Красота красная - Аранца Портабалес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я никогда этого не забуду, – заверила Лия.
– Да, ты никогда этого не забудешь. Такое не забывается, Лия, поверь мне. Но ты научишься жить с воспоминаниями. Это единственное, что я могу тебе гарантировать.
Они довольно долго молчали.
– Куда мы направляемся?
– Сюрприз, – ответил Коннор.
– А как выглядит свет в том месте, куда мы идем?
Коннор улыбнулся, удовлетворенный вопросом, и ответил единственно возможным образом:
– Идеально подходит для того, чтобы ты рисовала, Лия.
На место они подъехали ближе к полудню.
Коннор достал с заднего сиденья свой чемодан. Лия почти ничего не везла с собой. На следующий день они спустятся в Кангас, чтобы купить для нее все необходимое.
Они вошли в старый каменный дом, и Коннор позвал свою мать.
Маруха вышла из столовой и направилась к Лие. Обняла ее и затараторила:
– Да, дочка, какая радость. Целый месяц с Коннором в доме. Я до сих пор в это не верю. Ты не принесла чемодан? Тебе нравится чурраско? Как ты себя чувствуешь? Ой, доченька, какая ты у меня худенькая. Ты очень красивая. Хотя, конечно, Коннор уже говорил мне об этом. Хочешь посмотреть свою комнату?
Коннор наблюдал за Лией, в то время как она, сбитая с толку, едва могла ответить на все вопросы Марухи.
Он заметил, что мать не обратила никакого внимания на его просьбу и фотография маленькой Мэри все еще стоит на комоде.
Когда Уилл вошел в столовую, Коннор все еще улыбался.
Последняя пятница июля. Ана
Ана протянула руку и наткнулась на тело Санти, который спал на животе. Она взяла свой мобильный, чтобы убедиться, что нет сообщений от матери, которая сидела с ее сыном. Санти крепко спал. Она просмотрела сообщения, которые пришли накануне. После нескольких недель отказа разговаривать с ним через WhatsApp в конечном итоге они смогли общаться только так, по мобильному телефону. Все слова, которых она ждала в течение месяца и которые так и не сорвались с уст Санти, теперь хранились на ее мобильном. «Ты тот детектив, которым я всегда хотел быть». «Я должен был сказать, что люблю тебя, а не извиняться». «Я должен был поговорить с тобой лично, просто мне здесь лучше, я сижу у твоей двери и пишу тебе все, что ты хочешь услышать».
В этом-то и заключалась проблема: Санти всегда было комфортно ставить между ними барьер. Мобильный. Дверь.
Впрочем, Ана не думала об этом. Она открыла дверь и впустила его. К себе домой. В свою постель. В свою жизнь.
Они много разговаривали. Особенно на работе, зная, что это нейтральная территория, которая нужна для заживления ран. Они долго молчали. Санти ждал ее вопросов. Ана ждала его объяснений. И в отсутствие одних и других они закончили как всегда: поговорили о деле Сомосы. Проанализировали свои выводы и допущенные ошибки.
И конечно же, они оказались в постели. В месте, где проще всего получалось быть Аной и Санти. В месте, где проще всего получалось молчать. В месте, где тишина была желанной.
Санти пошевелился и открыл глаза.
– Который сейчас час?
– Половина восьмого. Вставай, нам нельзя опаздывать на работу. И самое главное, нам нельзя добираться туда вместе, – заявила Ана.
– Вообще-то можно.
– Ты сошел с ума?
– Нет. Не говори ерунду, тебе нечего доказывать. Ты сама раскрыла это чертово дело. Мы никому не причиняем вреда. О чем они хотят посплетничать? Пусть сплетничают! Если мы спрячемся, сплетничать будут еще больше.
– Успокойся, Абад! У меня есть сын, ты в курсе? Мы не опоздаем на поезд из-за того, что он пойдет медленнее.
– Ради бога, мы только что спали вместе. И как теперь не торопиться, Ана?
– Все нормально! Отпусти меня на месяц в отпуск, хорошо? Осядет пыль дела. Посмотрим, сможем ли мы поддерживать нормальные отношения.
Нормальные. Санти ненавидел это слово – «нормальный». Нормальные мужчины не били своих женщин. Отбросив эту мысль, он встал и начал одеваться.
– Ты собираешься сказать мне, о чем думаешь? – поинтересовалась Ана.
– Когда-нибудь, – кивнул Санти.
– Когда-нибудь, – повторила Ана низким голосом.
Последняя пятница июля. Сара
Всего два слова.
И снова два слова.
«Лия жива».
Сара сразу поняла: Бреннан не лжет. Он победил. С самого начала она предполагала, что Бреннан постарается разрушить ее план. Он встал между ней и Лией. До этого она всегда обращалась с Лией по собственному усмотрению, и это являлось ее единственным утешением. Все остальное принадлежало Лие. Талант, способность без усилий вызывать любовь. Она всегда была любимицей отца. Тети. Ксианы. И Тео. Больнее всего было из-за Тео. Сара всегда знала, что он все еще влюблен в Лию. И было даже почти забавно, что он этого не осознавал. Тео жил в том пузыре, который она создала вокруг себя. Однако Саре этого не хватало, она желала его целиком.
А потом появился Бреннан и все испортил. Встал между ней и волей Лии. Той волей, которой Сара всегда была способна овладеть. Кроме того, его появление заставило Тео ревновать. Заставило Тео снова осознать, что он к ней чувствует. Бреннан продемонстрировал ему, что Лия может устроить свою жизнь и без него.
Вот почему Сара поняла, что это правда. Только Бреннан мог сорвать план, по которому она вынуждала Лию навсегда стереть себя с лица земли и заставляла Ксиану заплатить за свое предательство с Лией.
«Как ты могла убить нашу дочь?» – последнее, что сказал ей Тео. Что ему ответить? Что Ксиана никогда не принадлежала им? Что она была только его? Что Сара никогда не чувствовала ее своей? Что Кси, как и все, предпочитала Лию? Что присутствие Кси напоминало Саре, что она недостаточно хороша? Ни для нее, ни для Тео.
А ведь какой блестящий она придумала план! Идеальный. Убить Кси. Обвинить Лию. Устранить ее. Заставить Тео ненавидеть ее так же, как Сара ненавидела ее. Оставаться вместе и в единении. А потом появился Бреннан, который,
