Серебро далёкого Севера (СИ) - Юрий Циммерман

– Бьянка, голубушка, уберите‑ка отсюда эту мерзость, да поживее!

Надо думать, что любая служанка из нормального господского дома вздрогнула бы при виде разодранной в клочья мыши на полу – только что собственноручно разодранной гостем дома. Но здешней прислуге к такому было не привыкать: а чего еще прикажете ждать от личных гостей самого дона Рамиреша, одно имя которого наводило ужас на все население Асконы? Начальника тайной стражи Его Величества, властелина и повелителя эскуадорских застенков и заплечных дел гроссмейстера?!

…

– Ну и какие же у вас леса там, в энграмских краях?

Фейнский леший оказался совсем не таким, как его представлял себе Юрай. Те немногие представители "лесного народца", с которыми ему доводилось встречаться раньше, и выглядели, и вели себя совсем по‑другому – и приграничный вестенландский шишкарь, мимолетно встреченный во время поспешного бегства из Хеертона, и лесной дух в окрестностях Медвежьего Угла, с которым алхимик и травовед волей‑неволей сдружился за регулярным собиранием всяческих трав и кореньев… Оба были приземистыми и коренастыми полуросликами и походили если не на родных, то хотя бы на двоюродных братьев – с бугристыми круглыми лицами, обильно обросшими нечесаным волосом, и мускулистыми короткопалыми руками, не к месту хикающие и по‑старчески ко всему подозрительные. Это сколько же времени и сил ушло тогда у Юрая на то, чтобы приручить медвежьеугольского лешего!

Но здешний леший, фейнский, оказался совершенно иной породы. Ростом он дотягивал Зборовскому почти до подбородка, а статью был жилист и крепок, хотя на лицо и старик стариком, с густой сетью морщин и парой застарелых шрамов. Пышная волнистая шевелюра его светлых волос была аккуратно расчесана и едва ли не уложена, равно как и борода с усами, а ноги обуты в какую‑то кожаную с мехом обувь – башмаки не башмаки, пимы не пимы, но что‑то очень аккуратное и удобное, в отличие от вестенландского и энграмского леших, ступавших по земле босыми, покрытыми коростой грязи ногами. Но главное – в глазах фейнского лешего светилась не подозрительность, а забота. Воистину, это был настоящий смотритель здешнего леса, его управляющий, если не хозяин. Любопытный к миру за пределами своего собственного леса и ждущий от пришельцев изначально не вреда, а наоборот, пользы и новых возможностей своему подопечному хозяйству.

– Какие у нас в Энграме леса? А что ж, знатные у нас леса, добрые, – горделиво рассказывал Юрай. – Есть и лиственные, и сосновые. Вот в княжеском заповедном лесу, например – и бук растет, и граб, и березы. Да и зверья там полно всякого, и птиц немеряно. А уж если про грибы да ягоды рассказывать, так я и до утра не остановлюсь, столько я зелий да отваров из них наварил. Про один смородиновый лист, наверное, уже диссертацию мог бы написать.

– А с другой стороны посмотреть, – вступил Зборовский, переходя к делу – разве ж это леса? По сравнению с вашим, так малые рощицы. Посуди сам, хозяин: в наших‑то лесах всякая тропка у графа или маркиза на карту нанесена, а у каждого зайца почитай, что бирка с номером под хвостом висит! И такого, чтобы сквозь лес ни поехать, ни пройти, просто и не бывает вовсе. Не то что у тебя на хозяйстве. А нам сейчас, вот незадача‑то какая – огорченно вздохнул Владисвет, опрокинув очередную рюмку смородиновой, – как раз твой лес насквозь пройти надо, до самого Свейна.

И действительно, время поджимало. За неторопливым обстоятельным разговором часы пролетали незаметно, и уже начинало смеркаться. И это при том, что ни хлеб, ни водка никак не желали заканчиваться: все те же пол‑каравая и на три четверти полная бутыль, хотя все трое приложились и к выпивке, и к съестному уже далеко не по одному разу. "Забавная магия, – подумал Юрай с интересом, – надо будет расспросить потом Энцилию поподробнее. За нашим местным лешим я такого не замечал ведь. Впрочем, я с ним и не выпивал толком, только гостинцы из деревни регулярно приносил да кусты по его просьбе пару раз прореживал".

Тем временем Фейнский леший, судя по всему, пришел к своему решению.

– Ну что ж, гости дорогие. Парни вы справные, по всему видать, и лесу вреда не причините – ни моему, ни какому другому. Порядок знаете, старика уважили, с разговором не торопили… Так что, смотрите!

И он разжал свои сжатые ладони, выпуская из них два жужжащих зеленых огонька с бронзоватым отливом.

– Вот вам путеводные светляки. Пойдете прямо за ними, можно и на лошадях, только шагом. К ночи выедете к Юкколе, это ближайшая деревенька на той стороне с постоялым двором. А понадобится обратно пройти, так вы уже знаете, как меня позвать.

Леший взмахнул обеими руками, словно подымая вверх что‑то невидимое на распахнутых вверх, к небу ладонях, и лес расступился, открыв тропу, по которой хотя и осторожно, но вполне могли проехать бок‑о‑бок два всадника. И светлячки с призывным жужжанием устремились вперед на высоте в два‑три локтя от земли.

А смотритель здешнего леса в мгновение ока исчез исчез в глубине чащи.

28. Прорыв по краю

– Держишься? – Голос Зборовского раздавался словно бы издалека, хотя до барона было не более двух шагов. Но эти два шага надо было сделать вверх по крутому склону, по колено в снегу и навстречу леденящему сухому ветру, который так и норовит столкнуть тебя наземь и вниз. А впридачу – еще и забиться в малейшую щелку твоего овчиного тулупа, чтобы обжечь своим мертвящим порывом, гася последние искорки чудом сохранившегося тепла…

– Д‑д‑держ‑ж‑жусь!

Значит, так: сначала покрепче упереться в землю бергштоками – заостренными палками, которые сжимаешь в обеих заледенелых руках. Еще желательно при этом вслепую нащупать под снегом подходящую щель между камнями, чтобы палка держалась устойчиво. А потом – рывком! – выдираем левую ногу из снега и посылаем ее хотя бы на локоть вперед. Она, конечно же, падает – но падает уже где‑то там, впереди. И теперь на нее можно аккуратненько пренести вес всего тела и приготовиться к следующему рывку, уже другой ногой. Ы‑ы‑ы‑òпа! Кажется, удалось…

Зима нахлынула на Свейн внезапно. Еще вчера осенний ветер гнал желто‑коричневую чешую опавших листьев вдоль укутанной в промозглую туманную дымку дороги, по которой Юрай и Влад резво продвигались в направлении Фрейоллы – главного города Суэйнского графства. Именно вот так: Суэйн, с коротеньким, зажатым между губами "у", но ни в коем случае не принятое в чужих краях "Свейн". Это путешественникам доходчиво, но очень решительно объяснили в первый же вечер в придорожной таверне в Юкколе, куда они благополучно добрались в сгустившейся уже темноте, послушно следуя за двумя путеводными светляками, которыми снабдил их Фейнский леший.