Предел бесконечности (сборник) - Ирина Крупеникова

— Он не знает, как говорить, — произнес в зловещей тишине Ростислав. — Не волнуйтесь, это пройдет. Пока я буду говорить за него, — и он обратил взор на немого.

Во взгляде таилось много больше, чем стандартное сканирование объекта для получения аналитического заключения. Орион и Глеб, безусловно, заметили бы и это, и на удивление живую речь индивида, если бы не скорлупа страха, сковавшая обоих.

— Ребята, проверьте себя, — попросил Орион, опускаясь на колени возле своих клонов. — Как вы себя чувствуете?… Черт, как же это называлось?… Диагностика состояния!

— Все нормально, — просто ответил Ростислав и слегка приподнял Всеволода.

— Встанешь?

Тот кивнул и смущенно улыбнулся. У людей как будто камень свалился с плеч.

— А они первые, кто пришли вдвоем, — сообщила Тамара. — Глеб, а Глеб, а мне так в сказке и не снилось.

Анна тихонько ахнула.

— Тома, — она ухватила девочку за руку и торопливо, ибо мысль опережала язык, спросила: — Ты долго сидела в лаборатории, прежде чем Филипп тебя нашел? Что ты делала? Говорила с ними? Ты их оживила?

Тамара недоуменно отодвинулась.

— А причем тут я? Они живые, как все. Им земля разрешила прийти. Я только попросила.

— Анна, умоляю, оставь мистику на утро, — произнес Орион.

Глеб посчитал своим долгом вмешаться, поскольку рой фантазий грозил превратиться в новые невероятные предположения немедля.

— Мы, кажется, собирались выходить отсюда, — напомнил он.

Орион всматривался в темноту туннеля. Всего три дня назад он проходил здесь рука об руку с другом. И вот Стаса нет. Осталась память и слова, произнесенные при прощании: живи и люби. Холодный прямой коридор выгнулся крутым виражом, готовый второй и последний раз провести молодого человека навстречу непредсказуемой судьбе. Орион чувствовал, что никогда уже не вернется назад. Захлопнулась железная дверь, щелкнул замок. Прошлое — и то, что хотелось забыть, и то, что горькой каплей потери притаилось в сердце — было навсегда заперто в лабиринтах научной лаборатории доктора Жулавского.

— Тебе нехорошо?

Живые глаза узрели самое сокровенное. Он вздрогнул: показалось, что из темноты смотрит Стас. Ростислав напрягся.

— Я вспоминал, — поспешил ответить Орион. — Я потом расскажу вам… об одном человеке, — он оглянулся на Всеволода, выпрямился, уверенно шагнул на лестницу и громко предупредил. — Осторожнее, тут света нет!

— Кошка, кошка, дай мне свои глазки, — зашептала Тамара и шмыгнула в туннель.

Анна осторожно нашла ногой ступеньку и была приятно удивлена, когда сильная рука бережно поддержала ее под локоть. Глеб, взявший на себя роль замыкающего, проверил, надежно ли закрыта дверь, повернулся и уперся в немого индивида.

— Спасибо, парень, я вижу дорогу. Лучше Ориону помоги.

Всеволод прикоснулся к его запястью, мол, понятно, и пошел в темноту.

Они встали с явно выраженным чувством плеча, — подумал Глеб и внимательно вслушался в юную сущность. «Тепло» жило, и цветочные ростки отважно и стремительно набирали силу.

Еще одна странность ночного путешествия, от которого все ожидали значительно больших неприятностей, чем крутая лестница и темный туннель, обнаружилась на границе периметра в лесополосе.

— Сигнализация отключена, — пробормотал Орион, исследовав ограду. — Кому понадобилось снимать охрану?

— Скоро узнаем, — отозвался Глеб, быстро сосредоточился и раздвинул руками колючую проволоку. — Эй, Ростислав, эксперименты будешь ставить потом. Давай живее.

Индивид неохотно подчинился. Но напоследок все-таки еще раз сжал в кулаке шипастый стальной узел. Глеб усмехнулся и показал ему свои ладони, на которых не осталось ни единого пореза.

— Это человеческое свойство? — с сомнением спросил Ростислав и осторожно стер с руки остатки свернувшейся крови.

— Да. Но так умеют далеко не все. У тебя это впереди.

Дома. Глеб остановился и с удовольствием открылся земле. Лес распахнул ему дружеские объятия, опьянил духом хвои и влажной коры. Апрельская ночь говорила с человеком на все голоса. Сварливо ухал филин в далеком ельнике. Весело балагурил с сосновыми корнями весенний ручеек. Чавкал недовольный мокрый мох.

Глеб почувствовал на себе внимание друзей. Смотрели с интересом, Тамара — с пониманием. А один слушал. Парень прикусил счастливую улыбку. Не пришло еще время для восторга. Но… Всеволод слушал лес вместе с ним.

— Здесь переждем, — Глеб показал на заросли можжевельника и тихо посвистел.

— Кого ты зовешь? — удивилась Анна.

— Сейчас увидишь, — и повторил «позывной».

Из чащи донеслось радостное — «гав». По уши грязный, Черныш налетел на хозяина черной торпедой и едва не сбил с ног. Морду псу пришлось зажать, чтобы он не излил свой восторг на всю округу. Затем его внимание переключилось на Тамару, и в можжевельнике началась рычаще-сопящая возня.

— С такой охраной вам тут будет спокойно, — попытался пошутить Орион и вновь тревожно оглянулся туда, где осталась база.

— И думать забудь, — отрезал Глеб. — Вместе пойдем.

— Втроем, — подошел Ростислав.

Анна сидела на широком пне, кутаясь в пиджак немого индивида, и жалобно смотрела на мужчин издали. Все, чего она жаждала сейчас, это уйти подальше от железобетонной утробы, где провела десять беспокойных дней. Уйти вместе с Орионом и с теми, кто стал ее новой семьей. Тамара бесшумно приблизилась к Анне и положила руки ей на плечи.

Глеб посмотрел на девушек, на Всеволода, возле которого уселся пес, и тоном, не терпящим возражений, сказал.

— Нас — четверо мужиков. Двое здесь, двое пойдут к базе. Арифметика ясна?

Ростислав опешил, а Глеб незаметно подмигнул Ориону.

— Да, — кивнул индивид и внятно добавил. — Но мне обстановка там, — он показал на скрытую за деревьями колючую проволоку, — не нравится.

Мне тоже, — подумал Орион, вспомнив про отключенную сигнализацию, но предложение Глеба было разумным, и спорить он не стал.

Мертвая ограда безропотно пропустила мужчин на территорию секретного объекта. Они прошли в зарослях по периметру, пока не показались очертания дороги, ведущей к зданию лаборатории. Глеб сделал знак укрыться в кустарнике. Орион не понял причины маневра, но указание выполнил. В безмолвии потекли минуты.

— Почему мы затаились? — шепотом спросил молодой человек, не дождавшись от друга объяснений.

— Моторы, — тихо ответил Глеб. — Пять или шесть крупных машин.

Скоро и Орион услышал приближение грузовиков. В сумраке появились дрожащие пятна фар. От лаборатории друзей отделяло метров семьсот, но даже с этого расстояния было видно, как пять фургонов остановились полукругом перед основными воротами, и из них высыпали люди в блестящих костюмах химической защиты. Гром взрыва встряхнул апрельскую ночь. Зашумели перепуганные птицы. Эхо прокатилось по лесу и завязло в кронах.