Звезда ведьмы - Джеймс Клеменс

Каст узнал кузена Ханта. Его заплетенная коса воина достигала пояса – знак многих выигранных битв. На его татуировке в виде морского ястреба виднелся шрам, будто горло птицы перерезали.

Хант звякнул связкой ключей и подошел к двери. Каст следовал за ним вместе с Врентом. Дверь подземелья была изготовлена из обожженного дуба, окованного сталью, имела маленькое зарешеченное окошко и запиралась на два замка. Их отомкнули при помощи ключей, один из которых хранился у Ханта, а второй – у Врента.

Пока двери открывали, Каст размышлял – кто же мог украсть два яйца? Даже при помощи мер’ай, несших охрану ночью, как вор миновал Джоста незамеченным? Каким образом справился с замками? Похищение казалось невероятным.

У него нашлось лишь одно объяснение. После заражения Сай-вен он изучил все случаи нападения мерзких тварей со щупальцами на людей. Начиная с Тока и событий на борту судна капитана Джарплина до Элены и ее «исцеления» братом Флинтом. Выяснилась одна существенная черта. После того как чудовище внедрялось в человека, возникала некая зловещая, демоническая связь между жертвами, которая позволяла зараженным обмениваться мыслями на расстоянии. Если так и было, то после порабощения ученых братьев Сай-вен обрела их знания об А’лоа Глен и замке, в том числе о лабиринте туннелей в подземелье. Могла ли она воспользоваться этими сведениями, чтобы украсть яйца? И какой еще вред она, возможно, уже причинила? От этих мыслей Каста бил озноб.

Скрип петель, когда Врент навалился на тяжелую дверь, отвлек его. Визжащий звук вызывал отвращение, будто бегающие по голой коже пауки. Остальные стражники, испытанные бойцы, отступили подальше.

Хант снял со стены факел.

– Охраняйте вход, пока двери будут открыты.

– Будет исполнено, – отсалютовал Врент.

Сын шкипера шагнул через порог первым, держа факел над головой. Каст за ним. Позади Врент закрыл дверь. Эту темницу они выбрали из-за ее размеров, достаточных, чтобы вместить кладку из сотни с лишним яиц. А кроме того, она была вырублена в самой скале, основании острова, и не имела щелей и слабых мест. В полумраке свет от факела Ханта плясал на стенах.

Яйца располагались повсюду, сложенные ровными кучками, будто гнездовье стаи отвратительных птиц. Самая большая груда возвышалась в середине темницы, едва не достигая потолка. Эбеновый камень поглощал свет полностью, не отражая ни малейшего лучика. Казалось, что черная кладка высосала из помещения последние остатки скудного тепла, сделав воздух ледяным. Облачко пара вырывалось изо рта при каждом выдохе.

– Пропавшие яйца стащили отсюда, – Хант двинулся к противоположной стене, где одна из кучек выглядела ниже, чем прочие.

– А эти яйца не переложили на другое место?

– Я пересчитывал дважды, – возразил Хант. – И во второй раз нашел вот что. – Высокий дри’ренди опустился на колени возле очередной груды. Он опустил факел и указал на клочок материи, лежащий на полу. – Я ничего не трогал, хотел, чтобы вначале ты посмотрел.

Каст нагнулся, протянул руку, поднял тряпицу. И задохнулся.

«Акулья кожа!»

Он поднес обрывок ближе к факелу.

– Это принадлежит Сай-вен.

– Ты точно знаешь?

Каст только кивнул.

– Прости, – Хант поднялся, распрямив спину. – Я догадываюсь, какую боль ты испытываешь. Я, наверное, был бы вне себя на твоем месте.

Чтобы скрыть радость, Касту пришлось отвернуться. Поднеся лоскут к носу, он вдохнул слабый запах морской соли, напоминающий аромат кожи Сай-вен.

«Любовь моя…»

– …все мер’ай сейчас на службе, – медленно доходили до его сознания слова Ханта, – если надо, я созову их всех.

Каст опустил лоскут и кивнул. Хант первым зашагал к выходу. Но не прошли они и полпути, как услыхали скрип задвигаемого засова. Сын шкипера, удивленно подняв брови, оглянулся на Каста. И тогда за дверью зазвенела сталь, раздались крики.

Оба воина кинулись вперед. Хант навалился на дверь, но та не шелохнулась.

– Врент!

Каст выглянул в зарешеченное окошко. В тусклом свете факела он увидел, как пятерых кровавых наездников убивали их же соплеменники. Кривые кинжалы вспарывали глотки, а копья и мечи пронзали тела. Струилась кровь. Мгновение, другое – и на полу остались лишь мертвые тела и выпущенные внутренности. Кровь темнела в неровностях пола.

Внезапно перед ним, загораживая обзор, возникло лицо Врента. Взгляд его горел безумием, а на губах белела пена.

– Что ты творишь, Врент?! – кричал Хант, пытаясь дотянуться до кузена сквозь прутья, но не смог высунуть даже кулак.

Одной рукой обнажая меч, Каст оттолкнул его в сторону.

– Его настигла порча! Это не мер’ай виноваты. Нас предали наши же люди.

Врент продолжал пристально смотреть сквозь решетку.

– Тогда почему он показал мне, что яиц не хватает? – возмутился Хант.

– Чтобы ты нашел это, – Каст показал кусочек кожи. – А потом привел меня сюда. Это ловушка.

Будто в подтверждение его слов, позади послышался треск, как если бы по камню ударили молотком. Оба дри’ренди повернулись к куче яиц, возвышавшейся посреди темницы.

Крак… крак… крак…

– Они вылупляются, – прошептал Каст.

Куча задрожала. Самое верхнее яйцо свалилось и ударилось о пол. Покатившись к людям, оно раскололось, испустив зеленоватый пар, отчетливо заметный в ледяном воздухе. Шары размером с кулак разлетелись во все стороны, влажно шлепаясь о стены и пол.

Один из них коснулся лодыжки Ханта и прилип к ней.

– Добрая Матушка! – Воин сбросил монстра ударом факела и отпрыгнул подальше.

Но, оказавшись на полу, существо выпустило щупальца и принялось прыгать, словно отвратительная жаба.

– Берегись! – воскликнул Каст.

Повсюду вокруг них – на потолке, на стенах, на полу – чудовища отращивали червеобразные придатки и щупальца.

Хант выставил перед собой факел, намереваясь отгонять их огнем. Но вместо того, чтобы испугаться, твари тянулись к пламени. Влажные тела запульсировали в одном ритме с мерцающими языками огня, когда существа запрыгали к воинам.

– Надо убираться отсюда, – сказал Хант, заметив, что в подземелье лопаются новые яйца.

– Выхода нет, – невозмутимо ответил Каст, держа наготове меч.

– Но почему они не убили нас сразу? – голос Ханта дрогнул от ужаса. – Почему заманили сюда?

– Потому что нам нужен дракон, братишка Хант! – раздался позади исполненный злобной радости голос.

Каст резко обернулся. Лицо Врента в зарешеченном окошке сменилось другим. При виде этих глаз, синих, словно море, бледного лица и темно-зеленых волос сердце воина встрепенулось и забилось сильнее. Несмотря на грозившую ему опасность, Каст почувствовал облегчение.