Эпидемия. Начало конца - Стив Альтен

Маниша попробовала пошевелиться. Ей заложило уши от исступленного крика толпы, который заглушил слова рыжеволосой ведьмы. Стараясь не потерять сознание, женщина с трудом дышала. С каждым вдохом холодный воздух врывался ей в рот, обжигая горло. Из носа текло. Она дрожала нервной дрожью, с трудом балансируя на цыпочках, и… ждала… ждала…

— Отставить!

Маниша открыла глаза. Слезы мешали ей ясно видеть. Наконец она разглядела мужчину на большом экране театра. Он стоял на балконе третьего яруса, над их виселицами. Лицо незнакомца затенял капюшон. Правой рукой он держал ведьму за волосы, а окровавленное лезвие косы, как показалось Манише, зажатое в его левой руке, прижал к горлу пророчицы.

Патрик Шеперд протащил Мэри Клипот мимо бритоголовых старейшин, которые лежали в лужах собственной крови, и склонил голову к микрофону, чтобы обратиться к толпе. Слепящий свет прожектора отразился от его стального протеза.

— А затем появился другой ангел, и ангел сей был Ангелом Смерти. И молвил Мрачный Жнец: «Отпустите этих невинных людей, или я отрежу голову этой уродливой суке, а затем отправлю и ее, и вас всех прямиком в ад».

Луна спряталась за тучами. Покрытая снегом Вест-драйв вновь погрузилась во тьму. Невидимые ветви хлестали его по лицу, рвали одежду. Паоло пару раз споткнулся о выступающие из земли корни деревьев, потом оступился и упал. Он чувствовал себя потерявшимся, сбившимся с истинного пути. Зачем он расстался с женой? Зачем отказался от спасения? Поднявшись на ноги, мужчина вытянул руки вперед. Через восемь шагов он наткнулся на забор. Под ногами хрустел лед, а под ним чавкала жидкая грязь. Дальше дороги не было. Паоло охватила паника. Он растерял все свои вещи. Его вера угасала. Мужчина опустился на колени и стал молиться, скорее от отчаяния, чем для того, чтобы поддержать свою веру.

Ветер стих. И Паоло услышал тихое бренчание гитары.

Вытерев слезы, он пошел на звук. Через заросли американских вязов итальянец вышел на прогалину.

Мужчина лет сорока сидел на одной из дюжины лавок вокруг выложенной в центре заасфальтированной площадки круглой мозаики. Сальные каштановые волосы доходили ему до плеч. Худощавое бледное лицо, обрамленное длинными бакенбардами. Запоминающиеся очки в проволочной оправе. Стекла слегка затемнены. Мужчина был одет в поношенные джинсы, черную футболку и расстегнутую куртку из джинсовой ткани. Казалось, он не обращал внимания на холод. Гитара покоилась на колене, а мужчина осторожно подбирал аккорды к песне, которую сочинил лет сорок назад.

— Мы вечно играем в эти игры… Пижоны-друиды в партизанской войне… На поиск Грааля отправляемся вместе… Покровы таинственности преодолеть… Любовь есть ответ. Это мы знаем точно… Любовь есть цветок. Позаботься о нем…

Джон Леннон посмотрел на Паоло Сальваторе Миноса и улыбнулся.

— Я знаю, о чем ты думаешь, парень. Сначала я хотел спеть «Воображение», но эту песню крутили все, кому не лень.

Паоло упал на колени возле мозаики «Воображение». Луна выглянула из-за туч. Мужчина дрожал.

— А ты реален?

Покойный член группы «Битлз» тронул струну гитары.

— Я всего лишь образ во времени и пространстве.

— Я имею в виду: ты привидение или это действие чертовой вакцины? — уточнил Паоло.

— Не верь в привидения. Не верь в вакцины.

Крики вдалеке усиливались.

— Прислушайся к ним… Ублюдочные убийцы. Они молятся Иисусу Христу, ждут, что он спустится к ним с неба на белом коне, словно какая-то рок-звезда… Как будто Иисус имеет какое-то отношение к этому хаосу.

— Они не грешники, — возразил Паоло. — Они просто хотят спастись.

— Да, но на спасение, как писал Иоанн Богослов, могут надеяться только христиане. По иронии судьбы эта формулировка исключает из числа спасенных самого Иисуса Христа. Раввина Иисуса можно кинуть в огненную яму справа вместе с мусульманами, индусами и буддистами. Остальные отправляются в левую огненную яму Сатаны. А когда они все будут сожжены, настанет черед взаимного уничтожения католиков, протестантов, православных, лютеран, пятидесятников, мормонов, баптистов, членов англиканской церкви… Я кого-нибудь забыл? Подожди… Я знаю, что надо делать. Надо призвать к новой войне в Святой земле и теперь уж раз и навсегда разобраться, чья церковь является истинной.

Паоло обхватил голову руками.

— Нет. Я не хочу этого слышать… Не сейчас… Не в Судный день. Ты всегда был для меня героем, но это… это ересь.

— Тогда и раввин Иисус был еретиком, — продолжал Джон Леннон.

