Опасный министр - Инна Инфинити

Захожу в интернет и открываю Яндекс. На первом месте в топе новостей: «После выборов в России повысят налоги».

Глава 60

Пятьсот. Именно столько СМИ процитировало мою статью по состоянию на 9 утра. Для понимания масштаба, скажу, что у супер-профессионала Паши рекорд был 380 ссылок за весь день. Сегодня повышение налогов после выборов обсуждают даже блогеры-тиктокеры.

«Отличная статья».

«Молодец».

«Ты очень крута».

«Алена, ты супер-профи».

«Прочитала сейчас твою статью. Ты молодец».

Такие сообщения я получаю с утра от своих бывших однокурсников с журфака МГУ. По дороге на работу в метро я вижу трёх человек, читающих мой материал.

Обычно это приятно льстит. Помню, как первый раз увидела в общественном транспорте мужчину с газетой, который читал мою заметку. Это было неописуемое чувство эйфории и триумфа.

Я не поехала вчера после работы к Ярославу, хотя должна была. Подумала, что это будет неуместно. В глубине души я ждала, что он приедет за мной, не застав меня дома, как он делал это раньше. Но Яр не приехал и даже не позвонил спросить, где я.

Сегодня утром я сама схватилась за телефон, чтобы набрать ему, но, не найдя слов, отложила мобильник в сторону.

В редакции меня встречают овациями. Паша шутит, Яна и другие коллеги хвалят.

Мне приятно такое внимание. Я совершенно точно не тот журналист, которого ставят в пример остальным, поэтому не могу не порадоваться, когда главный редактор толкает мне поздравительную речь.

Вот только мое сердце больно ноет. А каждый раз, когда вибрирует мобильник, я хватаюсь за него в надежде, что это Ярослав. И каждый раз это оказывается не он.

— Пресс-секретарь президента прокомментировал! — восклицает Паша через пару часов после начала рабочего дня.

Я открываю новостную ленту информагентства и действительно вижу срочное сообщение со ссылкой на представителя главы государства:

«Повышение налогов для граждан не обсуждается и не планируется. Кремль уже обратился в министерство экономики с требованием дать разъяснения, на каком основании выносятся такие предложения. Ничего такого не планируется. Повышения налогов для граждан не будет. Сокращения бюджетных мест в вузах также не будет.

Наоборот, планируется увеличение бюджетных мест», — заявил пресс-секретарь президента.

— Ну а что ещё может сказать Кремль? — задаёт риторический вопрос Яна. — Не скажут же они, что назначили Никольского, чтобы он составил им реформы. Сейчас успокоят народ, постараются замять это до выборов, а потом проведут все реформы и даже больше. Не удивлюсь, если еще раз пенсионный возраст повысят. Кстати, странно, что Никольский это не предлагал, — и вопросительно смотрит на меня.

— Мне об этом неизвестно, — сухо отвечаю. — В документе про повышение пенсионного возраста ничего не говорилось.

Помимо увеличения налогов не менее сильный резонанс вызвала идея сократить бюджетные места в высших учебных заведениях. Эта мера особенно бурно обсуждается в соцсетях среди яжематерей.

«Если мой сын не поступит в институт, потому что места тупо порезали, его что, в армию заберут!!!??? Я не буду голосовать за нынешнего президента!»

Примерно такие комментарии можно встретить в интернете.

Мой телефон звонит, и я вздрагиваю, когда вижу на экране имя «Глеб Ломакин».

Посомневавшись, принимаю вызов.

— Алло.

— Привет! — радостно кричит. — Отмечаешь?

— Что отмечаю?

— Свой успех, что же еще? — смеется.

Мне хочется бросить трубку, но я себя пересиливаю. Все-таки это работа, он мой источник. Я должна поддерживать с ним связь дальше.

— Или можем отметить вместе. Как тебе идея?

А вот от такого предложения я теряюсь. Несмотря на то, что я должна оставаться в контакте с Глебом, что-либо «отмечать» с ним я хочу меньше всего.

— Как-нибудь можно будет, — отвечаю обтекаемо. — Спасибо за поздравление и спасибо за документ. Без тебя статьи бы не было.

— Да брось, я был рад помочь. По моей информации, Никольского и Самойлову вызвали в администрацию президента. Надеюсь, они выйдут оттуда живыми, — хохочет.

А у меня сердце уже кровью обливается за Ярославу и Иру.

— А если серьезно, то что им может грозить? Ну и они же не виноваты, что документ утёк в СМИ… Его разослали на межведомственное согласование. Мало ли кто мог показать документ журналистам. И вполне возможно, что если бы ты не дал документ мне, то кто-нибудь другой дал бы его моим конкурентам.

— Нет, никто бы не рискнул сливать президентские реформы.

— Но ты же рискнул, — резонно замечаю.

— У меня были личные мотивы. У нас с Никольским взаимная неприязнь.

Ну да, Ярослав же увёл у него из-под носа должность.

— Так и что может грозить Ярославу? — нетерпеливо уточняю.

— Лично я надеюсь, что их обоих уволят.

Холодный липкий страх прокатывается по всему телу волной.

— А Самойлову-то за что?

— Сократить бюджетные места в вузах — ее идея. Очень чувствительная для населения, как оказалось.

— Слушай… — выдавливаю из онемевшего горла. — Но их же назначили специально, чтобы они подготовили реформы. Вот они подготовили. Да, получилось так, что документ слился в СМИ. Но понятно же, что не Никольский и Самойлова отдали его прессе.

— Администрации президента срочно надо загасить волну возмущения среди граждан. Самый лучший способ — сказать, что никакие реформы не планируются, и это все самодеятельность нового министра. Для пущей убедительности уволить Никольского. Типа президент ничего не знал и очень разгневан, что министерство экономики осмелилось такое предложить. Ну а когда выборы пройдут, спокойненько повысить налоги и сделать все остальное, что Ярик там предлагал.

— То есть, Никольский в любом случае находился в расстрельной позиции? Его назначили министром, чтобы он подготовил реформы. Но если они утекают в массу раньше времени, то его делают крайним и увольняют?

— Да. Но дело в том, что никто бы не рискнул сливать реформы. Все же понимают, что это ударит по рейтингу президента.

— То есть, Ярослава и Ирину теперь уволят, да?

— Я точно не знаю. По идее резонанс сильный