Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы - Айзек Азимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но либо Фальстаф не такой трус, каким его часто изображают, либо он очень надеется на принца. Он спокойно ждет прихода шерифа, прячется за занавеску только по приказу принца и даже засыпает там, когда принц морочит шерифу голову двусмысленностями, которые скрывают правду, но ложью при этом не являются.
Однако после ухода шерифа веселье прерывается. Сначала Хэл обыскивает карманы спящего и потешается над их содержимым (счетом из трактира), но затем становится серьезным. Глядя на спящего Фальстафа, он говорит Пето (еще одному члену шайки):
Немного попозднее я пойду во дворец. Всем нам надо будет отправиться на войну. Я тебе выхлопочу хорошее место. Этому разбойнику я достану назначение в пехоту. Надо его проучить, пусть побегает. Награбленные деньги будут возвращены с избытком.
Акт II, сцена 4, строки 545–550Упоминание о возмещении материального и морального ущерба снимает с принца всякую вину за участие в разбое. Он не только не принимал прямого участия в преступлении, но выплачивает компенсацию купцам за причиненные неудобства и пережитый страх.
«Я духов вызывать из тьмы умею»Но вернемся к Хотсперу. Две сцены назад он покинул свой нортумберлендский замок. За долгую сцену, в которой участвуют принц Хэл и Фальстаф, он успел добраться до Уэльса и теперь находится у самого грозного Глендаура. Рядом сидит Мортимер, ранее пленник Глендаура, а теперь союзник и зять валлийца. Здесь же и Вустер, мозговой центр заговора.
Хотспер выражает нетерпение. Для него Глендаур — фигура непонятная и чуждая. Он может быть красноречивым и даже поэтичным, когда воспевает славу, которой он предан всей душой. Во всем остальном он односложен и прозаичен. Кроме того, он уже воевал с валлийцами, которыми командовал человек, сидящий напротив. Естественно, в такой обстановке Хотсперу неуютно.
Власть Глендаура над валлийцами основана на их вере в его сверхъестественные способности; видимо, он хочет произвести такое же впечатление на своих английских союзников.
Когда Хотспер пытается польстить хозяину и говорит, что того боится сам король, Глендаур важно отвечает:
Вполне понятно.
При появлении моем на свет
Пылало небо и земля дрожала.
Акт III, сцена 1, строки 12–16Это еще один пример распространенной веры в то, что небесные тела существуют лишь для того, чтобы, как дворецкий, объявлять о приближении важного события, которое должно произойти на нашей ничтожной планете.
Хотспер же придерживается современной точки зрения (как Эдмунд в «Короле Лире», см. в гл. 1: «…Под созвездием Дракона») и говорит:
Это событие произошло бы и в том случае, если бы у вашей матери окотилась кошка, а вас не было бы и в помине.
Акт III, сцена 1, строки 17–19Рассерженный Глендаур снова и снова настаивает на том, что он обладает сверхъестественной силой, а упрямый Хотспер продолжает высмеивать его. Дело доходит до обмена репликами, впоследствии ставшими знаменитыми. Глендаур с напором говорит:
Я духов вызывать из тьмы умею.
Акт III, сцена 1, строка 52Но Хотспер тут же парирует:
И я, как, впрочем, каждый человек.
Все дело в том, появятся ли духи.
Акт III, сцена 1, строки 53–54Хотя образованные люди аплодируют этой реплике, цитируют ее к месту и не к месту и одобряют поведение Хотспера, но в сложившейся ситуации ничего хуже Хотспер сказать не мог. Он говорит с Глендауром, а без участия Глендаура никакого мятежа не будет. Зачем же он перечит хозяину и восстанавливает Глендаура против себя, вместо того чтобы попытаться завоевать его дружбу?
Это еще одна черта, которая резко отличает Хотспера от принца Хэла. Принц вежлив даже с кабатчиками, от которых ему нет никакой корысти; Хотспер же груб даже с Глендауром, от которого зависит успех восстания.
«Три равных, одинаковых куска»Мортимеру, которого раздражает глупость зятя, удается заставить Хотспера замолчать и вернуться к вопросу, ради которого все собрались: разделу королевства после победы над Генрихом. (Конечно, они делят шкуру неубитого медведя, но это необходимо, потому что никто из союзников не станет воевать, пока не убедится, что его не обманут при дележе добычи.)
Они склоняются над картой, и Мортимер говорит:
На карте обозначил архидьякон
Три равных, одинаковых куска.
Вся Англия от Северна и Трента
На юг и на восток дается мне.