— Пожалуйста!.. Прекрати!..

— Паоло! Выслушай меня. Мы все дети Божьи… все… Настоящий грех заключается в отказе стать тем, кем человек является на самом деле. Духовность — это не религиозность, это любовь к Богу. Две тысячи лет ссор, преследований, ненависти и войн, и всё из-за спора о том, кого Бог любит больше. Все мы должны возлюбить ближнего своего независимо от религиозных верований. Когда каждый человек станет стражем брату своему, тогда все изменится в лучшую сторону. Еще не поздно. Посмотри на меня. Вначале я был очень сердитым молодым человеком, но потом я нашел свою цель в жизни.

— Музыку?

— Нет, парень. Музыка — лишь средство донести свои мысли, — ударив по струнам гитары, произнес Джон Леннон. — Ответ ищи в любви… Извини, тут я немного сфальшивил…

— Джон! Я должен знать… Это конец? Это конец всему?

Бывший активист движения за мир отложил гитару.

— Уничтожение — это самодостаточный процесс, но то же можно сказать и о мире. Убийство превратилось в отрасль промышленности с многомиллиардной прибылью. Жадность и эгоизм сильных мира сего ведут человечество к полному самоуничтожению. Это сползание к бездне надо остановить. Ты — христианин, и тебя научили, что такое страх Божий. Теперь тебе предстоит решить, чего больше хочет твоя душа: полного уничтожения мира и так называемую надежду на спасение или мир, любовь и самореализацию каждого человека, живущего на этой планете.

— Но как может один человек… Я… Я не ты…

— Ты хочешь сказать, что ты — не сомневающийся, эгоистичный, вечно сердитый музыкант, который злоупотреблял алкоголем и принимал наркотики?

— Перестань, Джон! Ты рисковал своей карьерой… своей жизнью, когда выступил против войны во Вьетнаме. Ты поднял на борьбу миллионы, ты спас жизни…

— А скольких людей спас ты своими горячими обедами? Если история и учит нас чему-то, так это тому, что один человек, один голос, одна мантра может изменить мир. А теперь скажи мне, что ты ищешь…

Паоло вытер слезы, катящиеся по щекам.

— Мне нужна машина.

Джон Леннон улыбнулся.

— Иди по дороге, которая пересекает Западную авеню Центрального парка до дома, в котором я раньше жил. Рядом находится автостоянка…

Из-за прожектора, светящего ему в глаза, Патрик не видел толпу, но он чувствовал исходящую от нее темную энергию ненависти. На долю мгновения ему почудилось, что он вновь стоит на питчерской горке, а сорок тысяч болельщиков на трибунах стадиона «Янки» освистывают его.

На высоте тысячи футов над землей линзы прибора ночного виденья «Жнеца» остановились на его лице.

— Послушайте меня! Эти люди не сделали ничего плохого.

— Ложь!

Тим Буркланд стоял позади передвижной радиостанции «Дабл-Ю-Эй-Би-Си» с громкоговорителем в руке. Бывший панк-музыкант и блоггер ток-шоу называл себя «журналистом, любящим поспорить». Благодаря радикальным взглядам, завернутым в религиозные догмы, он спас теряющее популярность кабельное шоу, в котором выступил в крестовый поход против «лжи, несправедливости и жестокости американского социализма, который систематически унижает и разрушает церковь».

— Послушай, калека. Христос умер за наши грехи, за наши изъяны. Души евреев надо очистить. Души гомосексуалистов надо очистить. Души мусульман надо очистить. Возможно, не все мусульмане являются террористами, но все террористы — мусульмане. Позволять этим людям жить в нашем христианском обществе — это прегрешение против Бога и нашего Спасителя!

Приверженцы Буркланда одобрительно взревели:

— Еретиков на виселицу! Еретиков на виселицу!

Рыжеволосая выгнулась в руке Шепа и встретилась с ним взглядом.

— И Всевышний умертвит всех, кто принесет смерть на Землю.

— Заткнись, — сказал Патрик, оттаскивая Мэри от микрофона.

Изо рта женщины пахнуло болезнью и разложением.

— Ненависть и злоба питают чуму. Сотни тысяч людей уже умерли. Никто из вас, вполне возможно, не увидит рассвета следующего дня. Каждый из здесь присутствующих участвует в насилии над своим ближним. Вы на самом деле хотите, чтобы участие в неправом суде стало последним вашим поступком в этом мире перед тем, как вы предстанете перед судом Господа? На чьей стороне оказался бы Иисус Христос, будь Он сегодня среди нас? Поддержал бы Он лживую ненависть, изрыгаемую устами этих лже-пророков мира развлечений, которые извратили Его проповедь мира во имя того, чтобы зарабатывать себе миллионы на телевидении и от продажи своих книг? Не думаю, что Иисус спокойно стоял бы и наблюдал за тем, как фанатики вешают невинных детей… Попомните мои слова. Если кто-либо из этих людей погибнет этой ночью из-за ваших действий или бездействия, вина за смерть невинных падет на всех вас.