Френдзона: Выход - Дарья Волкова

— Да чей-то, наверное, — меланхолично включился в разговор вернувшийся Петр. — Нам, думаешь, объяснили?

— А вы Марфу спрашивали?!

— У нее, попробуй, спроси, — хмыкнул Петр — Не лезьте, младшие, в мою личную жизнь. Вот и весь сказ.

— А рыло ему начистить?!

— Так свалил уже, — кровожадно усмехнулся Пашка. — Заявление подали в посольстве, и он укатил в свой Мюнхен. Марфу ждать, она к нему уже чемоданы пакует.

— Слушайте… — Рома переводил совершенно ошалевший взгляд с одного брата на другого. — Вы меня разыгрываете, да?

— Сам у Марфы спроси, — шевельнул погонами на широченных плечах Павел.

— И спрошу!

***

Настроение у Ромки было для расспросов самое что ни на есть неподходящее. Ему вежливо и корректно спрашивать не хотелось. Ему хотелось орать.

Что значит — замуж?! Как Мрыся вообще могла выйти замуж?! Тем более, за какого-то Клауса, которого никто не видел. Откуда они вообще у нее все взялись — и Михаил этот, и Не-Санта-Клаус?! Чума на оба дома ваших — и Новосибирск, и Мюнхен!

Нет, там что-то неладно. Это какое-то недоразумение. Марфа не могла, просто не могла так поступить. Ромка едва удерживался от желания позвонить папе-два и спросить: «Батя-два, ты как вообще такое допустил — чтобы дочь твоя в какой-то сраный Мюнхен собралась?!» Останавливала Рому только вероятность того, что испепелить его могут и по телефону. Тихон Аристархович может. Особенно в настроении рева.

И что Роман не приехал к ней раньше?! Но дела навалилась кучей, и потом, Ромке было на самом деле стыдно за свое поведение. Нет, о том, что выкинул этого хорька — не жалел. А вот чувство стыда не пойми за что — присутствовало. И то, что Марфа на него наорала — неожиданно сильно задело. Марфа над ним подшучивала, могла прикрикнуть, но такой неприкрытой злости от нее он раньше никогда не видел. И это… это тоже. Рома давал время — ей, себе. Зашибись время дал. А она замуж вышла!

Во дворе у Марфы не припарковаться. Понаставили машин как попало. Ромка бросил машину на углу, весьма затруднив проезд во двор. А нефиг парковаться как олени, порядочному адвокату встать негде! И Ромка бегом бросился к подъезду.

Марфа не открывала долго. Если там опять… кто-нибудь… Рома сжал кулаки, зажмурился, но под веками все равно вспыхивали какие-то алые всполохи. И дверь наконец открылась.

— А, это ты, — равнодушно бросила Марфа и повернулась спиной. А Роман торопливо шагнул в квартиру.

Она была одна. Вся комната носила отпечаток сборов в дорогу — на диване лежали стопками вещи, на полу стоял, распахнув чрево, чемодан.

— Куда-то собралась?

— В Мюнхен.

— Рановато вроде для Октоберфеста.

— Роман, — Марфа раздраженно бросила кипу тряпок в чемодан. — Ты зачем приехал?

Я приехал, чтобы убедиться, что вся эта история с твоим замужеством — дурацкий розыгрыш. Но это, похоже, не оно.

— Говорят, ты замуж выходишь? — Ромка вяло удивился тому, как спокойно звучит его голос. Ему орать хотелось. Орать громко и в надрыв. Но не получалось почему-то.

— Уже.

— Что — уже?

— Вышла.

Ромке протянули руку. Женскую изящную руку. С кольцом на безымянном пальце. И это кольцо как-то разом вдруг заставило поверить. И стало почему-то очень больно. Так, как никогда в жизни не было.

— Зачем? — спросил он тихо и безжизненно.

— А зачем женщины выходят замуж? — в противоположность ему Марфа говорила громко и как-то… Зло.

— Не знаю. Расскажи мне.

— Клаус любит меня. У него серьезные намерения. Он хочет семью.

— А ты?

— Что — я?

— Ты — любишь?

Они смотрели друг другу в глаза. Рома поймал себя на двух мыслях. Что едва дышит — раз. И два — что совершенно не знает девушку, стоящую напротив.

— Да! — с вызовом ответила она. — Люблю. Очень.

А вот это уже — навылет.

Он кивнул. И вышел.

Уже за дверью в кармане запищал электронный ключ от автомобиля. Отлично. Роману сейчас просто жизненно необходимо кому-нибудь вломить.

***

— Я не понимаю, что это? — Тихон Аристархович Тихий мерил широкими шагами спальню. — Что это, Варь? Блажь? Дурь? Назло мне?!

— Дурь, блажь и назло — это все не про нашу дочь, Тиша.

— Я знаю! — он резко остановился. — Но тогда — что?! Мы ведь его даже не видели!!! Не так, Варь, не так я себе представлял замужество нашей дочери.

Он устало опустился на кровать.

— Скажи уж честно, — легкие руки жены легли на его широкие плечи. — Ты себе это вообще никак не представлял.

— Ну не надо из меня монстра-то делать… — Тихон откинул голову назад, прижался щекой к щеке жены. — Я вполне адекватный и… — Сзади раздался тихий смех. — Ну правда адекватный!

— Только ты в это веришь.

— То есть, ты все-таки думаешь, что это назло мне? — вздохнул Тихон.

— Нет, Тиш, — женские руки принялись гладить мужские плечи — Не это точно. Что-то другое. Я не знаю — что. Похоже, что-то серьезное. Но Марфа уходит от прямых вопросов, а давить я не хочу. Да и без толку на нее давить, твой же норов, тогда точно нарочно сделает, — Тихон хмыкнул, а Варвара продолжила: — Нам остается верить в здравый смысл Марфы.

— Должно же у нее быть что-то и от тебя, — Тихон с наслаждением прижался щекой теперь к женской руке на своем плаче и вздохнул: — Что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом.

— Как хорошо, что у тебя есть подходящие цитаты на все случаи жизни.

— Да если бы… — снова вздохнул Тихон. — Как я теперь понимаю своего батю…

***

Марфа сидела на диване среди стопок сложенной одежды — уставшая и опустошенная. Она не знала, чего ждала от прихода Ромы — и ждала ли чего-то вообще. Его самого — ждала. Ждала и одновременно боялась.

Последнюю пару недель Марфа жила, словно в каком-то полусне. Девушка оглядела комнату, горы вещей, чемодан. Неужели с ней это происходит? Если кто-нибудь сказал бы ей некоторое время назад, что через месяц Марфа Тихая выйдет замуж и будет собираться уезжать жить в Мюнхен — она бы покрутила пальцем у виска или бы расхохоталась.

Фрау Штибер.

Марфа всхлипнула. Это не про нее. Она — Марфа Тихая. А кто такая Марта Штибер? Благопристойная Марта Штибер, супруга Клауса Штибера, с которым они будут на пару управлять двумя его прекрасными ресторанами в Мюнхене.

И та, которая не мучается от безответной любви к сопливому малолетке, вот кто.

Единственная настоящая причина, по которой Марфа сейчас паковала чемодан в Мюнхен — это Ромка Ракитянский. Последний его приход к ней домой, встреча с