Ливийский лохотрон - Павел Фирсанов

Несмотря на скудный рацион, склады были забиты провиантом. Конечно, основная его часть относилась к корейской кухне, были даже деревянные и стеклянные палочки для еды. Но тем не менее можно было спокойно готовить еду из того, что находилось на складах. Просто те, кто занимался приготовлением пищи, не утруждали себя поисками необходимых продуктов, а брал то, что было под рукой.

Теперь о наших поварах. Кашеварить вызвался один из наших товарищей Олег Герасимов из Одессы, сварщик по профессии, в прошлом с военной службой не связанный.

Помощником у него был сын Шадрова Максим. Само провозглашенный начальник штаба составил списки дежурных по кухне. В списке были все, кроме самого составителя списков и его товарища Саши Дробязко. Видимо себя он считал большим начальником и считал мытье посуды не царским делом. Именно тогда у меня появилось первое ощущение, что Бычков совсем не тот человек, каким я его себе представлял. А ведь нас до этого многое связывало, его я считал, чуть ли не старшим братом. В дальнейшем эта маленькая трещинка между нами перерастет в огромную пропасть.

Наша строительная площадка прилегала одной стороной к морю, и там не было никакого ограждения, с другой была обнесена двух метровым бетонным забором. За забором проходила асфальтированная городская дорога, а вдоль нее шли обычные жилые дома. Дома были одно, двух, трех и даже четырех этажные. Окна домов выходили и на дорогу, и из них как на ладони была видна вся наша строительная площадка. Население, по-прежнему находилось в городе и любой заинтересовавшийся гражданин, мог вполне видеть, что твориться за забором, и какие «корейцы» там работают. Мобильная связь работала нормально, и совершить звонок «куда надо» мог любой, недовольный властью. Что, наверняка, и делалось. Думаю, о нас уже тогда знали всё, если не с момента пересечения границы, то с момента нашего появления в корейском городке, это уж точно.

В целях конспирации, нам приказано было сдать ливийские сим карты, у кого они были, и ни в коем случае не звонить с мобильного телефона. Но этого, конечно, никто не сделал, и продолжал звонить на родину и по другим адресам. Кроме того предписывалось надевать специальную одежду и строительные каски оранжевого цвета. Это, якобы, чтобы из окон домов никто не догадался, что мы не настоящие корейские строители.

Надев униформу народ начал осваивать строительную площадку. Подбирались ключи и открывались двери служебных помещений и мастерских, гаражей и ангаров, открывались кабины грузовиков, автопогрузчиков и автокранов. Заводились моторы и, начиналось движение всего, что двигалось и вращалось. Сварщики знакомились с новейшим иноземным сварочным оборудованием. Рабочие руки жаждали работы.

Почти неделю мы осваивались на новом месте, в офис нефтяной компании больше никто никого не возил, Шадров с Кириллом частенько куда-то уезжали, возвращаясь под вечер. Пользуясь их отсутствием, народ продолжал обследовать все помещения, и строительные площадки. Так прошло две недели. Наконец в пустующие ангары, площадью почти с футбольное поле, начала поступать разнообразная военная техника. Техника завозилась в темное время суток, затягивалась в ангар. Ворота ангаров, как правило, закрывались, оставшийся проход завешивался маскировочной сетью. В одном из ангаров располагалось несколько пусковых установок зенитного ракетного комплекса С-75 «Волга». У нас в Союзе ЗРК С-75 назывался иначе, вся техника, которая поставлялась в то время за границу, меняла свои названия. Так С-125 назывался «Печора», ЗРК сухопутных войск «Куб» звался «Квадрат», и так далее. Свое название, почему то не поменял ЗРК С-200, как был «Вега», так и остался. На этом зенитном ракетном комплексе я прослужил всю свою службу в вооруженных силах, сначала Советского Союза, а потом и Украины. Судьба накрепко связала меня с техникой противовоздушной обороны и после окончания военной службы. Наверное, я был всё-таки неплохим инженером, если меня после окончания службы нашли и пригласили продолжить свое общение с техникой войск ПВО.

Пусковые установки представляли собой жалкое зрелище. Грязные, ржавые, с искореженной ходовой частью, по всему видно они не работали лет десять, а то и больше. Откуда их притащили я как то не поинтересовался, да и не до того нам тогда было. У нас тогда в мозгах крутились совсем другие мысли. Многие из нас давно покинули службу в армии, и встреча с техникой, на которой проработали не одно десятилетие, вызывала ностальгические чувства, и народ с головой погрузился в работу. Удивительно, но никого не приходилось заставлять что-либо делать, сами находили, сами организовали свою работу, сами находили нужный инструмент и погрузились в работу. Конечно, общее руководство осуществлялось Шадровым, но, как говориться, народ бежал впереди паровоза.

