Границы между нами - Татьяна Игнатенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дэн, кажется, уловил ревнивый укор и с игривой мальчишеской улыбкой посмотрел на Алису.
— Я уже говорил, что тебе не стоит ревновать. Пока мы играем по ее правилам, она готова на привал по твоему требованию и все такое. Держи друга близко, а врага еще ближе.
— То есть она наш враг?
— Не то, чтобы враг, — Дэн замялся. Он почесал затылок, пытаясь подобрать слова. — Но нам точно не стоит ее злить. У нее свой план, у нас свой.
— Я понимаю, — со злостью бросила Алиса и встала. — И давать ей свою куртку это тоже видимо часть какого-то твоего плана. Что дальше? Будешь составлять ей компанию на привалах? Останешься вместе с ней править Центром?
— Алиса… — Дэн нахмурил брови.
Девушка не хотела его слушать больше. Она громко выдохнула и встала. Лишь когда она отошла на приличное расстояние от костра, до нее донесся раскат громогласного голоса Геруко:
— Собирайтесь. Мы выдвигаемся.
Впервые за много дней Алиса почувствовала благодарность к Геруко. До следующего привала ей не придется больше разговаривать с Дэном. Какое облегчение.
* * *
После привала физически идти стало легче. Отец сново задышал полной грудью, Рамиль стал меньше прихрамывать, и только Алисе было тяжело. Правда, не физически — груз висел на душе. Она снова и снова проматывала в голове разговор с Дэном и тот момент, когда увидела Геруко в его куртке. В чем-то он был прав. Геруко не подпускала к себе Алису, а слепо выполнять приказы сумасбродной атаманши было не по себе. Засланный казачок в близком окружении Геруко был несомненно нужен. К тому же, в случае ее очередной безумной идеи, Дэн мог бы сбить с Геруко спесь и направить ее в другое русло, если бы это было необходимо. Но как бы ни были очевидны эти мысли, Алиса все равно злилась как влюбленная школьница. Ей хотелось, чтобы Дэн шел рядом с ней, а не с Геруко. И изнывать от ревности, не зная о чем они говорят, и как близко друг к другу находятся, было невыносимо.
Рамиль пытался разболтать Алису. Пару раз он брал ее за руку, но для Алисы эти прикосновения были какими-то словно чужими, и она каждый раз неуклюже ускользала от заботы Рамиля, спасая свою ладонь бегством. Наверное, нужно поговорить с ним. Он явно испытывает к ней больше чувств, чем она могла ему дать. Трудно было его за это винить — их знакомство было еще не таким долгим, но таким насыщенным, будто они знали друг друга целую жизнь. Сложно не влюбиться в человека, который перевернул твою скучную жизнь с ног на голову. Но неужели Рамиль был настолько слеп в своих чувствах, что не видел, как она близка с Дэном? Хотя, конечно, после привала Рамиль мог оценить и использовать ситуацию их ссоры с Дэном в свою пользу. Алису злило поведение Дэна, но это совсем не означало, что ее чувства к нему остыли — скорее наоборот, стали острее, чувствительнее, словно оголенный провод. И от этого все попытки Рамиля поухаживать за ней, раздражали еще сильнее. Но все же она позволила ему забрать у себя одну из связок хвороста, которая заметно поредела после привала, и теперь из чувства благодарности Алиса не могла быть с ним грубой.
Поход тянулся долгие и нудные часы, возможно, дни или даже недели. В темном подвале, которому не было видно ни конца ни края, Алиса потеряла счет времени, расстоянию и, кажется, даже самой себе. Она уже плохо чувствовала ноги, плечи, а спина устала от монотонных движений. Казалось, расступись сейчас Хранители, дайте ей дорогу, она бы побежала, и почувствовала бы себя намного лучше — идти, идти и снова идти в одном и том же ритме было уже просто невыносимо.
— Как думаешь, сколько мы уже в пути? — спросила она у Рамиля.
— Не знаю. Примерно, тридцать четвертый год.
Алиса не оценила юмор Рамиля, тем более, что ее подсчеты были близки к догадкам друга. Поход превратился в мучительное бремя, где время перестало существовать. Поэтому когда впереди что-то изменилось, Алиса почувствовала это сразу. Хранители зашуршали и замедлились. Послышались какие-то разговоры, переклички, и, буквально через пару минут в туннеле посветлело. «Выход», — промелькнуло в голове Алисы. Но тут же над потолком она увидела нечто напоминающее облако. Туман. Голубоватый, светящийся и очень густой. С приближением он становился насыщеннее, плотнее и вот он уже окутал все пространство туннеля. В глазах защипало. Со всех сторон слышался кашель. Алиса и сама почувствовала желание хорошенько прокашляться. Она потянула мокрый капюшон к себе и прижала его к лицу. Дышать стало легче, но глаза отказывались что либо видеть. Девушка подняла к глазам руку, но не смогла разглядеть даже своих пальцев. Пришлось остановиться. Она протянула руку влево, чтобы нащупать отца, но не смогла его найти. Перехватила мокрый капюшон и протянула другую руку, чтобы наощупь найти Рамиля, но не смогла сделать и этого. Звуки тоже притупились — словно она с головой погрузилась в воду. Единственное, что Алисе ощущала сейчас абсолютно крепко — это землю под ногами.
Туман не утихал и становился все гуще. Казалось, что еще чуть-чуть, можно будет оторвать ноги и плыть в нем. Она окликнула отца, но не услышала свой голос. Повторила — бесполезно. Туман растворял в себе все, даже звуки. Глаза слезились и чесались так сильно, что пришлось их закрыть и полностью завернуться в мокрый капюшон. Да, так легче, так несомненно легче…
Сквозь закрытые глаза и натянутый на лицо капюшон Алиса почувствовала, что стало темнее. Появились какие-то звуки, мир вновь начал обретать очертания. Дышать стало легче. Она стянула с себя капюшон и открыла глаза. Хранители потеряли строй. Кого-то рвало, кто-то кашлял, но все стояли на своих ногах, целые и невредимые.
Девушка резко обернулась. Ни отца, ни Рамиля рядом с собой она не увидела.
— Алиса, — услышала он рядом голос мистера Вилсона. Он схватился за ее руку. — Отец…
Мужчина потянул ее за собой, куда-то в сторону. Вперед или назад, она не понимала — туман сбил все пространственные ориентиры. Расталкивая толпу Хранителей, она торопилась вслед за мистером Вилсоном. Сердце внутри отстукивало быструю польку.
Алиса выглядывала отца среди лиц Хранителей, которые недоуменно смотрели на нее. Толпа рассеялась и вот они
