Кто стреляет последним - Фридрих Незнанский

Маратовские кадры кинулись к своей «шестерке», но было уже поздно: машина сорвалась с места и ушла к Варшавке. Вадим увидел, как они мечутся по проезжей части, размахивая руками перед объезжавшими их машинами, и засмеялся: «Теперь ловите!..»

Все это было, конечно, чистейшим безрассудством. Но Вадим и на секунду не пожалел о сделанном. И совсем уже непонятно почему, но на смену душевной маете пришла вдруг азартная уверенность: все у него получится так, как надо. Все!

Цирковые артисты называют такое состояние: кураж. К нему вернулся кураж. Он снова был в форме.

Но искушать судьбу все же не стоило: случайно тормознет какой-нибудь гаишник — доказывай потом, что ты не верблюд. За Автозаводским мостом Вадим оставил «шестерку», пересел в такси и поехал в Генеральную прокуратуру.

В кабинете Меркулова, кроме хозяина, был еще какой-то человек: в светлой кожаной куртке, с рыжими, коротко подстриженными волосами. Вместе с Меркуловым он внимательно рассматривал большие черно-белые фотографии, занимавшие полстола.

— Знакомьтесь, — представил его Меркулов. — Наш бывший сотрудник, ныне хозяин сыскного агентства «Глория». Вячеслав Иванович Грязнов. А это — Вадим Николаевич Костиков, я тебе о нем много рассказывал.

— Значит, это вы сунули в маратовскую машину радиомаяк? — спросил Грязнов, пожимая Вадиму руку. — Очень вовремя!

«Грязнов. «Глория». Было в этом что-то очень знакомое. Вадим вспомнил: список, полученный Маратом по факсу.

— Это вы сегодня арендовали в Тушине «МИ-1»? — спросил он.

Грязнов изумился:

— А вы-то откуда знаете?

Меркулов засмеялся:

— Я же тебе говорил: у Вадима Николаевича совершенно потрясающая способность всегда оказываться в нужном месте и в нужное время.

— Я бы предпочел, чтобы этой способности у меня не было, — хмуро ответил Вадим. — О моих ничего не узнали?

Меркулов покачал головой:

— К сожалению, пока нет. Оповестили всех, еще вчера. Специально занимаются Турецкий и Косенков. Нашли синий «судзуки». По номеру, который вы сообщили. Куплен по доверенности, стоит в Бибиреве. Взяли под наблюдение: может, выведет на квартиру, где ваша семья.

— Бесполезно, — сказал Вадим. — Можете снять наблюдение, они не поедут на «судзуки».

— Но на чем-то они должны будут везти ваших.

— Повезут на красной «тоёте» — на микроавтобусе.

— Значит, вы что-то узнали? — спросил Меркулов.

— Не слишком-то много.

— Сейчас любая мелочь может быть очень важной. Но сначала мне хотелось бы, чтобы вы взглянули на эти снимки, — предложил Меркулов.

Вадим склонился над столом. На фотографиях, снятых сверху и сбоку, в разном масштабе — широкоугольником и телевиком, была маратовская автобаза. Отчетливо просматривался периметр завода, будка вахты, длинный ряд боксов и здание мехмастерских, бензовозы и грузовики, крыша навеса, где стояли «девятка» Марата и другие машины.

Позади боксов и здания мехмастерских, скрытое от взгляда со стороны вахты, но хорошо видное сверху, было еще довольно большое пространство. Там стояло что-то громоздкое, темное, укрытое брезентом. Краешек этого темного, под брезентом, Вадим заметил, когда его еще вели через двор. Но что это такое, Вадим не смог понять тогда, не понимал и сейчас.

— Узнаете? — спросил Меркулов.

— Да. — Вадим ткнул пальцем в темное пятно. — Что это такое?

— Да мы и сами об этом думаем.

— Может, мебель, которую Марат вывез со склада «Эллады»? — предположил Грязнов.

— Мебель сложили бы в боксы, — возразил Вадим. — Да и не в том сейчас Марат состоянии, чтобы думать о какой-то мебели.

— По размеру — не меньше, чем большегрузная фура, — заметил Меркулов. — Даже две.

— Похоже, — кивнул Вадим. — Что может быть в этих фурах?

— А если — оружие? — спросил Грязнов.

— Столько оружия? — удивился Меркулов. — Хватит вооружить батальон!

— Может, и столько. Откуда мы знаем, какой у него объем торговли!

— Ладно, выясним. Сейчас меня интересует другое. — Меркулов указал Вадиму на строение возле ворот. — Это вахта?

— Да. Сам Марат — здесь. Вход через цех. А вот тут — их машины.

— Сколько человек на вахте?

— Я видел — шестеро. Но могут быть и еще.

— И двое — у забора сзади. Вот они. — На снимке хорошо различались фигурки охранников. — За забором — овраг, по нему можно будет подойти незаметно.

