Убийство журналиста - Роман Булгар

…Батареи «синих» замерли в готовности. Командир дивизиона застыл с телефонной трубкой в руке. Наблюдатели всех рангов и огневые посредники поспешили отойти в сторону. Лучше не мешать. Не дай Бог, вмешаться, лично принять решение, взять руководство и ответственность на себя. Главное – потом иметь, что доложить при разборе…

– «Коршун», я, «Щит», цель 11-я, огонь!

Измотанный гнетущим волнением подполковник схватил другую трубку, услужливо подсунутую связистом, и скомандовал:

– «Днепр», цель 11-я, огонь!

Потекли секунды мучительного ожидания. Через минуту комбат-1 с надрывным отчаянием в голосе доложил, что в результате неисправности ракеты она не стартует. Выполнить команду «Огонь» он не в состоянии.

Огневой посредник на первой батарее быстрым почерком исписывал уже второй листок, торопясь, заносил в него все входящие и исходящие команды, при этом все действия ракетчиков тщательно хронометрируя.

Комдив побледнел, но не растерялся. Этакого конфуза подспудно и ожидали, а посему вывели на стартовые позиции все три батареи. Для страховки. Боеприпасы давно исчерпали свой ресурс. А поступление новых боевых ракет не предвиделось из-за полной территориальной независимости средств поражения от прежних баз снабжения.

– «Дон», огонь! – выкрикнул он чуть охрипшим голосом.

Снова потекли томительные секунды. Подполковник неотрывно смотрел на ракету, установленную на направляющей. Уф! Пронесло!

Удовлетворенно вздохнув, он вытер пот со лба. Из-под длинной серебристой сигары вырвался сноп пламени, и она, словно нехотя, стартовала и, быстро набирая скорость, устремилась ввысь. Свою часть задачи, поставленную перед их дивизионом, они выполнили. Пока суд да дело, можно заглянуть в командирский КУНГ и накатить сотку…

На экране радара появилась маленькая светящаяся точка.

– Есть цель, – доложил оператор.

– Азимут 165, дальность… угол атаки…

– Ключ на «Старт», – подал сигнал командир.

Умная автоматика сама захватила цель, рассчитала по ней установки, ввела их, и ракета сама, автоматически, навелась в нужном направлении. Цель-имитатор шла к ним навстречу, и азимут на нее почти не менялся.

– Цель уничтожить! – поступила сверху команда.

– Огонь! – перекрестившись, рявкнул командир.

Оператор ногтем открыл предохранительную крышку, привычным движением нажал пальцем на красную кнопку «Пуск». И тишина…

– В чем дело? – из динамиков вырвался грозный рык командира.

– К-команда не проходит… – обреченно выдохнул старший прапор.

– Как не проходит?! – взорвалось у него в ушах. – Жми еще!

Оператор вновь утопил кнопку до конца, отпустил и снова нажал. Почувствовал он, как холодные капли покатились по спине. Недавно аппаратура прошла тестирование, и все было в норме. Раз за разом они проводили весь комплекс выполнения боевой задачи, и все срабатывало.

Две недели назад все было в порядке. А потом был переезд. Вместо суток ехали все трое. С самого начала, с погрузки все пошло наперекосяк. Они прибыли на стацию погрузки, а платформы для них еще не подали.

Когда к рампе подошли платформы, в темном небе слабо засветились первые звездочки. Старший техник начал разносить в своей походной фляжке и поднимать угасший боевой дух, пока он не упал до «нуля».

Они погрузились. Кое-как, с грехом пополам. Одну машину едва не опрокинули в полутьме. Кто-то успел отчаянно крикнуть, и водила всей силой вдавил ногой в тормоз. Зависла установка, покачиваясь, над краем платформы. Но пронесло. Крепежный материал искали на путях, делали его из подручных средств. Кто должен был заранее о том позаботиться? Зампотех. А если он сам ничего не знает и ничего не смыслит? Что тогда?

Старый майор уволился, не выдержал, не захотел изучать их ридну мову, смачно плюнул на все и ушел на «гражданку», устроился завгаром на фирме. Бабки крутые сейчас получает, над ними всеми посмеивается. Над ними, над дураками, за гроши тянущими служебную лямку.

Естественно, из своего графика движения они выбились. Полчаса ехали, потом два-три часа стояли, пропуская скорые поезда, длиннющие составы с нефтяными цистернами. Ночью вообще по большей части стояли. Товарняк-то, как правило, по ночам гоняют.

