Картер побеждает дьявола - Глен Голд

– Да? – спросил он наконец.

Холлиз взглянул на Картера. Потом на Самюэлсона. Нервы его не выдержали, и он бегом бросился к фургону. Предпоследним, что увидел Самюэлсон перед тем, как потерять сознание, было зрелище отъезжающей машины.

Последним Самюэлсон увидел склоненного над собой Картера. Тот сунул руку ему в карман и выпрямился.

– Что это у нас здесь? – спросил Картер, держал пальцами череп из слоновой кости.

Самюэлсон потерял сознание.

– Агент Самюэлсон.

По-прежнему лил теплый дождь: в более удачный день приятно было бы пройтись. Однако Самюэлсон никуда не шел: он сидел, прислонясь к груде резиновых покрышек, опутанных цепями и тросами. Рук своих он не видел – они были привязаны к чему-то за головой. Попробовал двинуть ногами – получилось, но при этом раздался лязг. Откуда-то доносились приглушенные крики. Штуц?

Слева на швартовой тумбе, напоминающей формой гриб, сидел Картер. Лицо его было рассечено, дождь стекал по черным, прилипшим к голове волосам на рваную рубашку и зияющие дырами штаны. Он сидел босой, закинув ногу на ногу, и каким-то образом ухитрялся курить, несмотря на дождь.

– Что вы делаете? – услышал Самюэлсон собственный голос.

– Развлекаюсь. – Картер глубоко затянулся и выпустил колечко дыма между дождевыми каплями. – Посмотрите себе за голову. Ах, виноват, вы не можете… Тогда послушайте. Ваши руки прикованы к швартовой тумбе, примерно такой же, как та, на которой сижу я. – Он сделал паузу и кончиком сигареты указал Самюэлсону за плечо. Тот увидел невероятную путаницу тросов и цепей. На краю причала лежали три якоря. Два были якоря Данфорта, третий – большой, для крупных судов. Самюэлсон помнил их по детству, когда помогал отцу на корабле.

Склонив голову набок, чтобы лучше слышать приглушенные вопли – на этот раз кричал О'Брайен, – Картер сказал:

– Кстати, ваши друзья – под пристанью. У меня была лишняя пара наручников, я позаимствовал несколько скоб вон с того парома, и… знаете игру в «три листа»?

Самюэлсон от растерянности ничего не ответил.

– Есть три карты, повернутые к вам рубашкой, одна из них – нужная. Игра для дурачков. Короче, один из этих якорей закреплен за наручники, которые надеты вам на ноги. Остальные два – нет. Понимаете?

– Я ничего не скажу. У Службы есть кодекс…

– Отлично, – перебил Картер, – насчет кодексов я понимаю. – Его синие глаза невозможно было прочесть – они казались спокойными, как воскресная улица. – Я буду один за другим сбрасывать якоря с причала. Не знаю, что произойдет, когда я сброшу тот, к которому привязаны вы. Не будь вы привязаны еще и к тумбе, вы бы просто ушли на дно и утонули, но поскольку вы привязаны…

– Я сказал: вы ничего от меня не узнаете.

– Либо якорь выдернет вам руки и ноги из суставов, либо вас разорвет пополам. – Картер снова затянулся. – Я и впрямь видел, как человека разрывают надвое. В Индии. Там для этого используют слонов. Итак? – Он похлопал Самюэлсона по плечу и спросил буднично: – С какого якоря начнем?

Вдалеке О'Брайен звал на помощь.

– Я – агент Секретной службы, – сказал Самюэлсон. – Вам это с рук не сойдет.

– Может быть, якорь Данфорта слева? – Картер встал, чтобы размять ноги, широко зевнул и подошел к краю причала. Самюэлсон смотрел на него, но одновременно поглядывал налево и направо. Здесь есть какой-то паром. Кто-нибудь их увидит. Что до якорей, Картер, разумеется, сперва сбросит те два, которые не привязаны к его ногам. А пока суд да дело, кто-нибудь их увидит. Это точно.

Картер двумя руками взялся за якорь и через плечо взглянул на Самюэлсона.

– Кстати, я не хочу жульничать, поэтому основательно перепутал веревки и цепи, так что теперь сам не знаю, какой якорь привязан к вам.

– Что?!

– Алле-оп! – воскликнул Картер. Якорь полетел через край, ярдов тридцать цепи зазмеились к воде.

Самюэлсон беззвучно вскрикнул, когда что-то задело его ноги, но это была просто скользящая по доскам цепь. Картер взглянул с края причала.

– Как интересно. Еще сыграем?

– Нам велели вас задержать! Это всё, что мне известно! Картер присел на корточки рядом с ним.

– Кроме ключей к наручникам, удостоверения и тому подобного у вас в кармане лежали записки. Задержать меня в такое-то время. Убрать навсегда – не так уж трудно понять. Еще у вас в бумажнике было двенадцать долларов. Какой якорь сбросить следующим?

