Эпидемия. Начало конца - Стив Альтен

Стив Альтен

Эпидемия

Начало конца

Все имена, персонажи, места и события в произведении являются продуктом воображения автора и не имеют прототипов в реальной жизни. Любое совпадение с реальными событиями, местами, организациями или людьми, как живыми, так и мертвыми, случайно.

Благодарности

С любовью моим учителям Элияху Джиану, Якову Боурлу и Хаиму Соломону.

С гордостью и сердечной благодарностью я называю имена тех, кто помог мне в написании этого романа.

Замысел произведения возник пять лет назад, когда я со своим другом и соавтором Ником Нунзиата провел три дня, бродя по Манхэттену по следам, если так можно выразиться, наших героев. Результатом этих прогулок стал сценарий, который уже тогда показался нам началом чего-то большего. Спустя год и четыре месяца я приступил к написанию романа, который вы собираетесь прочесть. Работа над ним затянулась на два года, о чем я вначале и не предполагал. Сомневаюсь, что без помощи Ника я вообще смог бы закончить этот роман.

Выражаю сердечнейшую благодарность прекрасным людям, работающим в «Варианс паблишинг»: моему другу и владельцу издательства Тиму Шульту, его помощнику Стэнли Тремблей, литературным редакторам Бобу и Саре Швагер. Также я глубоко признателен моему редактору Лу Аронику из «Фикшен студио», чьи советы оказались бесценными, и моему литературному агенту Дэнни Барору из «Барор интернешенел» за дружескую поддержку и преданность. Также я выражаю признательность его неутомимой помощнице Хизер Барор.

Особая благодарность художнику Джону Толедо за то, что он, вдохновленный, как мне показалось, поздним Гюставом Доре, нарисовал прекрасные иллюстрации к моему роману. Большое спасибо Лисси Пис, специалисту по печати и рекламе из «Лисси Пис и партнеры». Я также признателен моим первым читателям-редакторам Барбаре Беккер и Майклу Мак-Лолину.

Я чрезвычайно благодарен двум людям, которые своими действиями продемонстрировали истинный патриотизм. Во-первых, это атторней Барри Киссин: он продолжает борьбу с ветряными мельницами, пытаясь рассказать людям об опасности, которую несут новейшие исследования по разработке бактериологического оружия, проводимые армией Соединенных Штатов. Во-вторых, это капитан Кевин Ласагна, чей послужной список и восемнадцатилетний опыт обучения новобранцев помогли автору описать пребывание главного героя в Ираке. Из уважения к Кевину и моим читателям я должен заявить, что, хотя этот роман — антивоенный по сути, он ни в коем случае не очерняет солдат. Я без колебаний вывел на страницах моей книги самые мрачные аспекты проблемы, поскольку считаю, что это послужит общему благу.

Приношу сердечную благодарность моим учителям каббалы Элияху Джиану, Якову Боурлу, Хаиму Соломону и семье Бергов — раввину Филиппу С. Бергу, его жене Карен и их сыновьям Иехуду и Михаэлю, которые преуспели в овладении четырехтысячелетней мудростью; их учение серьезно повлияло на мою жизнь, творчество и даже на персонажей этой книги. Наконец приношу мою сердечную благодарность жене и сердечному другу Ким, нашим детям и моим родителям за их любовь и долготерпение, столь необходимые тем, кто общается с профессиональным писателем.

От автора

5 мая 2009 года, это был вторник, я отдыхал на диване после дня, проведенного в работе над «Эпидемией». Было четверть девятого вечера. Шестилетний сын спал в моей кровати, а пятнадцатилетняя дочь отправилась заниматься к соседке.

Я работал над этим романом два года, кропотливо проводил исследования в попытках обрести духовность. Оставалось неполных две недели работы. Я чувствовал радостное воодушевление из-за того, что работа близится к логическому завершению. Я размышлял об идеях, которые заключены в ней, и верил, что они способны изменить жизнь людей.

Я не мог предположить, что через минуту неприглядная действительность ворвется в мои мечты и сделает меня похожим на главного героя моего романа.

