Молчаливые воды - Джек Брюл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кабрильо выстрелил еще дважды, и охранник упал. Двери за ним закрылись.
Хуан услышал, как где-то вдалеке Эспиноса выкрикивает приказы.
Солдат выглянул из-за бочек. Пуля Хуана просвистела в двух дюймах от его глаз, чтобы он не поднялся, и Кабрильо сорвался с места. Ему предстояло преодолеть меньше двадцати футов. Он добежал до бочек и одним прыжком легко взлетел на них. Солдат все еще лежал на животе, он не ожидал нападения и ничего не слышал.
Ошибка Хуана заключалась в том, что, поскольку из бочки, пробитой пулями, лилась жидкость, он решил, что все остальные тоже полны. Но это было не так.
Его нога коснулась крышки одной из бочек, и инерция опрокинула ее и три соседних. Он упал в звоне и грохоте и в первую секунду не мог понять, что произошло. Солдат пришел в себя мгновением раньше. Он встал на колени и замахнулся на Кабрильо автоматом. Хуан, как какой-нибудь салага, выронил пистолет, поэтому он пинком отправил бочку в солдата и сбил ему прицел. Три пули ударились о балку.
Кабрильо что было сил сжал пустую бочку и бросился на солдата. Когда они столкнулись, солдат упал, а Хуан использовал разгон, чтобы обрушить на грудь противника весь свой вес – и бочку. Ребра затрещали, как прутья. Солдат лежал, но оставался в сознании. Хуан лихорадочно отыскивал свой автоматический пистолет и уже нагнулся, чтобы вытащить его из зазора между двумя бочками, когда стену за ним прошила очередь девятимиллиметровых пуль.
Эспиноса мгновенно узнал его. Глаза его округлились; потом он удовлетворенно прищурился, поняв, что человек, доставивший ему столько неприятностей, – в двадцати футах от него и безоружен.
– Я знаю, что вы один, – сказал он. Рядом с ним появился сержант Лугонес. – Сержант, если он хотя бы моргнет, стреляйте на поражение.
Эспиноса положил свой автомат на кожух трансформатора, достал из кобуры пистолет и положил рядом с автоматом. Потом направился к Хуану с самоуверенным видом, как хулиган, загнавший в угол более слабого соседского мальчишку. И не остановился, даже когда снаружи корабельный ревун дал сигнал тревоги.
– Не знаю, кто вы и откуда пришли, но уверяю: ваша смерть будет исключительно неприятной.
Хуан нанес молниеносный удар справа; тычок в нос отбросил Эспиносу назад.
– Много болтаете.
Аргентинец в слепом гневе бросился на него. Кабрильо подпустил его, но, когда они должны были столкнуться грудь в грудь, шагнул в сторону и толкнул Эспиносу в спину. Тот ударился о стену так сильно, что металл зазвенел.
– И деретесь, как девчонка, – насмешливо сказал Хуан.
– Лугонес, прострели ему ногу.
Сержант не колебался. Его единственный выстрел прозвучал особенно громко. Хуан рухнул, сжимая раздробленную конечность и вопя от боли.
– А вот теперь посмотрим, как вы деретесь, – усмехнулся Эспиноса. – Встать! Или следующий выстрел раздробит вам колено.
Хуан дважды пытался встать и оба раза падал на бетонный пол.
– Поубавилось крутизны, а, сержант?
– Да, сеньор.
Эспиноса подошел к Хуану и свирепым рывком поставил его на ноги. Хуан пьяно пошатнулся, стараясь сдержать крик. Эспиноса держал Хуана за руку и дважды сильно ударил его в живот. Хуан осел и едва не утащил аргентинца за собой на пол.
– Жалкое зрелище, – сказал Эспиноса.
Он наклонился, чтобы повторить представление. Хуан покорно сидел, пока голова Эспиносы не оказалась в футе от него. Тогда он вытянул обе руки – одну к подбородку противника, другую к его затылочному бугру. Сидя на земле, он создал из невыгодного положения достаточный крутящий момент, чтобы когда он крутанул голову Эспиносы, шейные позвонки громко хрустнули.
Тело обрякло и упало, едва не помешав Хуану подобрать оружие. Он подхватил пистолет и выстрелил раньше, чем сержант Лугонес смог осознать случившееся. Первая пуля пробила сержанту живот и вышла из спины, вторая пробила лоб.
Снова послышался ревун; источник этого настойчивого, громкого звука находился всего в пятидесяти футах от места, где сидел Хуан. Он сумел встать – его протез пуля не повредила – и двинулся к двери, когда титанический толчок словно встряхнул фундамент и стену цеха прорезал острый как нож нос крейсера «Гильермо Браун».
Через шесть секунд ударная волна, порожденная лопающейся сталью и падающим бетоном, вызвала детонацию бомбы.
Здание взорвалось, как «Гинденбург» над базой Лейкхерст.
Глава 28
Линк и Эдди заняли позицию перед тюрьмой, когда загремел корабельный ревун. Ветер превратил этот заунывный звук в смертный крик раненого зверя. Они подождали мгновение, и конечно, один из охранников высунул голову из дверей, посмотреть, что за шум. Разумеется, видно было всего на десяток футов, и часовой тут же снова спрятался.
Франклин с помощью маленькой беспроводной дрели просверлил в полу у себя над головой отверстие не больше восьмой части дюйма диаметром. Во время их разведки накануне он примерно определил, где стоит мебель, и сверлил под вытертым диваном, чтобы ее не увидели часовые. В это отверстие Эдди вставил сопло емкости с газом. Газ, мощное снотворное, вырубал среднестатистического человека за пять минут, и его действие в зависимости от концентрации длилось до часа. Они заранее вывели из строя вентиляцию в здании, просто отключив ее внешнюю часть.
Очень скоро приглушенные голоса лениво переговаривающихся охранников смолкли, послышался шум падения тел на пол, и наступила тишина.
Двое выползли из-под здания и вошли в тамбур. Эдди нес герметически запечатанную, чтобы уменьшить ее размеры, сумку с парками, а Линк – сумку с костями. Они взяли не восемнадцать полных скелетов, а столько костей, чтобы убедить аргентинцев. Сумка все равно весила больше двухсот фунтов, но Линку было совсем не так трудно, как Эдди с шестьюдесятью фунтами одежды.
Надев противогазы, они прошли за дверь, открывавшую доступ в караулку, торопливо, чтобы не снижать концентрацию газа. Охранников было четверо. Двое скорчились на диване, один на полу, а последний за столом, положив голову так, словно спал. Эдди выпустил под носом у каждого еще немного газа, чтобы они не очнулись, и они с Линком ринулись во внутреннее помещение, сперва убедившись, что закрыли за собой дверь.
Задняя секция здания представляла собой шесть комнат, разделенных коридором. До того, как сюда привезли с исследовательских станций ученых, здесь жили нефтяники. Линк остался у двери, чтобы услышать, если кто-нибудь из солдат зашевелится.
Эдди открыл первую дверь справа и щелкнул выключателем. На него с пола уставились три женщины. Дни плена отучили их разговаривать, поэтому они просто смотрели. Эдди обрадовался, увидев, что тюремщики не отобрали у них обувь. Сэн снял противогаз. Когда они увидели, что он азиат, их интерес усилился.