Очкарик. Боевик. Альтернативная история - Федор Рублев

Тут опять застонал и заворочался Андрюша и приятель решил снова напоить того остатками чая. 3. Подкрепившись и снова хлебнув горького чаю, Андрюша выслушал рассказ Петухова о его приключениях и подвале. Рассказывать тому было особенно нечего. Андрей почти ничего и не помнил, таким сильным был его испуг. В короткометражке, склеенной из чёрно-белых и местами (где хлестало пламя) цветных обрывков памяти, остались только выход за дверь школы с надеждой скоро попасть домой, где остались недоделанные на завтра алгебра и химия. Следующий кадр явил сплошную стену огня, несущийся из неё, словно из ада, огромный чёрный внедорожник с тряпичной куклой за рулём, брызнувший осколками и чем-то ещё, бетонную могилу, в которой с ним соседствовали чьи-то крики (недолго, а может и долго, как знать?), а также сводившие с ума жажда и шуршание оторванной двери.

Обсудив ситуацию, ребята решили какое-то время остаться в подвале, – перевести дух, – слишком уж плохи были все трое. Возникла и новая проблема – стали воспаляться царапины, в которые попала грязь. Это чувствовалось по нарастающим боли и зуду.

Оба понимали, что долго в подвале не удержаться, – или найдут, или голод и травмы вытолкнут наружу на поиск еды и лекарств. Вместе осмотрев трубу, мальчишки обнаружили подтекающий кран, который стали разогревать, поджигая вокруг бумагу. Кран проскрипел что-то недовольное и немного провернулся, подарив тонкую струйку воды, которую Андрюша стал собирать в предусмотрительно подготовленный термос. Тот наполнился, но вода продолжала поступать, давая возможность умыться и слить немного для животного в до блеска вылизанную голодной собакой салатную банку. Впервые за двое суток нормально умыв лицо и руки, насколько это позволяли обстановка и темнота, ребята сняли ботинки, по очереди подставляя ноги под прохладную струю. Нехитрые процедуры принесли невыразимое блаженство, позволили улучшить кровообращение в гудящих ногах и вскоре, загасив остатки факела и не забыв перекрыть подачу воды, оба спали, притулившись на импровизированной кровати из собранных в углу книг. Засыпая, Андрюша увидел прямо перед носом медицинский справочник 1957 года издания. Собака пристроилась в ногах, приятно их согревая. День, чей бордово-розовый закат не обещал назавтра ничего хорошего кроме тёплой – почти летней – погоды, клонился к вечеру. Ночь принесла ожидаемую неожиданность – в городе усилилось движение войск, то и дело по тёмным улицам группами разъезжали грузовики и бронемашины, подсвечивая фарами небо и чёрные провалы развалин, добавляя к смердящей пелене другие запахи войны – пота, пороха и сгоревшей солярки. 4. За эти долгие два дня Андрюша постепенно и как-то быстро свыкся с постоянным ощущением голода – верным спутником любого кризиса, и стараясь не обращать на него особого внимания, потянулся и хлебнул полкружки чуть затхлой воды. – Всё-таки сон – великая вещь! – думалось ему, поскольку голова побаливала лишь отчасти, и чувствовал он себя куда как лучше вчерашнего. Подсохли и уже не так беспокоили царапины, перед сном кое-как обмытые и осторожно вытертые насухо наиболее целым и более – менее чистым куском подкладки куртки (если такой можно было считать нацепленные сверху немыслимо грязные лохмотья с полуоторваным рукавом) и заклеенные сверху пожелтевшими от старости, но чистыми листами из какой-то книги. Петухов спал, по детски подтянув под грудь коленки и положив ладони под голову с противоположной разбитой брови стороны. В темноте оценить состояние его раны было трудно и Андрюша решил посмотреть, когда тот проснётся.

