Соглядатай - Ларс Кеплер

Эрик подался вперед и увидел подол зеленого платья и ноги Нелли.

Свет фонарика прыгал по ступенькам и облупившимся стенам. Перила отошли, и, когда Нелли опиралась на них, из гнезд сыпалась бетонная крошка.

Эрик чувствовал, что его сейчас вырвет.

Она убила Марию Карлссон, Сандру Лундгрен, Сусанну Керн и Катрину Юссеф – ни в чем не виноватых женщин из его ближнего окружения.

Как осознать, что это сделала Нелли? Что именно она склонялась над ними, ножом колола их, уже мертвых, в лицо и шею?

Наконец Нелли спустилась. Свет заметался вокруг Эрика, и он разглядел, что клетка сделана из сваренной арматуры. Его окружали ржаво-бурые квадраты прутьев. Огромный висячий замок из полированной стали запирал дверцу из двойной сетки с приваренными петлями.

Тени скользнули по стенам подвала, когда Нелли остановилась и посмотрела на Эрика.

Ее лицо раскраснелось от возбуждения, она прерывисто дышала. Эрик заметил, что испачкал левую руку ржавчиной от решетки. Майка была разорвана и свисала лоскутьями.

– Не бойся, – сказала Нелли и подтащила к клетке конторский стул. – Я знаю, сейчас ты осознаешь связь событий, но нам торопиться некуда.

Не спуская с него глаз, она положила фонарик на старый кухонный стол. Отсвет упал на стену, и Эрик оглядел подвал.

Рядом с ним лежал старый полосатый матрас, весь в пятнах и совсем грязный посредине, словно кто-то лежал на нем долгое время.

Выцветшее пластмассовое ведро с мутной водой стояло в другом углу, там же виднелась фарфоровая тарелка с почти стершимися цветочками под сетью тончайших трещин.

Вероятно, это и была клетка, о которой говорил Роки.

Роки провел здесь семь месяцев, прежде чем ему удалось бежать.

Он выбрался из клетки и угнал машину в Финсте – и в итоге попал в аварию и был осужден за убийство Ребекки.

В полумраке за клеткой Эрик увидел дохлых крыс и связку деревянных жердей с закопченными остриями.

Черная сумка Нелли стояла под столом.

Эрик отвел волосы с глаз, думая: надо поговорить с ней, стать для нее не только жертвой.

– Нелли, – надтреснутым голосом начал он, – почему я здесь?

– Я тебя защищаю, – ответила она.

Он кашлянул, решив, что лучше говорить своим обычным голосом, предстать коллегой из Каролинской больницы – не напуганным, не лишившимся человеческого обличья.

– Почему ты думаешь, что меня надо защищать?

– Тому есть масса причин, – прошептала она, улыбаясь.

Пряди светлых волос выбились из-под шарфа, на тонком платье под мышками и на груди проступили темные пятна пота.

Она говорит, что защищает меня, подумал Эрик. Нелли считает, что тому есть масса причин.

Она притащила меня сюда не для того, чтобы убить.

Роки сидел в этой клетке – и его не пытали и не искалечили. Возможно, с ним обходились сурово или в чем-то упрекали.

Над самым полом колыхалась паутина, полная мух и мокриц. Эрик взглянул на темный проем по другую сторону клетки. По полу тянуло слабым сквозняком из подземного коридора.

Нужно собраться с мыслями.

Это Нелли вывела полицию на него. Нелли знала, что Эрик пустится в бегство, что ему некуда будет податься и он рано или поздно явится к ней.

Он ведь сам позвонил ей, попросил помощи.

Именно этого она и хотела. Все слишком безупречно сошлось, и это не случайное совпадение.

Должно быть, Нелли вынашивала план несколько лет. Вероятно, она начала наблюдать за Эриком еще до того, как поступила на работу в Каролинскую больницу.

Она вела сталкинг за ним.

Нелли подобралась к Эрику так близко, что могла предугадать каждое его движение, она сумела подтасовать улики так, чтобы выставить Эрика виновным.

Эрик смотрел, как паук неторопливо переползает через дохлую крысу. Он думал, что его жизнь пошла прахом и, возможно, ему суждено гнить здесь до самой смерти.

Ведь никто не знает, где он.

Йона будет искать в другом месте, церковь в Шёлдинге – просто результат путаницы, каши в мозгах у Роки.

Семья, друзья и горстка знакомых запомнят Эрика как серийного убийцу, который провалился сквозь землю и исчез без следа.

Я должен бежать, решил Эрик. Даже если полиция арестует меня, а суд приговорит к пожизненному заключению.

Глава 126

Нелли подалась вперед и посмотрела на него взглядом, который он не мог истолковать. Светлые глаза были, как блестящие фарфоровые шарики.