Во второй ангар, такого же размера, притащили КИПС. КИПС это Контрольно- Испытательная Передвижная Станция. Это техника предназначена для диагностики электронного оборудования зенитных ракет комплекса С-75. Состоит она из двух машин с оборудованием. Эту технику мне и еще двоим товарищам, предстояло привести в чувство, подготовить для проверки ракет. Я не являлся специалистом по данному образцу техники, хотя моя военная специальность было родственная данной, поэтому ко всему прочему, мне еще предстояло изучить эту хоть и устаревшую, но все-таки пока еще достаточно грозную технику. Триумфом ее был Вьетнам. Эта была гроза для американских «Фантомов». Основным специалистом КИПС был Михалыч. Анатолий Михайлович Козлов, мужчина шестидесяти двух лет, на этом комплексе прослужил 25 лет, дослужился до подполковника, командира технического дивизиона, закончил он свою службу около двадцати лет назад в Одессе. Уволился как раз накануне перехода одесского военного округа под юрисдикцию Украины.

Не успел Михалыч вкусить всех прелестей службы в украинских вооруженных силах.

В отличие от меня, Михалыч в Ливии был с самого начала первых наездов Шадрова и его команды в эту африканскую страну. А началась эта эпопея в далеком толи 1999, толи 2000 году.

Еще одним членом команды Михалыча был Василий. Василий, бывший прапорщик, техник и старшина в бывшем дивизионе Михалыча. Вместе они служили при Союзе, жили по соседству, после увольнения в запас, поддерживали дружеские отношения, вместе ездили в Ливию. Старшина в армии это не должность, это образ жизни, это диагноз. К этому добавьте, что Василий еще и украинец. Крепкий хозяйственный мужик, своего не упустит, ко всему у него есть дело.

Так мы втроем начали потихоньку доводить до ума это чудо техники. Подключить ее к электросети представляло некоторую проблему и поэтому мы просто очищали машины и оборудование от пыли и песка, чего в Африке предостаточно, производили мелкий ремонт многочисленного кабельного хозяйства. На этом наши работы с этой техникой в этом ангаре и закончились. Подключить технику к электросети так и не удалось. И нас перебросили на следующий объект.

Новый объект это покраска всей техники, которая с каждым днем все в большем количестве прибывала на площадку. Из новой техники появились полуприцепы радиолокационных станций, антенные системы, пусковые установки к зенитным ракетным комплексам С-125. Чего-чего, а краски на складах корейского мини заводика было превеликое множество и на любой вкус. Не знаю, чья это была идея перекрашивать всю технику во все цвета радуги, но все бросились усиленно исполнять это абсурдное решение.

