Отрешенные люди - Вячеслав Софронов

- Болит нога?

- Чуть, - дернул подбородком Иван, - не стоит беспокоиться.

- А вы терпеливый человек, - похвалил его граф, - я все ждал, когда вы помощи попросите, лекаря там доставить или еще чего. Молодцом, из вас выйдет толк.

- Предлагал ему на службу определиться, да не захотел, - подмигнул Зубареву Андрей Кураев.

- Может, он и прав, - задумчиво проговорил граф и осторожно пощупал ногу Ивана в области ранения. - Давайте-ка я осмотрю вас, - предложил он вдруг.

- Вы? - поразился тот. - Вы что, лекарь?

- Граф у нас на все руки мастер, - пояснил Кураев, - он в стольких сражениях участвовал, что научился лекарскому искусству, да и не только ему. Так что не переживайте, живы останетесь.

- Идите за ширму и обнажите ногу, - приказал граф таким тоном, что при всем желании Иван не мог ослушаться.

Иван зашел за ширму в углу кабинета, стянул панталоны и, смущаясь, ждал, пока Гендриков закончит осмотр, потом смазал ему рану чем-то едучим, забинтовал. Кураев же, в это время, преспокойно сидя в кресле, раскурил трубку и давал пояснения:

- Иван Симонович обладает у нас многими талантами. Если бы вашему знакомцу, как там его, Ваньке Каину, и его подручным пришлось скрестить шпаги с его сиятельством, то им бы никакой лекарь не помог...

Гендриков меж тем закончил перевязку и попросил Кураева полить ему на руки из фаянсового кувшина, и все также насмешливо глянул в сторону Зубарева, и сказал:

- А ногу придется отнять...

- Как отнять?! - чуть не подпрыгнул Иван.

- Если и дальше будете водиться с такими людьми, как Ванька Каин и ему подобные, то отнимут не только ногу, но и голову заодно. Вы поняли, что я имею в виду? - закончил он, смеясь.

- Как не понять, понял, - вздохнул Зубарев и вышел из-за ширмы. Премного вам благодарен. Пойду я...

- Куда вы? - подошел к нему Кураев. - Ночь на дворе, да и, надеюсь, граф не отпустит вас в столь поздний час, чтоб вы ему потом еще больших хлопот по вашему излечению не доставили.

- Оставайтесь, оставайтесь, - сухо подтвердил Гендриков слова Кураева, и было не понять, от души ли он говорит или из долга хозяина, - места хватит. Этот дом рассчитан на прием до полусотни гостей. Сейчас пройдем в гостиную ужинать. Для меня обычно там накрывают, когда я приезжаю один без семьи.

Рана все же давала о себе знать: во время ужина Иван постоянно клевал носом и лишь изредка отвечал на вопросы, которые ему задавали граф или Кураев. От выпитого вина, которого ему в жизни пробовать не приходилось, он совсем осоловел и с нетерпением ждал, когда Гендриков прикажет слуге провести его в спальную комнату для гостей. Едва его голова коснулась подушки, как он заснул.

Андрей Кураев и граф, оставшись наедине, некоторое время молчали, потом хозяин дома осторожно произнес:

- Занятный молодой человек. Я бы не отказался взять его к себе на службу. Мне нужен свой человек в Сибири.

- Будто бы мало у вас там, граф, своих людей, - не поднимая глаз от стола, ответил Кураев.

- Как знать, как знать... Сколько бы ни было, а лишние не помешают.

- Я недавно из Сибири, - пояснил поручик, - там на юге, в степях, было весьма неспокойно...

- Слышал, слышал об этом, - кивнул граф, - мне давали читать донесение тобольского губернатора Сухарева. Но, думается, подобных волнений теперь долго не будет.

- Все зависит от обстоятельств...

- А обстоятельства создает человек, - закончил граф. - О каких золотых приисках он давеча говорил?

- Мечтает отыскать золото где-то на Урале и думает разбогатеть на нем, а затем получить дворянство.

- Не дурно задумано, - постучал граф серебряным ножом по вилке со своей монограммой. - А в Сенат он, выходит, прошение на разработку тех приисков подал?

- Именно так. Помочь бы ему, - неопределенно заметил Кураев.

- Нет ничего проще. Что потом?

- Вы, граф, - невольно перешел на "вы" Кураев, да и граф временами обращался к поручику в том же уважительном тоне, поскольку сама тема беседы разделяла их, - как старый волокита, что не пропустит ни одной хорошенькой незнакомки, не можете, чтоб мимо вас прошел человек, которого не задействуете для исполнения собственных планов.

- То не мои планы, - безразличным тоном ответил Гендриков, - то еще и планы государыни. Верных людей всегда не хватало - как раньше, так и теперь.

- Чем Алексей Григорьевич занят? - спросил Кураев, имея в виду графа Разумовского.