В случайно нырнувшем в темноту подвала лучике света блеснула внимательными глазами собака. Нацедив ей в банку немного воды, которую та с удовольствием вылакала, в благодарность помахав хвостом, Андрюша уселся на книги, машинально подтянув к себе на колени пыльный медицинский справочник. Относительная тишина подвала, изредка нарушаемая отдалёнными шумами снаружи, располагала к размышлениям. В голову лезли всякие мысли, но по складу характера Андрюша при всей своей подростково – детской рассеянности в мелочах, вырос прагматичным человеком и во всём предпочитал определённость и конкретику. Этому способствовало и получаемое музыкальное образование, – скрипка и ноты не терпят фальши и требуют точности. – Скрипка! Чёрт! Я же скрипку нёс! – зашипел себе под нос раздосадованный Андрюша, как будто не было других, гораздо более сложных проблем, чем потерянный и едва ли уже существующий в этом мире конкретный музыкальный инструмент. Не ходить же на его поиски в самом-то деле? За этими раздумьями время подошло к рассвету. Размышления привели Андрюшу к нескольким выводам. Он хорошо понимал, что вдвоём в условиях военного конфликта и фактической оккупации им долго не протянуть, а значит нужны союзники. И не просто какие-то случайные люди, а те, кто остался среди активной части населения и пока не попал под контроль оккупационной администрации. Возможно действующие или бывшие военные, сотрудники других силовых ведомств. Очень был нужен врач и тоже лучше военный. Из насущных проблем прежде всего необходимо было позаботиться о новой одежде и питании, и лучше если его источник будет постоянным. Оружие тоже бы не помешало. Местом его получения могли стать не только оружейные магазины, но и разбитые и пока не захваченные коалицией полицейские учреждения и посты или бывшие очаги сопротивления (автоматный магазин он обнаружил именно в таком месте). Взяв магазин, Андрюша осмотрел его, не найдя неисправностей, и выщелкнул в ладонь пять совершенно целых зеленоватых патронов с тонкими пулями и блестящими точками капсюлей в донце. Почему магазин не был полон или до конца пуст Андрюша не понял. Он так никогда и не узнал, что старший лейтенант полиции со смешной и мирной фамилией Пирожок, ползком из патрульной машины отступил под своды магазина ковров, имея «Макаров» и АКСУ, когда улицу зачищал 9 секшен англичан. В машине навсегда остался старший сержант Усатов, получивший два дополнительных отверстия в грудь из 12, 7 мм британского пулемёта. В том своём последнем бою Пирожок насмерть срезал из автомата какого-то придурка с экзотической на этих улицах автоматической винтовкой, недостаточно быстро прыгнувшего за перевёрнутый автобус. При стрельбе перекосило патрон и, теряя драгоценные секунды, магазин пришлось сменить, заранее преодолев утыкание ударами по затвору. Когда новый магазин опустел, Пирожок применил пистолет, выцеливая десантников, совавшихся внутрь. Один из них словил его 9 мм в бедро – он видел, как тот взвыл и покатился по дороге, зажимая вспухшее на ноге кровавое пятно и поднимая этим лейтенанту настроение. Потом очередь сбоку снесла полицейскому череп, и опустевший к этому моменту горячий пистолет полетел между камней.

– Негусто, – мрачно констатировал Андрюша и вернулся к своим мыслям, машинально вставляя патроны обратно. А мысли потекли дальше и тут он вспомнил поведение собаки, которая, когда он её заметил, кружила на одном месте, да ещё с куском мяса (!). Этот вопрос не давал ему покоя и Андрюша быстро сообразил, что и развалины и полуживые дома могут стать источниками необходимого. В Томске было полно охотников и все они из чего-то стреляли и где-то это что-то хранили. Тут же полыхнула мысль, что на оружие и ресурсы могут найтись конкуренты – такие же оборванцы и мародёры поневоле. И если вернуться к поведению собаки, а она явно охотничья, то там где она была и следовало искать. – Да что за место там такое проклятое! – пыхтел про себя Андрюша, – Уйти не успели, как опять туда затаскивает. Ну нет, не так быстро. Да и опасно – слишком близко к центральной улице, могут сцапать. Возможность по тихому «посетить» оружейный магазин тоже отпадала. Наверняка военные о них знают и постараются пресечь там грабёж. Да и жители ближних домов, кто уже очухался, тоже не оставят такие объекты без внимания. Минусом было, что магазины находились далеко от теперешней их стоянки и добраться туда незамеченным, а тем более уйти с места, маловероятно. Оставались развалины и малоприметные дома. Андрюша решил, что начать надо с домов, пусть там и велика вероятность кого-нибудь встретить. Этими соображениями он поделился с проснувшимся Петуховым. Наскоро умывшись, попив воды и дожевав на троих «подарок слесаря» – крошечный кусок сала и хлебную корку, к которой он прилип, ребята решили действовать. Петух припомнил, что когда вчера перебегал улицу, видел чуть ниже вывеску магазина одежды на первом этаже относительно целого жилого дома. Ещё раз осмотрев дверь, выводящую внутрь помещения, мальчишки решили не пробовать открывать её. Неизвестно что ждало бы их с другой стороны, да и в существующем положении вещей сохранялась какая-никакая безопасность временного убежища, – ну кто вдруг полезет в закрытый снаружи подвал? Разве что какой-нибудь очень ретивый мародёр, он же бомж, или оккупант. Но такое развитие событий представлялось ребятам маловероятным. Едва они засобирались, как заскулила и запросилась на улицу собака. Брать её было нельзя. Залает – выдаст укрытие. Вобщем, натаскав на трубы в соседней комнате книг, среди которых обнаружились не только приснопамятный медицинский справочник, но и прелюбопытная, хоть и старенькая брошюра «Устройство лагеря в лесу», которую Андрюша сунул под куртку, намереваясь изучить позже, парни устроили подобие платформы для подсадки в подвальное окно. На удивление, окно в этой комнате оказалось шире, и убрав загораживающий его изнутри лист фанеры, ребята прислушались и выпустили собаку. Затем полезли наружу, вооружившись стареньким хозяйственным ножом.