Malaria: История военного переводчика, или Сон разума рождает чудовищ - Андрей Мелехов

— И покажем! — подтвердил Жополицый, вытирая огромные и пухлые, похожие на рыхлые блины, ладони о льняную простынь. — Как она ловит рыбу, а ты ее жаришь! Гы, гы, гы!

Лейтенант смог лишь вымолвить:

— Ну и суки же вы!!!

— Конечно, суки! — согласился товарищ подполковник. — А вы что, думали, всю жизнь чистоплюем проходите? Нет, мой милый, Родина требует жертв!

— Да пошли вы со своей Родиной! — не выдержал наш герой. — Если у меня такая Родина, то в гробу я ее видел!

После этих святотатственных слов возникла пауза. И Жополицый, и Комсомолец, потеряв дар речи, со страхом поглядывали то на посмевшего сказать такое молокососа, то на голубоглазого предводителя древнеримской резидентуры КГБ. Тот же, не мигая, с полминуты смотрел на Лейтенанта сузившимися и ставшими еще более холодными глазами, а потом совершенно спокойным голосом сказал:

— Даже не пойму, молодой человек, как вы умудрились закончить советскую среднюю школу! С такими-то взглядами! Учтите, Родину не выбирают! И предательства она не прощает!

— Не страшно! — ответил ему Лейтенант, которого просто трясло от злости. — У нас с вами «родины» разные! Моя Родина — прежде всего во мне самом! Понятно? Это моя совесть и уважение к самому себе! У моей Родины нет тюрем, ядерных боеголовок, нефти и партбилетов! Зато она мне всегда подскажет, когда надо краснеть, а когда дать по роже! Моя Родина — это те, кто никак не успокоятся! Это такие, как Солженицын и Сахаров! Мою Родину не боятся ее граждане и соседи! А она сама не боится правды, границ и изменений! А ваша Родина — это «ЗИМ» с мигалкой, засохший упырь в мавзолее, танки на улицах Праги и тихие разговоры на кухне!

— Наша Родина, — назидательным тоном вставил Жополицый, поглядывая на подполковника, — дала тебе, сучонок, бесплатные здравоохранение и образование! Она, между прочим, победила фашизм и первого человека в космос отправила!

— И доверила поехать в загранкомандировку! — мстительно добавил Комсомолец. — А ты что, взамен грязью ее поливать? Смотри, все равно приползешь на коленях, умолять будешь…

— А мы простим! — тихо, но так, что все остальные тут же заткнулись, вдруг перешел на «ты» Голубоглазый. — Но не сразу! И не до конца! А спустя некоторое время! Когда каждое свое сегодняшнее слово миллион раз вспомнишь! Утирая сопли раскаяния! Упрашивая нас дать тебе шанс искупить! И опять увидеть и «ЗИМ» с мигалкой, и Ильича в кепке! А танкам нашим будешь еще гусеницы целовать, когда они тебя освобождать приедут! И когда за все твои услуги мы тебя все же будем к стенке ставить, ты будешь кричать «Да здравствует наша Советская Родина!». Или «Виват, Россия!». Какая, хрен, разница!

— Вот именно! — вновь добавил своим густым голосом Жополицый. — Лишь бы император был трезвым, народ единым, а молодежь ходила в церковь и спортзал, а не на бл…дки и митинги!

— На бл…дки можно! — вставил Комсомолец. — Это тебе, евнух, по фигу!

— Разговорчики! — заткнул ему рот Голубоглазый. — Товарищ Прокуратор Родине самое дорогое отдал! И мы еще ему за это спасибо скажем!

Он резко хлопнул в крепкие ладоши. Как по волшебству, возле бассейна появились молодцы в кольчугах. Посмотрев на них, Лейтенант тут же понял, что откланяться не удастся: эти двое, может, и не бегали так же быстро, как он, зато стреляли наверняка без промаха.

— Ну хватит дискуссий! — сухо сказал товарищ подполковник. — Наша Родина, может, и не такая чистоплюйная, как твоя, но с тобою как-нибудь справится!

Глава 8

08.10.90, из новостей радиостанции УНИТА «Черный Петух»

«Изменения, происходящие в СССР, никак не затронули его отношения с правящим режимом Народной Республики Анголы.

Оружие для марионеток МПЛА поступает в прежних масштабах. Советские советники по-прежнему участвуют в военных действиях даже на уровне тактического боя…»

— Чума!

Лейтенант сел в кровати, не в силах сразу понять, что происходит.

— Чума! — вновь бешено крикнул прапорщик Слава.

Послышался грохот передвигаемой мебели и топот военных ботинок по доскам пола. Наш герой, еще находившийся под впечатлением очередной серии своих кошмарных похождений, подумал, что только вот чумы им здесь — в Куиту Куанавале — и не хватало!

— Чума чертова! — в третий раз крикнул Слава.

Вновь раздалась череда звуков, несомненно выдававших немалую суету.