По пути, от нечего делать, офицеры то и дело прикладывались к пластмассовой канистре со спиртом, выданным им для обслуживания аппаратуры. А потом долили в бачок обычную воду до нужного уровня. Командир проверил и ничего не заметил. Может, вид только сделал. Сам-то он что, по пути не употреблял? Сухой ведь не ходил, вернее, не ехал.

Прибыли на место, провели техническое обслуживание. Протерли все водичкой со слабым характерным запахом. В Киеве оно за милую душу сходило. А тут на полуострове жара и невыносимая влажность. Вот кое-какие контакты и могли за это время запросто окислиться. Черт!..

Бедный оператор безуспешно жал и жал на кнопку, а цель все летела и приближалась. Старший прапорщик с отчаяния и от безысходности пнул ногой в блок аппаратуры, и лампочка вдруг мигнула и загорелась красным огнем. Видно, от хорошего, от всей души, удара блоки пришли в движение, и контакты потерлись друг об дружку. И команда по цепям стрельбы пошла. Еще одна секунда, две, и на стартовой позиции раздался громкий рев. Заработал разгонно-маршевый двигатель ракеты…

Командир дивизиона «синих» в недоумении поглядывал то в небо, то на свой секундомер. Или он дурак и ничего в своей работе не смыслит, или произошло нечто из ряда вон выходящее. Еще несколько секунд пройдет, и тогда сработает выставленный по времени самоликвидатор.

На командном пункте старшего руководителя учения все пребывали в полнейшем спокойствии. Министр обороны шутил, искусно травил своим иностранным коллегам байки из своей богатой на разного рода истории жизни. Никто им, разумеется, даже и не удосужился доложить о произошедшей заминке. Цель-имитатор уже в полете. Сами они своими ушами услышали, как ушла со старта вторая ракета.

Едва заметная невооруженным взглядом точка в небе взорвалась и разлетелась на тысячи огненных светящихся блесток.

– Цель поражена! – донесся до всех бодрый и торжествующий голос руководителя данного этапа учений.

Глаза наблюдателей опустились книзу, и уже никто не заметил, как в небе, все больше удаляясь, шла еще одна точка, оставляя за собой почти невидимый инверсионный след. И лишь только на своих экранах радаров системы ПВО страны операторы с ужасом наблюдали за тем, как быстро движущаяся цель вскоре достигла побережья и понеслась над Черным морем, направляясь, видимо, к берегам Турции…

Малахов и Катя, не спеша, прогуливались возле управления бригады, занятые обсуждением своих финансовых проблем. Не столько проблем, сколько планов, куда направить получаемую прибыль. И это, по сути дела, его интересовало постольку и поскольку. Жека с удовольствием встречался с Катюшей. Их совместный бизнес давно уже остался там, за прошлой чертой. То, с чего они начинали, давно уже стало каплей в море, маленьким винтиком в громадной империи Малахова.

Он рад был видеть Катю, смотреть на ее сияющие глаза. Прошли не менее трех лет, но он ничего не забыл. Не забыл, что было между ними.

– Кать, ты больше не сердишься на меня?

Мужские глаза одновременно и смеялись, и в то же время смотрели на нее со щемящей душу трогательной заботой и сознанием своей вины. Ну, как она могла сердиться на него, такого?

– Ладно, Жека, проехали, – Катя качнула головой. – Но ты мог бы это, так сказать, оформить вызов в дежурку в несколько иных тонах. А то заикой меня чуть не сделал. Чуть-чуть и удар бы меня хватил.

– Ты, Катя-Катюша, в следующий раз не спеши выполнять такие приказания. Перезвони и удостоверься, что это не чья-то глупая шутка.

Досадливо поморщившись, женщина буркнула:

– Спасибо за науку. Впредь буду умнее.

Мужские пальцы трепетно коснулись женского лица.

– У тебя невыразимо красивые губы. Я до сих пор еще помню твою грудь… – его черные глаза-омуты затягивали, так и манили к себе.

– Жека! Хватит издеваться надо мною, – прищурившись, женщина покачала головой. – Я же знаю, что ты бредишь только по своей Оксанке. Со мной этакий номер не пройдет. Больше не куплюсь я на твои штучки!

Катя нахмурилась. У нее дома любимый муж, дети. Но, черт, как же все ее существо неосознанно и упорно тянется к нему, к Малахову.

– Ах, Жека, и все же хорошо было с тобой! – она мечтательно повела глазами. – Как вспомнишь, так дрожь пробирает, снова хочется очутиться в том времени, в прошлом, к чему, увы, возврата уже не будет.

– Ах, Катя-Катенька-Катюша. До чего же ты хороша…

– Как упоительны твои уста… – поддакнула она. – Слышала уже.

Топ-топ-топ! К ним спешно приближались коротенькие шажки.