включая молодняк. И еще долго черные грызуны не рискнут безбоязненно выйти из городской канализации даже ночью и показаться на глаза предприимчивым сорванцам, желающим заработать пару медяков, а то и серебрушку, продав добычу на рынке или сразу знакомому магу.

Чародеи, накладывающие проклятия на леса длинноухих просто не знали, куда девать остающиеся в избытке после обряда тушки петухов. Самим все не съесть, хоть и питайся в три горла, а выбросить жалко. Вот и пихали их подвернувшимся воинам. Вся проблема была в том, что хоть мясо жертвенной птицы и было безвредным, но зато приобретала отвратительный гнилостный и горький привкус. Но солдат существо неприхотливое, может при нужде и подошву от сапога сжевать с аппетитом.

Я осмотрел колдуна, жертвенный алтарь, чашу с тяжело колыхающейся кровью и испачканный острый ритуальный нож. Рядом, в большой клетке на колесах, сидели нахохлившиеся петухи, почти не шевелящиеся и впавшие в меланхолию. Толи от зрелища гибели товарища от рук коварного человека, толи просто надышались дымом. Скорее всего, второе. Вряд ли в их куриных мозгах может поместиться осознание факта смерти.