Культ Высоцкого. Книга-размышление - Уразов Игорь

***

Астафьев говорит, что народ, как бычка на поводке водят. А кто его водит-то на этом самом поводке? Да вот такие «властители дум», как Вы, Виктор Петрович (плюс Высоцкий и многие другие наши «совести», «чести» и «умы») наш народ и водят! Кто нас в «горбачёвскую перестройку» завёл? Не Вы (не Высоцкий)? А Вы что в это время делали, Виктор Петрович? «Перестройку» Вы в это время прославляли, а про народ наш говорили:

«… „перестройка“ — это последнее испытание на нашу профнепригодность… Ни х…я мы не годны…».187

Откуда такая уверенность у прославленного писателя в том, что мы уже ни к чему не годны? Из нелюбви к народу?

Действительно, как тут не вспомнить Владимира Личутина,188 сказавшего:

«Я ему, когда прочитал „Печальный детектив“, однажды прямо сказал: — Виктор Петрович, а за что вы так не любите русский народ?».189

(У меня, кстати, однажды был похожий случай, только мне был задан противоположный вопрос: «Игорь, за что ты любишь русский народ?» (28).)

Возможно, Астафьев не любил русский народ за своё искалеченное детство? Ведь он рано остался без матери, а его отец был репрессирован. Нахлебался, по-видимому горюшка в своём детском беспризорничестве…

Но зато потом-то… Какие высоты позволило взять ему народное признание! А он…

Знаю, что многие сочтут моё мнение ошибочным. Скажут, что Астафьев любил наш народ, как никто другой, и переживал за нас очень, прямо-таки не по-детски. Хорошо! А зачем тогда предал? Нобелевскую премию пообещали? Полное собрание сочинений посулили? Или ему просто кушать было нечего, с голоду помирал?

Я думаю, что Астафьевым руководило огромное желание войти в русскую литературу (в большую русскую литературу!). А времена наставали такие, что не то что в большую литературу не войдёшь, но и вообще можешь сгинуть на задворках. Для того, чтобы держаться на плаву, надо было поливать грязью русский народ, ругать Сталина и советскую власть, петь блатняк (то есть пропагандировать приступный образ жизни) или оболванивать народные массы полупошлой попсой. Астафьев быстро сориентировался в новых реалиях и начал рассказывать нам о нашей профнепригодности и что «ни ху…» (ОЙ! извините!), что «ни на что мы не годны…».

Ну что ж…! Добро пожаловать, Виктор Петрович, в большую русскую литературу!

***

Справка:

«Виктор Петрович Астафьев (1 мая 1924, село Овсянка, Енисейская губерния, СССР — 29 ноября 2001, Красноярск, Россия) — русский писатель, эссеист и драматург, сценарист. Герой Социалистического Труда (1989). Кавалер ордена Ленина (1989). Лауреат двух Государственных премий СССР (1978, 1991), Государственной премии РСФСР им. М. Горького (1975) и двух Государственных премий РФ (1995, 2003 — посмертно). Член Союза писателей СССР. Участник Великой Отечественной войны».

***

13. О советском патриотизме Высоцкого

Что касается «советского патриотизма» Владимира Семёновича, то тут нам постоянно приводят в пример один случай, когда ОН повёл себя патриотически и даже чуть ли не геройски. Я покажу Вам, как этот эпизод из жизни Высоцкого преподнесён в книге (мага!) Ксении Меньшиковой «Цели и ценности»:

«Человек, проводящий собою силу государственного эгрегора, будет защищать свою родину, даже если она, родина, уже не числится в победителях. Это верность ради верности, верность, потому что свой. Это качество очень хорошо продемонстрировал Владимир Высоцкий в беседе с зарубежными журналистами, которая состоялась еще в советскую эпоху. На вопрос журналиста, как он относится к властям СССР, он ответил: „У меня много вопросов к руководству моей страны. Но обсуждать это я буду не с вами“».190

Сразу хотелось бы спросить у Ксении Меньшиковой, почему она решила, что родина Высоцкого в конце семидесятых годов прошлого века уже не числилась в победителях? Или я что-то неправильно понял в её словах? Наша Родина и сегодня ещё не проиграла, хоть нам и пытаются внушить обратное.

Что же касается Высоцкого и ЕГО ответа американскому журналисту, который нам сегодня преподносят как «акт величайшего патриотического подвига», то скажу:

— Высоцкий мог бы ответить как-нибудь по-другому, но он ответил так, как ответил.

По сути, ОН признал («вынес всё-таки сор из избы!»), что дела в ЕГО стране очень плохи, раз у НЕГО есть много вопросов к её руководству. В общем, никакого особого подвига со стороны Высоцкого я в ЕГО ответе американскому журналисту не вижу. Но поклонники Поэта в последнее время любят ссылаются на этот «патриотический» случай в ЕГО жизни. Почему? Возможно, потому, что других случаев, когда бы великий Бард «заступился» за свою Страну, попросту не было?

И всё бы оно ничего, да только есть у меня ещё один вполне резонный вопрос:

— А говорил ли Высоцкий вообще когда-нибудь эти слова?

Я обратился к Интернету, и он тут же выдал мне материал: «Говорил ли Высоцкий: „У меня есть претензии к моей стране, но решать я их буду не с вами“?». Цитирую:

«Фраза стала популярным демотиватором в соцсетях. Кроме того, её можно встретить в публикациях телеканала „Мир“, ресурсов „Рамблер“, „Царьград ТВ“, „Взгляд“, KM.ру, „Русский мост“. Приводил её и директор Института русского зарубежья Сергей Пантелеев в своём интервью».

(…)

«Самые ранние упоминания цитаты в Интернете относятся к маю 2015 года. Немного странно для яркой реплики из уст культовой личности, не правда ли?».

А теперь читаем чуть ниже по тексту… Продолжаю цитировать:

«… интервью Высоцкий дал в июле 1976 года в Нью-Йорке журналисту телеканала CBS Дану Раттеру. В эфир оно вышло значительно позже, 20 февраля 1977 года. Из текста беседы видно, что американский журналист действительно задавал советскому поэту довольно острые, провокационные вопросы. Но есть ли среди ответов Высоцкого хоть один, похожий на нашу цитату? По-настоящему похожих нет. Лёгкие сомнения может вызвать разве что следующий фрагмент:

Дан Раттер: Может быть, это не так, но, мне кажется, кое-кто в СССР беспокоится, вернетесь ли вы обратно. Я не ошибаюсь?

Владимир Высоцкий: Ну почему?! Ну что вы! Я уезжаю уже четвёртый или пятый раз и всегда возвращаюсь. Это смешно! Если бы я был человеком, которого боятся выпускать из страны, так это было бы совершенно другое интервью. Я спокойно сижу перед вами, спокойно отвечаю на ваши вопросы. Я люблю свою страну и не хочу причинять ей вред. И не причиню никогда.

По сути, общее между двумя цитатами только нежелание причинять вред стране: в одном случае — выраженное неявным образом, в другом — явным, но, скорее всего, касающееся не интервью, а перспективы стать невозвращенцем. И ничего о претензиях.