Гарри Поттер и Орден Феникса - Джоан Роулинг

– Вам известно, – громко перебила его Амбридж, – что Министерство магии отнесло фестралов к разряду «опасных»?

Сердце у Гарри упало камнем, но Хагрид только засмеялся:

– Фестралы не опасные! Конечно, куснуть тебя могут, если ты им сильно досадишь…

– «Проявляет… признаки… одобрительного… отношения… к насилию», – бормотала Амбридж, чиркая в блокноте.

– Да полно вам! – Теперь Хагрид немного встревожился. – Ведь и собака вас укусит, не ровён час… А у фестралов плохая репутация из-за всяких разговоров про смерть, люди держали их за дурную примету. Просто не понимали. Верно я говорю?

Амбридж не ответила. Она кончила писать в блокноте, потом посмотрела снизу на Хагрида и опять очень громко и медленно проговорила:

– Пожалуйста, продолжайте занятие… Я похожу, – она изобразила ходьбу (Малфой и Пэнси Паркинсон задохнулись от беззвучного смеха), – среди учеников (она показала на некоторых пальцем) и задам им несколько вопросов. – Она показала на свой рот, изображая разговор.

Хагрид уставился на неё, не в силах уразуметь, почему она ведёт себя так, как будто он не понимает нормальной речи. У Гермионы от ярости выступили слёзы.

– Ведьма, старая злая ведьма! – прошептала она, когда Амбридж подошла к Пэнси Паркинсон. – Я понимаю, что ты задумала, гнусная, злобная, испорченная…

– Ну так вот… – Хагрид изо всех сил старался поймать потерянную мысль, – да, фестралы. Да. У них много хороших качеств…

– Как вам кажется, – громко спросила Амбридж у Пэнси Паркинсон… – вы в состоянии понимать речь профессора Хагрида?

У Пэнси Паркинсон, как и у Гермионы, были слёзы на глазах – только она давилась от смеха и поэтому едва смогла выговорить:

– Нет… потому что… это… большей частью… похоже… на рычание.

Амбридж записала в блокноте. Неповреждённая часть лица у Хагрида побагровела, но он старался вести себя так, как будто не слышал ответа Пэнси Паркинсон.

– Да… Хорошие качества фестралов. Когда ты их приручил, как этих, ты уже никогда не заблудишься. Изумительно ориентируются – только скажи им, куда тебе надо…

– Ну да, если они понимают твою речь, – громко заметил Малфой, и Пэнси Паркинсон снова согнулась пополам от смеха.

Амбридж посмотрела на них снисходительно и повернулась к Невиллу.

– Вы видите фестралов, не так ли, Долгопупс?

Невилл кивнул.

– Кто при вас умирал? – равнодушно спросила она.

– Мой… мой дедушка.

– И что вы о них думаете? – Она показала короткопалой рукой на лошадей, которые уже обглодали половину коровьей туши почти до костей.

– Ну… – нерешительно начал Невилл и оглянулся на Хагрида. – Ну… они хорошие…

– «Ученики… запуганы… настолько… что… не признаются… в своём страхе», – декламировала свою запись Амбридж.

– Нет! – Невилл был явно расстроен. – Нет, я их не боюсь!

– Ничего, ничего, – сказала Амбридж, похлопав Невилла по плечу и изобразив понимающую улыбку, которая показалась Гарри злобной гримасой. Она повернулась к Хагриду и опять заговорила громко и раздельно: – Ну что ж. Я достаточно тут увидела. Вы получите (с таким жестом, как будто взяла что-то из воздуха) результаты инспекции (показала на блокнот) через десять дней. – Она растопырила десять кургузых пальцев и с широкой, ещё более жабьей, чем прежде, улыбкой двинулась прочь, оставив позади себя хохочущих Малфоя и Пэнси Паркинсон, трясущуюся от ярости Гермиону и растерянного, огорчённого Невилла.

– Подлая, лживая, старая горгулья, – бушевала полчаса спустя Гермиона, когда они возвращались в замок по коридорам, ими же протоптанным в снегу. – Вы поняли, к чему она клонит? Это её помешательство на полукровках – хочет представить Хагрида каким-то безмозглым троллем, а всё потому, что у него мать была великанша… Нечестно – урок был совсем не плохой… Конечно, если бы опять соплохвосты… а фестралы славные – в смысле, для урока то, что надо.

– Амбридж сказала, они опасны, – возразил Рон.

– Хагрид и сам сказал, что они умеют за себя постоять. Думаю, обычный преподаватель, вроде Граббли-Дерг, не показал бы их нам раньше, чем к экзаменам на ЖАБА, а они ведь интересные, правда? Кто-то их видит, а кто-то – нет. Хотела бы я их увидеть.

– Неужели? – тихо сказал Гарри.

До неё только теперь дошёл страшный смысл её слов.