— Будете штурмовать? — спросил Вадим. — Когда?

— Как только будет дан общий сигнал к началу операции, — объяснил Меркулов. — А когда — это нам сейчас и нужно решить. Что вы узнали?

Из рассказа Вадима, не изобилующего подробностями, он выделял главное и отмечал на листке:

«Девятка» Марата цвета «мокрый асфальт».

Речной вокзал. Двенадцатый этаж. В охране — двое.

Красный микроавтобус «тоёта».

МКАД — кольцевая автодорога, внутренняя сторона.

Курьер.

«Сегодня ночью».

Пейджер…

— Покажите-ка пейджер, — заинтересовался Грязнов. Он внимательно осмотрел прибор. Отметил: — Японский. Фирма «Нэк». — Достал из нагрудного кармана свой пейджер, сравнил. — Нет, у меня «Моторола». «Нэк». Не очень распространенная система. Чаще — «Нокиа», «Моторола». Узнать бы абонементный номер и телефон оператора.

— Чем это нам поможет? — спросил Меркулов.

— Мы имели бы связь с Вадимом Николаевичем. Хоть и одностороннюю.

— Не помешало бы, — согласился Меркулов. — Только как это узнать?

— Попробую… — Грязнов позвонил в свое бюро, распорядился: — У меня на столе — справочник. Называется — «Золотые страницы». Открой на «С» — «Связь». Обзвони фирмы, которые предлагают пейджеры «Нэк», их не должно быть много. Узнай телефон оператора и абонементный номер. Запиши: «Нэк», серийный номер 6344, — прочитал он на задней крышке пейджера. — Скажи: забыли номер, потеряли, что угодно. И сразу мне сообщи.

Грязнов положил трубку.

Меркулов внимательно изучал свои заметки.

— «Сегодня ночью», — повторил он. — Значит, ночью и возьмем базу.

— Там наверняка никого не будет, — предположил Вадим. — Они нашли радиомаяк. Может, и сейчас уже никого нет.

— Есть, — возразил Меркулов. — Мне доложили: Марат с Николаем уехали. Вы правы: на «девятке» цвета «мокрый асфальт». Их ведут. Но подошли еще три машины. Все три — новые «БМВ». Синие. В каждой — по пять человек, включая водителей. Они, похоже, не только не собираются уходить, а наоборот — стягивают туда свои силы.

— Неужели Марат собирается держать осаду? — удивился Грязнов.

— А черт его знает, что у него на уме! — с досадой бросил Меркулов.

— «БМВ»? — переспросил Вадим. — Вот на них они и поедут на место встречи. А группа захвата — на «Жигулях»?

— Да. И к сожалению — на очень не новых. Проклятая нищета! Конечно, они успеют быстрей!

— Это будет зависеть от того, кто окажется ближе к месту встречи, — вмешался Грязнов.

— А где оно будет, это место встречи?! Кольцевая — больше ста километров!

— Сто четырнадцать, — уточнил Вадим.

— Я и говорю — сто четырнадцать. Даже если Федоров выделит две группы и поставит их на разных концах — все равно никаких гарантий. Черт! Знать бы, где будет это место встречи! Хотя бы приблизительно!

У Вадима давно уже появились кое-какие соображения на этот счет — еще когда он договаривался с Маратом о встрече на кольцевой. Но идея была настолько несуразной, что Вадим даже не обдумывал ее серьезно. Но сейчас, похоже, наступил момент, когда нельзя было пренебрегать даже самой ничтожной возможностью.

Он повернулся к Грязнову.

— Вы не могли бы выйти из кабинета? Всего на минуту?

— Зачем? — спросил Меркулов. — У вас какие-то тайны?

— Нет. Я сейчас все объясню.

Грязнов с недоумением пожал плечами и вышел.

— Константин Дмитриевич, мне кажется, что вы человек с сильным характером.

Меркулов усмехнулся:

— Хотелось бы надеяться.

— А Вячеслав Иванович?

— Несомненно. К чему это вы?

— Сейчас поймете, — пообещал Вадим. — Назовите любую цифру из первых десяти. Любую, какая вам придет в голову.

— Ну, допустим… Шесть.

Вадим открыл дверь:

— Вячеслав Иванович, зайдите, пожалуйста.

Когда Грязнов снова оказался в кабинете, Вадим повторил свой вопрос.

— Что за детские игры? — удивился Грязнов.

— А все-таки? — спросил Вадим. — Любую. Можете думать, можете не думать.

— Давай-давай! — кивнул Меркулов.

— Шесть, — сказал Грязнов.

— А теперь спросите то же самое у кого-нибудь из своих следователей, — предложил Вадим Меркулову. — У кого-нибудь из настоящих мужиков, с крепким характером.

— У нас со слабым характером долго не держатся.

— Тем лучше. Тогда — у любого.