Красота красная - Аранца Портабалес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но что оказалось больнее всего, так это Тео. Это действительно причиняло боль.
Сознание того, что Тео больше никогда не будет принадлежать ей.
В темноте камеры Сара закрыла глаза и вспомнила день, когда встретила его. Их познакомил Адриан. Потому что Сара попросила его об этом. Потому что Лия сказала ему, что не собирается возвращаться из Лондона. Потому что у нее наконец-то появился шанс впервые в жизни что-то урвать у сестры. Как Лия раньше отбирала у нее все. Абсолютно все, вплоть до возможности танцевать. И когда Сара встретила его, ей просто требовалось приложить некоторые усилия, чтобы продемонстрировать Тео все, что в ней было такого же, как в Лии. И скрыть от него темную сторону, которая отделяла Сару от близнеца.
В темноте камеры она представила Тео рядом с собой. Коснулась его губ, груди, спустилась правой рукой к гениталиям, сознавая отсутствие Тео в той камере, в которой находилась. Из-за примененного в отношении нее протокола о борьбе с суицидами Сара сидела в одиночке. Она почувствовала, как ее глаза обожгли слезы. Слезы гнева.
Всего два слова: «Лия жива».
Только одно: «Амородио».
Последняя пятница июля. Инес
По дороге в Падрон Инес поняла, что не в силах идти на работу. Не может войти в кабинет. Она терпеть не могла груды бумаг, которые внезапно стали ее единственным миром.
Развернувшись к своему дому, она поняла, что и туда тоже не может вернуться.
Другой дом. Другая жизнь. Другая школа. Новая возможность. Она настойчиво повторяла это Феру, убежденная, что все пройдет. Даже сейчас она сохраняла надежду на его возвращение.
Она снова въехала в Лас-Амаполас. Миновала дом Тео и Сары. Ей до сих пор не верилось в случившееся. Сумасшедшие. Все они были сумасшедшими, эти Сомоса. Все до единой. Старуха. Сара. Лия. Маленькая шлюха, которая умерла, но продолжала влиять на ее жизнь. Теперь, мертвая, она отдаляла Инес от Фера даже сильнее, чем когда она была жива. Инес больше никогда не сможет с ней конкурировать. Такая идеальная. Со своими пятнадцатью годами навеки.
У ворот своего дома, не останавливая машину, она прибавила скорость, выехала из жилого комплекса и направилась к единственному месту, где могла найти Фера.
Оказалось нелегко отыскать могилу Ксианы. Ни следа венков и многочисленных букетов цветов, которые были сложены у подножия надгробия в первые дни.
Ксиана Ален Сомоса
(2002–2017)
Вечные пятнадцать лет Ксианы оскорбительно отражались на камне. В тот момент Инес осознала, что ничего не поделаешь. Ксиана всегда будет молодой. А Фер никогда ее не забудет. Он никогда не любил Инес. Ксиана победила. И, как всегда, когда Инес думала о маленькой шлюшке, она чувствовала себя бесконечно маленькой.
Очень маленькой.
Строчной буквой.
Последняя пятница июля. Тео
Он прошел через больницу к палате Лии. В зеркале лифта Тео наблюдал за своим лицом. До предыдущего вторника он думал, что в жизни с ним не может случиться ничего хуже. Его дочь умерла. Он думал, что Лия умерла.
Тео ошибался.
Выяснилось, что есть еще кое-что похуже, чем знать, что Сара оказалась способна убить Ксиану. Этим чем-то стало осознание того, что дочь мертва по его вине. Из-за его слепоты. Из-за того, что являлся тем бесполезным элементом в жизни Сары, о которой он ничего не знал. Он не подозревал ни о психическом расстройстве Сары. Ни о своей любви к Лии, которую неосознанно смешал со своими отношениями с женой. Он сожалел о своей неспособности видеть людей, которые были не более чем куклами в руках Сары. Тео чувствовал себя идиотом. Ему требовалось снова ощутить себя мужчиной. В мире существовал только один человек, который заставлял его так себя чувствовать.
Вина. С чувством вины оказалось нелегко справиться. Боль от потери любимого человека понятна, там нет вины. Вина напоминала червя, который понемногу тебя грыз, уничтожая все на своем пути. Вызывая пустоту внутри, которую никогда не заполнишь.
Тео следовало это заметить. Сделать что-нибудь, чтобы спасти Кси. Вина. Он чувствовал себя виноватым из-за того, что любил Лию. Из-за того, что Сара знала об этом.
Тео взглянул на себя в зеркало, посмотрел на лицо, которое Лия рисовала тысячу раз.
Что он ей скажет? Тот, который оставался прежним. Тот, кто с нетерпением ждал, когда она нарисует его снова. Наверное, он скажет, что еще не поздно.
Тео снова оказался сбит с толку. Как только шагнул в палату и увидел пустую кровать, пришло понимание, что, как всегда в его жизни, уже поздно. Очень поздно.
Последняя пятница июля. Фер
Фер забрел в помещение словно в трансе и удивился, обнаружив там всего в четыре часа пополудни полдюжины мужчин, и каждый в сопровождении женщины. Он подошел к бару и заказал пива. Фер достал из бумажника купюру и расплатился, не зная, сколько с него возьмут. В этот момент к нему приблизилась пара женщин. Феру стало интересно, чем они занимаются. Темнокожая начала говорить ему на ухо, а вторая села рядом с ним. Почувствовав тошноту, Фер молча встал с намерением покинуть помещение.
– Куда ты идешь, папочка?
Его снова затошнило. Он почти оттолкнул женщину и направился к выходу. Прежде чем он достиг двери, его схватили за руку.
– Не так быстро.
Он поднял голову и наткнулся на голубые глаза девушки. Ей было около двадцати. Фер остановил взгляд на ее светлых волосах. Длинных. Длиннее, чем у Кси. А грудь поменьше. Хотя рост примерно такой же – высокая.
Он позволил девушке дотащить себя до стола.
– Как тебя зовут? – поинтересовалась она с сильным иностранным акцентом.
Фер прищурился, формируя ее образ в соответствии со своими желаниями. Он поцеловал ее в губы и очень тихо попросил:
– Зови меня учителем.
Последняя пятница июля. Лия
Красота красная, как миска с вишнями. Если закрою глаза, я вспомню первое, что почувствовала, когда увидела Кси на полу. Это была первая мысль, которая пришла мне в голову, когда я увидела ее. Вторая – Сара. А третья – это из-за меня. «Я знаю, что это сделала ты», – говорила она.