– Нелли, мы с тобой оба рационально мыслящие люди, – начал Эрик – и услышал, как от страха дрожит голос. – Мы уважаем друг друга… и я догадываюсь, что ты не собиралась причинять мне такую боль.

– Когда ты не слушаешься, с тобой сложно, – вздохнула Нелли.

– Знаю, что сложно, но у всех так, это жизнь.

– Ладно, согласна, – угрюмо отозвалась Нелли.

Она что-то прошептала себе под нос и передвинула на кухонном столе какой-то предмет. Песок посыпался на пыльную стеклянную пластину – что-то плоское, прислоненное к стене. Это оказался заключенный в рамку договор о сотрудничестве между стеклодувной фабрикой «Эммабуда» и стекольным производством «Сен-Гобен» и «Сольбакен».

– У меня чертовски болит рука, и…

– Намекаешь, что тебе надо в больницу? – презрительно спросила Нелли.

– Да, мне необходимо сделать рентген…

– Обойдешься, – отрезала она.

– Если это эпидуральная гематома – не обойдусь, – сказал Эрик, дотрагиваясь до раны на виске. – У меня может быть артериальное кровоизлияние, вот здесь, между твердой мозговой оболочкой и внутренней частью черепной кости.

Нелли посмотрела на него, открыв рот, и рассмеялась:

– Господи, до чего же ты жалок!

– Я только… ты ведь должна позаботиться обо мне? Проследить, чтобы я себя хорошо чувствовал…

– Я и забочусь. У тебя есть все необходимое.

Эрик подумал, что человека, способного делать то, что сделала Нелли, вечно терзает мучительный эмоциональный голод. Голод Нелли неутолим, и она может перейти от преданной любви к страстной ненависти в течение секунды.

– Нелли, – осторожно сказал Эрик, – сколько времени я, по-твоему, должен просидеть взаперти?

Нелли смущенно улыбнулась, глядя в пол, внимательно изучила ногти, после чего снисходительно посмотрела на него.

– Первое время ты будешь умолять и, может быть, угрожать, – объяснила она. – Ты станешь многое обещать… Очень скоро ты попытаешься перехитрить меня – начнешь уверять, что не собираешься бежать и просто хочешь помочь мне подмести лестницу.

Нелли оправила платье и молча посмотрела на Эрика. Чуть погодя она скрестила ноги и подвинулась чуть ближе; свет фонарика скользнул по ее щеке.

– Нелли, я благодарен за то, что ты пустила меня сюда, но мне не нравится подвал, не знаю почему, просто не нравится.

Ответа Эрик не получил. Он смотрел на Нелли, пытаясь припомнить обстоятельства их встречи.

Должно быть, она оказалась поблизости, когда он занимался делом Роки, а потом попыталась устроиться на работу в его отделение.

Как ей это удалось?

Руководитель отдела кадров покончил с собой. Это произошло как раз после того, как она появилась в отделении.

Нелли была веселой и легкой, очаровательной и ироничной, разговорчивой.

После развода с Симоне Эрику приходилось тяжело – особенно по ночам, в долгие бессонные часы. Нелли убедила его снова начать принимать таблетки. Она давала ему валиум, рогипнол, цитодон – все то, от чего он освободился было несколькими годами раньше.

Однажды они выпили, вместе приняли таблетки, развеселились. Теперь Эрик недоумевал: куда он смотрел тогда? Они начали целоваться, а потом оказались в постели. Нелли настояла на том, чтобы надеть оставшуюся после Симоне ночную сорочку, и он постарался не дать ей понять, каким отвратительным ему это кажется.

Эрик вспоминал недавние события. Выдался необычайно хлопотливый день, один из его пациентов подвергся принудительной госпитализации, лежал в ремнях, и Эрик несколько часов кряду просидел с его родственниками, выслушивая претензии. После этого он устал и разнервничался; час был поздний, и он решил переночевать в клинике.

Нелли тоже оказалась там – она задержалась на работе. Дала ему рогипнол, после чего приготовила им обоим по коктейлю из медицинского спирта и «Швепс Рашн».

Похоже, таблетки оказались слишком сильными или он совершенно вымотался на работе, но Эрик сразу провалился в глубокий сон.

Он помнил, что спал долго и крепко и что Нелли помогла ему раздеться, прежде чем уехала домой.

Ему привиделось, что кто-то поцеловал его, лизнул его сомкнутые губы и заставил держать холодный стеклянный шарик, впихнул этот шарик в его ослабевшую руку.

В наркотическом сне Нелли вернулась к нему с проколотым языком и медленно взяла его пенис в рот. Потом ему снилось, что косуля пришла в офис и, подобно Нелли, прошла мимо его койки, остановилась за торшером, подняла голову и робко посмотрела на него.

Во сне Эрик не мог говорить. Свет пробился сквозь ресницы, и Эрик увидел Нелли. Она встала на колени и сунула ему в руку холодный жесткий предмет. Отломанную головку фарфоровой косули.