а площадке начали появляться синие полуприцепы, серые кабины автомобилей, желтые пусковые установки, зеленые антенны. Наверное, Шадров думал ввести в заблуждение американские спутники, раскрасив технику под детскую площадку. Жаль не додумался он раскрасить пусковые установки и ракеты под пятнистые мухоморы. Конечно, мы шутили по этому поводу, но особо не возникали, было даже интересно, что из этого всего выйдет. Еще одна непонятная мне, идея заключалась в установке на трейлер пусковых установок комплексов С-125 «Печора», и С-75 «Волга», приваривание их сваркой намертво к корпусу трейлера. В штатном расположении стартовых позиций этих комплексов все пусковые установки расположены по кругу в определенном порядке и жестко привязываются к станции наведения и местности. Как Шадров собирался пускать ракеты с автомобильных трейлеров, непонятно. Установить неповоротливые трейлеры в нужном порядке и подключить их к станции наведения, это еще в принципе возможно. После первого же пуска одной ракеты, вся конструкция с другими ракетами на пусковой установке просто перевернется. Хотя, если вместо четырех положенных ракет зарядить на каждую пусковую по одной, то по одному пуску может и можно, было бы сделать. Возможно, это была одна из очередных афер мастера авантюр Александра Шадрова. Этот вывод следует из того, что на момент этих действий конкретных специалистов по С-75, кроме одного в нашей команде не было. Не было и ракетного топлива, ведь система С-75 работает на жидком ракетном топливе. Специалистов по ремонту и вводу в строй антенных систем и станций наведения обоих комплексов на тот момент тоже не было. Все мы были специалисты широкого профиля, да ПВО-шники, да инженеры высокой квалификации, но каждый по своей системе. Последующие события показали и необходимость не только специалистов по ремонту, но и людей, способных сработать в составе боевых расчетов, а это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Мы тогда уже знали, что на подходе еще одна группа, таких же хабиров, как и мы. А пока они нежатся на море в Тунисе, мы продолжаем работать на той же площадке, где и проживаем. Подходит к концу месяц нашего пребывания в Ливии. Живем там же в 100 метрах от ангаров и площадок с техникой. То, что все это смертельно опасно для жизни, никого особо не заботит. В небе постоянно кружат беспилотные летательные аппараты, слышен их характерный гул. Американские спутники тоже никто не отменял. В жилой комплекс как то даже залетела шальная пуля. Или америкосы знали, кто мы и не хотели нас сразу убивать, хотели поиграть в кошки мышки, то ли по каким-то другим причинам, но нас пока не трогали. Но то, что за нами следили, не было никаких сомнений. Конечно, мы как могли, шифровались, маскировались, но для современных средств разведки, не составляло, ни какого труда нас обнаружить. Доказательством тому послужило определенное событие одного из дней в конце срока нашего пребывания на строительной площадке. На рассвете прозвучал глухой и не громкий хлопок. Никто особо ничего не понял, не все даже проснулись и слышали этот хлопок. На площадке стояла машина зенитного ракетного комплекса «Оса». Прибыла она ночью, в ангар и под маскировочную сеть ее никто не удосужился поставить. Те, кто проснулся, пошли посмотреть, что к чему. На первый взгляд все вроде бы нормально, ни дыма, ни огня, стоит себе машина и стоит. Лишь подойдя вплотную к машине и поднявшись на ее высокий борт, увидели почерневший искореженный двигатель. Пущенная с безпилотника ракета, точно угодила в моторный отсек. Нам явно давали понять, что о нас знают, и наверняка предупреждали, что бы мы убирались, пока целы. Но это случилось позднее, а пока мы продолжали проживать в своих шикарных апартаментах и ждали дальнейшего развития событий. А события не заставили себя ждать. Некоторых из нас начали потихоньку вывозить на другие места работ. Так как я в сложившихся обстоятельствах определенного места работы не имел, то меня Шадров бросал в разные места. Мест таких оказалось несколько. Кроме той ремонтной площадки на месте нашего проживания постепенно образовывалось еще несколько других, но уже на значительном удалении от места постоянной дислокации. Одна из этих площадок была организована, на каком-то частном предприятии с большим количеством морских контейнеров, и парой огромных ангаров. Территория была огорожена бетонным забором, на въездных воротах вооруженная охрана. Из техники там была пара большегрузных контейнерных автопогрузчиков, пара грузовиков контейнеровозов итальянского производства, это не считая мелких грузовичков и всевозможных механизмов и агрегатов типа переносных компрессоров и тому подобное. Туда же были доставлены несколько пусковых комплекса С-75, аппаратная кабина, кабина управления и антенный пост того же комплекса, две войсковые дизель-электрические станции советского производства 80-х годов. В ангар поместили антенный пост зенитного ракетного комплекса С-125, две машины зенитно-ракетного комплекса «Квадрат», дизель-электростанцию, несколько транспортно-заряжающих машин к комплексу С-125. С помощью автопогрузчиков пятнадцати кубовые морские контейнеры были установлены в три этажа буквой «П». Получилась рабочая площадка размером 50х50м. Сверху, по крышам контейнеров натянули маскировочную сеть. Под сетью на бетонной площадке: антенный пост комплекса С-75- кабина «П», рядом с ней кабины «А» и «У», что означает, аппаратная кабина и кабина управления, соответственно. Туда же притащили и трейлеры – длинномеры с уже приваренные к ним сваркой и покрашенные в желто-голубой цвет пусковые установки для С-75. Весь этот металлолом необходимо было отремонтировать, собрать в единую систему, настроить для обнаружения воздушных целей и ее качественного сопровождения и, естественно уничтожения. Что особо удивляет, на данный момент времени на всю эту кучу неисправной электроники, был всего лишь один специалист, да и тот бывший командир дивизиона, возможно знающий эту систему в вопросах организации и ведения боевой работы, руководства боевым расчетом. В вопросах ремонта и настройки, ему одному справиться было практически невозможно. Не думаю, что авантюрист Шадров, этого не понимал. Может быть, он надеялся, что кто-то подъедет во второй или третий заезд, и эти кто-то решат проблему, а пока он кидал в помощь всех, кто подворачивался под руку, в том числе и меня. О моей работе на этой площадке я еще вернусь, а пока о других местах нашей работы, где мне тоже посчастливилось побывать.