– Я не… – Самюэлсону казалось, будто он произносит законченную фразу; только в следующий миг до него дошло, что это не так. – Чего вы хотите?

– Если честно, я хочу сбросить в воду остальные якоря и посмотреть, что получится. Зачем вы швырнули меня в залив, дилетанты хреновы?

– Вы – фокусник.

– Я – фокусник, – бесстрастно отвечал Картер.

– Я решил, что так вам и надо.

– Решили… – Картер замялся. – Вы действительно так подумали?

– Я подумал, что вы или выберетесь, или нет. В любом случае так вам и надо.

– За что? – Он выглядел обезоруженным, искренне расстроенным.

Самюэлсон заморгал. Он не знал, как объяснить то, что казалось самоочевидным всего час назад. Сами перетасуйте колоду. Видите, этот ящик совершенно пуст – нет ни проволоки, ни платформ. Как фокусники раззадоривают зрителей, убеждая, что не смогут их обмануть. Самюэлсон твердо верил, что любой фокусник – враг и сам напрашивается, чтобы его поставили на место.

Наконец Картер спросил:

– Кто из вас давал мне хлороформ?

На этот вопрос Самюэлсон ответил охотно:

– Штуц.

– Тот, который убежал?

– Нет. То был Холлиз, – с удовольствием ответил Самюэлсон. Ох и врежет он Холлизу, когда снова его увидит!

– M-мм… Так Штуц – один из тех, кто болтается там?

– Штуц… мне не следовало говорить. Он колол вас иголкой. Это не по инструкции. – Самюэлсон прикусил губу и взглянул на Картера.

– Так он извращенец. Замечательно. – В идеальном мире Картер измыслил бы для Штуца подходящую месть, однако желание восстановить справедливость убывало по мере того, как он понимал, с какими людишками имеет дело. Тем не менее он еще не закончил.

– Эй! – раздалось слева, с палубы парома. Там стоял капитан в дождевике и форменной фуражке.

– Помогите! – закричал Самюэлсон. – Я федеральный агент!

Картер прикрыл лицо от дождя.

– Капитан Уиллоу?

– Чарли Картер! – произнесено с радостью. – Как дела?

– Отлично.

– Рад слышать!

– Голоден, правда, как собака.

– Этот человек напал на федерального агента! – закричал Самюэлсон. – Немедленно вызовите полицию!

Капитан Уиллоу скрестил руки на груди.

– Это действительно так?

– Да!

Капитан хохотнул и хлопнул ладонью по поручню.

– Кошмар. Репетируете новый фокус, Чарли?

– Нет, – бесстрастно отвечал Картер. – Он говорит правду.

Капитан погрозил ему пальцем.

– Ну вы и шутник! Пришлите нам с хозяйкой билеты, когда представление будет готово. Я отвлеку пассажиров.

И он исчез.

Самюэлсон смотрел на опустевшую палубу, словно на перрон, от которого только что отошел последний поезд домой.

– Простите. – Картер подошел к краю пристани и, без громких слов, сбросил в воду второй якорь.

Самюэлсон вскрикнул, напрягся. Цепь скользнула по ногам, раздался плеск.

Ничего не произошло.

Картер снова наклонился над ним.

– Прошу простить за мистификацию. У меня это в крови. Разумеется, я знал, какой якорь привязан к вам, так что давайте к делу. В моем кармане был сигарный футляр. Где он?

– Я…

Рука Картера закрыла ему рот.

– Вы хотели сказать: «Я не знаю, о чем речь». Давайте сделаем вид, что вы это уже сказали. Сказали несколько раз, очень искренне. Если будете упорствовать, я скину с причала последний якорь. Без колебаний. Понятно?

Самюэлсон кивнул. Картер убрал руку. Самюэлсон несколько раз раскрывал и закрывал рот, глаза его бегали, словно он вспоминает, как собирать автомат.

– Хорошо. Хорошо. Всё, что было у вас в карманах, – осторожно произнес он, – осталось в машине.

– И теперь оно у агента Холлиза?

– Да, – Самюэлсон с облегчением улыбнулся, как будто они с Картером вместе решили головоломку и теперь могут быть друзьями. Когда Картер тоже улыбнулся в ответ, у Самюэлсона отлегло от сердца.

– Думаю, я могу вас развязать. Остался один пустячок. – Картер вынул из кармана череп с золотыми цифрами «322» на лбу. – Вот. – Он зажал ладонь, разжал ее: череп исчез. Повторил всё то же самое: череп появился снова. – Я пытаюсь понять, что именно он означает.

– Талисман на счастье.

– И каким же образом он вам помогает?

Самюэлсон смотрел на череп. Существовали вещи, через которые он не мог переступить ни при каких обстоятельствах. Череп и то, что он олицетворял, были для него бесконечно важны. За эту тайну он действительно готов был умереть.

Картер посмотрел вверх и произнес нараспев:

– Wer war der Thor, wer Weiser, Bettler oder Kaiser?[49]