- А чем ему заниматься, как не своими собственными делами?

- Государыня все еще к нему расположена? - Кураев затронул деликатную тему, рассчитывая тем самым определить, насколько граф намерен сегодня углубляться в дворцовые дела, что иногда он делал с явной охотой, но в иной раз молчал, словно и не слышал вопроса.

- Как вам сказать... - Гендриков выпустил из руки нож и принялся наматывать на палец голубую салфетку с неизменным вензелем, которым были отмечены все предметы, подаваемые на стол во время приема гостей, включая ложки для соуса и миски для мытья рук, - государыня вправе оказывать внимание тем, кто того заслуживает...

- Ничуть в том не сомневался, - поспешил вставить поручик и уже был не рад, поведя разговор по довольно скользкой и опасной плоскости. Граф каждую минуту вправе был ответить ему резко, а то и обвинить в непристойности вопросов.

- Чего же спрашиваете, коль не сомневаетесь?

- Я, будучи в Петербурге, слышал про сильное влияние при дворе графа Ивана Ивановича Шувалова.

- Все Шуваловы - люди весьма знатные, а соответственно, и влиятельные, - как ребенку, выговаривал ему Гендриков, - преобразования, которые затеял Петр Иванович, нельзя выполнить без высочайшего одобрения, а чтоб их, Шуваловых, кто-нибудь на вороных не обскакал, то на это есть Александр Иванович, опять же Шувалов, и к тому же начальник Тайной канцелярии. Надеюсь, вам известно, чем там занимаются.

"Точно школяра какого наставляет", - с обидой подумал Кураев и начал искать предлог, чтоб отправиться спать или перевести их беседу в другое русло. Но граф заметил тень обиды, промелькнувшую на лице собеседника, и чуть изменил тон.

- Императрица не хуже нас с вами понимает, что каждый старается выказать ей как можно больше расположения и тем самым обратить на себя высочайшее внимание. Тем и ценен граф Алексей Григорьевич, что всегда постоянен и личной корысти не блюдет. Его брат большой роли не играет, хотя тоже не последний человек при дворе, а чтоб Шуваловы всю страну под себя тихонько не подмяли, то на это есть граф Бестужев-Рюмин. Насколько мне известно, ваш большой покровитель. Иного слова, извините, подобрать не могу.

- Мой, как вы изволили выразиться, покровитель, Алексей Петрович, сдерживает не только неосторожные шаги известных вам особ, но и ведет российский корабль, извините за высокий штиль, по наиболее благоприятному фарватеру, выбирая тихие гавани в дружественных державах.

- Вполне возможно, хотя я лично и не всегда согласен с его лоцманскими расчетами, но это уже не моя вотчина, сужу о том как рядовой обыватель. Только кажется мне, повторюсь, на взгляд обывателя, заведет он нас в английскую гавань, откуда мы не скоро выберемся. Старушка Англия - дама корыстолюбивая и даром чихать не станет, не то что спасательный конец нам кидать - не подумает, а еще и оттолкнет в самый шторм.

- Вы думаете, Франция к нам более расположена?

- С ней у нас общие интересы на континенте. Фридрих и вся его Пруссия никому не дают спокойно жить. Он еще нас по боку своей плюгавой башкой двинет.

- Полностью с вами в том согласен, - облегченно вздохнул Кураев, что наконец-то нашел с графом точку соприкосновения. - Король Фридрих очень опасен, и чем раньше мы поставим его на место, тем лучше будет для нас и прочих европейских держав.

- Он довольно, к тому же, и хитер, будет строить куры императрице и всему свету до той поры, пока будет возможность, а потом, когда мы будем менее всего ждать, укусит побольней все с той же невинной рожей. Надеюсь, граф Бестужев это понимает? - пристально посмотрел Гендриков на Кураева, который все еще чувствовал себя школьником рядом с ним.

- Будьте спокойны, Алексей Петрович, насколько мне известно, делает все, чтоб обезопасить нас от этого неожиданного укуса.

- Этого мало, - покачал головой Гендриков, - надо бы заставить уважаемого вояку Фридриха показать зубы раньше, чем он будет готов к тому. Тем самым обнаружатся его истинные цели и замыслы.

- С ним это довольно трудно сделать, - наморщил лоб Кураев, соображая, что имеет в виду граф.

- Поясню, - бросил тот на стол салфетку и придвинул к себе изящный сливочник, - здесь лакомый кусок для Фридриха, он об этом знает. Нет, ни золото, ни крепость, а весьма важный человек, который очень ему нужен и может повлиять на всю ситуацию внутри страны. Так вот, он тянется к нему, граф положил руку на стол, направив ее в сторону сливочника, - пытается сделать это тихо и незаметно, а мы в этот момент по той руке тяп! - он стукнул серебряным ножом по кисти, - и готово.