– Ой, Гарри… извини… конечно, нет, какую глупость я сморозила.

– Бывает, не огорчайся.

– Я удивляюсь, сколько народу их видит, – сказал Рон. – Смотри, у нас целых трое.

– И мы удивляемся, Уизли, – раздался позади злорадный голос. Неслышно ступая по снегу, позади них шли Малфой, Крэбб и Гойл. – Если бы при тебе кто откинул копыта, может, ты и квоффл увидел бы?

Они с гоготом прошли вперёд и через несколько минут затянули: «Уизли – наш король». Уши у Рона стали алыми.

– Не обращай внимания, не обращай внимания, – приговаривала Гермиона.

Она вынула волшебную палочку и заклинанием включила горячий воздух, чтобы растопить в снежной целине тропинку к теплицам.

Пришёл декабрь со снегопадами и целой лавиной домашних заданий для пятикурсников. С приближением Рождества обременительнее стали и обязанности старост для Рона и Гермионы. Они надзирали за украшением замка («Ты вешаешь мишуру, а Пивз взялся за другой конец и пробует ею же тебя задушить», – говорил Рон), следили за первокурсниками и второкурсниками, чтобы на переменах они не выбегали на мороз («До чего же нахальные сопляки – мы на первом курсе не были такими грубыми», – говорил Рон) и посменно патрулировали коридоры с Аргусом Филчем, решившим, что предпраздничное настроение приведёт к массовым дуэлям юных волшебников («У этого навоз вместо мозгов», – негодовал Рон). Они были настолько заняты, что Гермиона даже перестала вязать шапочки эльфам и огорчалась, что ещё три недоделаны.

– Сколько бедняг я ещё не освободила, и они должны просидеть тут Рождество из-за того, что не хватает шапок!

А у Гарри не хватало духу сказать ей, что все её шапки забирает Добби; он только ниже склонялся над своим сочинением по истории магии. О Рождестве ему вообще не хотелось думать. Впервые за годы учения он очень хотел провести каникулы вне Хогвартса. После исключения из команды и из-за того, что Хагриду угрожал испытательный срок, школа его тяготила. Единственное, что обрадовало бы его – собрания ОД, но в каникулы их не будет – почти все ребята разъедутся по домам. Гермиона собиралась кататься на лыжах. Идея такого отдыха позабавила Рона, впервые услышавшего, что маглы нацепляют на ноги дощечки и катаются по горам. Рон уезжал домой, в «Нору». Несколько дней Гарри снедала зависть, пока в ответ на его вопрос, как Рон поедет домой, тот не сказал: «Ты ведь тоже едешь! Разве я не говорил? Мама месяц назад написала мне и велела тебя пригласить!»

Гермиона сделала большие глаза, но Гарри воспрял духом. Перспектива провести праздники в «Норе» была чудесной, только одно её омрачало – виноватое чувство, что с ним не будет Сириуса. Он даже подумал, не уговорить ли миссис Уизли, чтобы она пригласила крёстного. Но вряд ли Дамблдор позволит Сириусу покинуть площадь Гриммо, да и миссис Уизли может не захотеть – уж больно часто они с Сириусом препираются. Сириус не подавал о себе вестей с тех пор, как последний раз появился в камине, и, хотя Гарри понимал, что Амбридж настороже и связываться с ним рискованно, ему неприятно было думать о том, как Сириус сидит один в старом материнском доме и бесится, коротая время с Кикимером.

На последний перед праздником сбор ОД Гарри пришёл в Выручай-комнату рано. И был очень рад этому, потому что, когда вспыхнули факелы, оказалось, что Добби взял на себя труд украсить к Рождеству помещение. Ясно было, что это дело его рук – никому больше в голову не пришло бы развесить под потолком сотню золотых игрушек с изображением Гарри и подписью:

«ГАРРИ, ГАРРИ, МОЯ ЗВЕЗДА!»

Едва он успел сорвать последнюю, как дверь со скрипом отворилась и вошла Полумна Лавгуд, мечтательная, как всегда.

– Здравствуй, – задумчиво сказала она, оглядывая то, что осталось от украшений. – Красиво. Это ты развесил?

– Нет. Добби, эльф-домовик.

– Омела. – Она сонно показала на большую гроздь белых ягод почти над самой головой Гарри. Он выскочил из-под неё. – Правильно сделал, – серьёзно сказала Полумна. – Она часто бывает заражена нарглами.

От необходимости спросить, что такое нарглы, Гарри был избавлен приходом Анджелины, Кэти и Алисии. Все три запыхались и выглядели замёрзшими. Анджелина сняла плащ, кинула в угол и хмуро сказала:

– Мы наконец нашли тебе замену.

– Мне замену? – с недоумением повторил он.

– И тебе, и Джорджу, и Фреду, – сердито уточнила она. – Взяли нового ловца.

– Кого?

– Джинни Уизли.