«Может, кто-то уже умер за ночь?!» — похолодев, подумал Лейтенант. Придя в себя, он вскочил с кровати и открыл дверь. К своему изумлению, в гостиной миссии он увидел не душераздирающую сцену выноса тел товарищей по оружию. По правде сказать, сначала он вообще ничего не увидел: перед ним оказалось сплошное белое облако, напоминавшее метель. Одна из «снежинок» попала ему в нос, и он неожиданно чихнул, так как на самом деле это было перо из подушки.

— Ааааа! — вновь раздался голос Славы откуда-то из скрытого облаком угла помещения. — До крови, сучка, укусила!

Слава Богу, советская военная миссия в Куиту пока не превратилась в чумной барак. Просто обезьяна Машка учудила очередную шалость, порвав в клочки несколько солдатских подушек и устроив «снегопад» в отдельно взятом африканском гарнизоне. Как всегда, негодование Славы отнюдь не разделяли его подчиненные: пытаясь выловить скакавшее по карнизам и предметам мебели животное, они с трудом сдерживали смех. Вспомнив прокушенные гениталии «Англичанина» из клуба, Лейтенант поискал глазами Степана. Тот сидел на комоде и наблюдал за пертурбациями из-под привычно насупленных бровей. Впрочем, никакой агрессии в глазах самца не читалось: видимо, он уже понял, что в данном армейском коллективе его подруге ничего плохого не сделают. Тем не менее, Слава, посасывая укушенный палец, с опаской поглядывал в его сторону. В этот момент где-то далеко послышался приглушенный звук самолетных двигателей.

— «Ан-26»! — тут же на слух определил Слава, забыв на минуту о моральном, материальном и физическом ущербе, нанесенном вредным приматом. — Неужели JVC прилетел?!

В последовавшие пятнадцать минут, пока самолет снижался по спирали, а Лейтенант помогал наводить порядок в помещении миссии, ему поведали предысторию с давно планировавшейся командировкой Главного военного советника в самый опасный населенный пункт Черного континента. Дело в том, что прежнего советского начальника с птичьей фамилией на этом немаловажном для советской военщины посту недавно сменил новый. Вновь прибывший генерал происходил из бронетанковых войск и обладал всеми признаками представителя этого вида Вооруженных Сил СССР — то есть был небольшого роста, не переставая хамил подчиненным и мечтал доехать до Ла-Манша на танке с красными звездами. Как и его предшественник, он упорно отказывался пойти навстречу прозябавшим в Куиту советским офицерам, которые пытались убедить начальство в том, что они находились в зоне боевых действий. И что, соответственно, им надо было засчитывать «день за три». Однако по какой-то загадочной причине, к их огромному сожалению, всякий раз, когда нога очередного «дегенерала» ступала на многострадальную землю Курту Куанавале, здесь наступало необъяснимое затишье. Партизаны, которые в иное время никогда не упускали возможности если не сбить, то хотя бы обстрелять изредка появлявшиеся здесь летательные аппараты, как сговорившись, отдыхали именно тогда, когда небольшой транспортник Главного военного советника в Анголе садился или взлетал на исковерканном войной аэродроме городка. Поэтому в данный момент все без исключения обладатели «краснорожей» паспортины и зеленого удостоверения личности глубоко и страстно желали, чтобы «Ан-26» подвергся обстрелу из всех имевшихся у УНИТА видов оружия. Затаив дыхание, едва слышно шепча полуматюки-полумолитвы и ожесточенно пыхтя сигаретами, они с тоскливой обреченностью вновь стали свидетелями очередного благополучного приземления. Ничто, кроме гула двух турбовинтовых двигателей, не нарушило тишину африканского утра. На Южном фронте опять стояла полная и необъяснимая тишина. Гарнизон миссии с ожесточением втоптал в красную землю окурки и, проглотив неизбежные в такой ситуации ругательства, пошел готовиться к встрече. Лишь герой-танкист Витя, проведший в Куиту не менее года и пока не получивший ни одного дня «боевых», не выдержал и предложил:

— Слышь, мужики, может, нам скинуться да заплатить УНИТА?

«Мужики» невесело посмеялись, мысленно порадовавшись, что сами-то проявили недюжинную выдержку и воздержались от подобных рискованных замечаний.

Против ожиданий, новый JVC не поехал в миссию (завтракать, совещаться и ставить боевые задачи), а сразу отправился осматривать наличные силы группировки, готовившейся — в очередной раз! — сломить волю партизан к сопротивлению и размножению. Это вызвало коллективный вздох облегчения у делавших срочную уборку солдат, прапорщика Славы и помогавшего им Лейтенанта. Нашего героя сегодня пока никто не трогал. Вань-Вань, отходивший после вчерашнего боя и грандиозного похмелья, еще не успел собрать волю в кулак и только сейчас выдвинулся к сделанному из ракетного пенала корыту, чтобы окунуть туда красивую голову с красными глазами и воспаленным мозгом. Лейтенант с сочувствием наблюдал за тем, как тот нетвердой походкой, демонстрируя многочисленные шрамы на обнаженном и все еще мускулистом торсе, приблизился к источнику воды. Почему-то наш герой напрочь забыл, что в корыте поселили беженца-крокодила. Лишь когда Вань-Вань с криком отшатнулся от громко щелкнувших челюстей рептилии, Лейтенант спохватился и поспешил спасать Гену от неминуемой расправы.