В пяти милях от нашего дома располагается стрип-молл. Моя жена зашла в магазин здоровой пищи и уже делала заказ, когда двое вооруженных мужчин в капюшонах и лыжных масках на лицах ворвались в помещение. Один из грабителей приставил пистолет к голове моей жены…

Плохое случается с хорошими людьми каждый день. Трагедии обрушиваются на семьи. Мы ищем ответа у Господа. Наша вера подвергается суровым испытаниям. Два года назад врачи поставили мне диагноз: болезнь Паркинсона. И это в сорок семь лет. Такого в нашем роду прежде не было. Я ни в чем не винил Бога, а поблагодарил его за то, что болезнь не смертельна. В мире множество людей страдает от болезней… Почему же я должен жалеть себя?

Пока я сидел на диване, раздумывая о судьбе главного героя, мою жену взяли в заложники, связав ей руки и ноги клейкой лентой. Ее жизнь была в руках двух грабителей. Забрав у нее сумочку и драгоценности, они обчистили сейф в магазинчике и сбежали с добычей. Приехала полиция. Когда жена позвонила мне по телефону, она была в истерике. К счастью, во время ограбления никто не пострадал.

Ночка выдалась не из легких, но я не ропщу. Все могло закончиться гораздо хуже.

Моя книга о добре и зле, о решениях, которые мы принимаем, о том, почему мы живем на земле. В ней содержится мудрость, записанная две тысячи лет назад, — это текст, который дешифрует Ветхий завет, подводя научную базу под бытие и духовность без бремени религиозных догматов. Я начал изучать древнюю мудрость год назад благодаря жене — она благословила меня на духовное паломничество. Сведения, почерпнутые из книг и лекций, дали ответы на тревожащие меня вопросы о жизни и смерти. Ответы изумительно простые, но истинные — это я инстинктивно понял. И тогда я осознал: мой роман должен быть более глубоким, чем обычный триллер. Впрочем, если бы в тот роковой вторник все произошло иначе, эта книга, вполне возможно, не была бы завершена.

Мне хотелось бы верить в другое. Я желал бы, чтобы моя вера всегда оставалась непреклонной… даже если бы моя жена погибла. Мне хочется верить, что я все равно дописал бы книгу так, как задумывал. Впрочем, не исключено, что в припадке отчаяния я бы уничтожил рукопись — я так ничему и не научился бы из того, что изучал, так и не понял бы истинное значение путешествия моего героя по кругам ада.

К счастью, моя жена осталась невредима и горе обошло меня стороной. После небольшой передышки роман был дописан, и мое духовное паломничество приняло новый смысл.

Как я воспринимаю события 5 мая 2009 года? Было ли это Провидение? Спасла ли вера мою жену от смерти? Или это удача? Было это происшествие наградой или наказанием за какие-то проступки? Причинно-следственные связи так запутаны; видимо, поэтому человеку нужна свобода воли, чтобы не стать животным, слушающимся своего хозяина.

Кто знает?.. Возможно, однажды человек, который держал пистолет у головы моей жены, возьмет этот роман и откроет для себя то, что кардинально изменит его жизнь.

Неплохо было бы…

В любом случае я буду благодарен, если вы прочтете эту книгу. Я искренне надеюсь, что она озарит вашу жизнь и наполнит ее пониманием. По крайней мере, на меня она повлияла.

Пролог

Но земля растлилась пред лицем Божиим,и наполнилась земля злодеяниями.И воззрел Бог на землю, и вот, она растленна,ибо всякая плоть извратила путь свой на земле.И сказал Бог Ною: конец всякой плоти пришел пред лице Мое,ибо земля наполнилась от них злодеяниями;и вот, Я истреблю их с земли.

Самое жаркое место в аду отводится тем, кто во времена величайшего морального кризиса оставались безучастными.

Долина рек Тигра и Евфрата

(Древняя земля Ирака)

Он проснулся. Левая рука болела. Боль была тупой и гнездилась где-то в плече, на котором он имел привычку спать. Правой рукой он обычно обнимал жену. Старик оперся ладонями о переборку из толстых кедровых бревен. Всюду непроглядная тьма. Бицепс левой руки пронзила острая, пульсирующая боль.

Угрюмый старик решил не обращать на нее внимания. Впрочем, он игнорировал многое из того, что его окружало. С годами человек научился этому. В юности это непросто. Гордость не позволяет молчать, видя опрометчивые поступки толпы. Чем больше он доказывал свою правоту, тем чаще его били. Но есть нечто пострашнее физической боли. Слова ранят глубже, чем ножи.

Голос манил его. Он обещал любимую… детей… Они заключили договор. Отверженный больше не был одинок.