Уэльский край от севера на запад
Получит Глендаур. Вам мы отдаем
На север вверх от Трента весь остаток.
Акт III, сцена 1, строки 71–78Упомянутый здесь архидьякон — это архидьякон Бангора, города на северо-западном побережье Уэльса, расположенного напротив острова Англси, который отделен от валлийцев узким проливом. Видимо, архидьякона выбрали как ученого человека и нейтрального арбитра, который будет справедлив ко всем троим.
Дележ выглядит справедливым (если такое возможно в принципе). Глендаур, получив все земли к западу от Северна, приобретет не только территорию нынешнего Уэльса, но и добрую часть современной Англии — в том числе весь Херефордшир, а также часть Шропшира и Вустершира.
Если бы Перси получили все земли к северу от Трента, им досталась бы вся северная Англия вплоть до Ноттингема и Дерби. Кое-где их отделяли бы от Лондона какие-то 100 миль (160 км).
Вся остальная Англия, к югу от Трента и к востоку от Северна, достанется Мортимеру (точнее, его племяннику Эдмунду Марчу), который станет королем. Эта часть острова — самая заселенная и богатая; можно предположить, что Глендаур и Хотспер заранее принесли формальную клятву верности Мортимеру. И все же обстановка восстания такова, а услуги Глендаура и Хотспера носят такой характер, что контроль за ними невозможен. Следовательно, на карте возникнут три независимых королевства — Англия, Уэльс и (если использовать англосаксонское название древнего северного королевства) Нортумбрия.
Конечно, такая ситуация не могла оказаться устойчивой. Неизбежно начались бы трения, а потом и кровопролитная война. В Англии на несколько поколений (а то и веков) воцарилась бы анархия.
У шекспировской публики план разделения Англии на три части должен был вызвать негодование. Если до этого момента она следила за Хотспером с одобрением, восхищаясь его смелостью и удалью, то теперь с этим покончено. Шекспир исподволь помогает зрителю расстаться с иллюзиями, заставляя Хотспера действовать в этой сцене по-мальчишески.
«…На целый полукруг»Мортимер и Глендаур переходят к следующему вопросу повестки дня — обсуждению того, где и когда встретятся союзные армии, чтобы выступить против короля единым фронтом, но Хотспер продолжает изучать карту и неожиданно заявляет с мрачным видом:
Я все смотрю, земельный мой надел
От Бертона на север меньше ваших.
В него вдаются в нескольких местах
Извилины реки и сокращают
Мне этот край на целый полукруг.
Акт III, сцена 1, строки 95–99Здесь имеется в виду Бертонна-Тренте, город, расположенный на южной излучине извилистой реки. От Бертона Трент течет на восток, к Ноттингему, затем сворачивает на север и впадает в Хамбер. Если бы Трент продолжал течь на восток, то он впадал бы в залив Уош; в результате Линкольншир отошел бы не к Мортимеру, а к Хотсперу. Такой дележ Хотсперу не по душе; он предлагает запрудить реку и заставить ее течь на восток.
Мортимер и Вустер начинают обсуждать этот немыслимый проект, чтобы не раздражать Хотспера, но тут внезапно возражает Глендаур, доля которого не зависит от капризов Трента. Глендаур и Хотспер снова вступают в перепалку, ставя под угрозу успех всего предприятия.
«Волшебников Мерлинов…»Когда ссора заканчивается и Глендаур уходит, Мортимер и Вустер принимаются бранить Хотспера за то, что тот дразнит хозяина. Хотспер защищается:
Он может ведь в отчаянье привесть.
Я вот как сыт его абракадаброй.
В ушах звенит от муравьев, кротов,
Волшебников Мерлинов, предсказаний,
Бескрылых грифов и бесперых рыб…
Акт III, сцена 1, строки 147–150[105]На Мерлина, мудреца из древних валлийских мифов (играющего важную роль в цикле легенд об Артуре), позднее жители Уэльса, страстно стремившиеся к восстановлению утраченной независимости, возлагали большие надежды. Ему приписывали многие пророчества; естественно, они трактовались так, чтобы внушить валлийцам надежду.
Согласно Холиншеду, в тогдашнем Уэльсе было модно пророчество, согласно которому королевство крота должны были разделить дракон, лев и волк. Чтобы интерпретировать это пророчество, требовалось уподобить короля Генриха хитрому кроту, получившему корону с помощью тайных подземных ходов. Конечно, Глендаур был драконом, потому что его издавна отождествляли с Уэльсом и древними кельтскими легендами. Естественно, львом являлся Хотспер, а роль волка автоматически доставалась Мортимеру.
