Пастырь добрый - Попова Александровна

На мгновение Курт стиснул губы, чтобы не улыбнуться невпопад; ему вообразилось мигом то, как было возможно беседовать с ним не очно (перекрикиваться с крыш Друденхауса и ратуши, не видя друг друга?..), и отметилось восхищение преступлением, по поводу которого он проводил дознание. При желании после таких слов еще лет тридцать-тридцать пять назад бюргермайстера можно было бы прихватить за сочувствие к еретикам...

-  Моя работа, - отозвался он просто и, не спросив дозволения, уселся на высокий стул напротив совершенно пустого, если не считать одинокой чернильницы, стола. - Вы просили меня явиться незамедлительно; случилось что-то, что должно заинтересовать Конгрегацию?

Тот вздохнул, обойдя стол, и тяжело приземлился напротив, упершись в него локтями.

-  Не знаю, - ответил Хальтер, наконец, и, встретя его удивленный взгляд, кивнул: - Сейчас я все проясню, майстер Гессе. Вам придется набраться терпения и выслушать некую историю, дабы иметь перед собою полную картину событий.

-  Я слушаю, - согласился Курт коротко, и тот снова вздохнул; в мысли пришло, что слишком много вздохов он слышал за последние сутки, и это не к добру...

-  Ведь в Друденхаусе уже известно, что вчерашним днем пропала девочка, верно? - почти без вопросительных интонаций произнес бюргермайстер, и Курт молча кивнул. - Сегодня утром мы намеревались начать поиски; начать думали с опроса знакомых матери и подруг самой девочки - ведь всякое может быть, вы понимаете...

Прав был Райзе, отметил он мысленно, снова кивнув - не то соглашаясь с услышанным, не то попросту показав, что слушает внимательно.

-  Девочка из хорошей семьи, - продолжал тот, - но и это вы уже наверняка тоже знаете... Ее родители поставляют лед для всего Кельна; не думайте, что это не Бог весть какое занятие - занятие это сложное, требующее затрат и, в результате, прибыльное, и от него зависят многие, кто уже привык слаживать свое дело с поставками льда. Мясники, знаете ли, молочники... Сейчас родители в беспокойстве, я б сказал - в панике; если это помешает их работе, каковая, скажу вам откровенно, уже несколько сбилась, то убытки понесут многие, а вместе с ними и городская казна... Но, простите, я увлекся, хотя и сказано все это было для того, чтобы пояснить вам, сколь серьезно произошедшее... - Хальтер исподволь бросил взгляд на Курта и, не увидев на его лице раздражения, вновь разразился тяжелым воздыханием. - Итак, нынешним утром мы намеревались начать поиски; и мы их начали. Наши дознаватели уже занялись опросом знакомых, но вдруг произошло непредвиденное - к магистрату явился мусорщик, чтобы дать свидетельские показания.

Кстати, еще и мусорщики, прибавил Курт еще одну заслугу к списку положительных черт бюргермайстера Хальтера; на своем веку городов он повидал всего ничего, однако мог поручиться за то, что в подобной чистоте содержались явно немногие. Разумеется, весной под ногами хлюпала грязь, на улицах чавкали лужи, однако гниющих отбросов, выметаемых жителями из домов и сбрасываемых из окон, не накапливалось: мусорщиков было двое, работали они сравнительно аккуратно, а жители, не желающие блюсти чистоту города, штрафовались с завидной исправностью.

Правда, за пределами Кельна, невдалеке от стен, образовалась массивная свалка, и что делать с ней, магистрат еще не решил. Время от времени под охраной солдат какой-нибудь узник, осужденный на общественные работы, поджигал окраины мусорных островов, дабы не плодились крысы; порой свалка горела сама по себе, и тогда горожане посмеивались - «инквизиторы упражняются, дабы не терять навык»...

-  А рассказал он, что видел девочку, похожую по описанию на ту, что мы разыскиваем - во всем. Была девочка не одна, а с парнем - со взрослым парнем, с мужчиной, понимаете? и видел он их у свалки. Разумеется, я тут же вызвал людей - немного, дабы не поднимать паники и не будоражить горожан - и послал прочесать всю эту помойку... - Хальтер умолк, глядя чуть в сторону, мимо глаз собеседника, и лишь через полминуты тишины вновь поднял взгляд к его лицу. - Мы нашли их - обоих. Он был пьян настолько, что ничего не соображал, а она...

-  Убита? - подсказал Курт; тот болезненно поморщился, и щеки его над аккуратной бородкой побелели.

-  Не просто убита, - понизив голос, словно мог кто-то услышать их в этой комнате, возразил бюргермайстер. - Жестоко убита - и даже это сказано слабо. Это... Это было страшно. Я такого никогда еще не видел. Располосована. Вскрыта, как дичь. Он распотрошил ее, понимаете?

В висок толкнулась тупая боль, сместившись к переносице и став острой, точно в мозг вонзалось зубило, погружаясь все глубже и глубже, и ладони под тонкой кожей перчаток покрылись липким мерзким потом.

-  Еще что-то?

От того, что старался держать голос под контролем, это прозвучало холодно, сухо, так что Хальтер бросил на него взгляд жесткий и неприязненный.

-  Да, - отозвался он почти с вызовом. - Еще кое-что. Он связал девочку ее одеждой и... Я понимаю, что наши лекари не столь сведущи в тонкостях, как майстер Райзе, однако даже они смогли определить, что... это с ней сделали не раз.

-  До или после смерти? - уточнил Курт, осторожно переведя дыхание, и бюргермайстер вскочил, стукнув по столу кулаком:

-  Да откуда я знаю! Лекарь, который осматривал ее, до сих пор сидит в подсобной комнате и пьет - кружками! Хотите, я покажу вам тело? И вы сами определите, что сделали до смерти, а что после!

-  Позже непременно, - ответил он спокойно, и Хальтер опустился на стул, потирая ладонями лицо и опасливо переводя дыхание.

-  Прошу прощения, - глухо проронил тот, снова опираясь локтями о стол и не глядя на сидящего напротив. - Просто я - тело видел. Понимаете, майстер Гессе, у меня самого сын в том же возрасте и дочь годом старше, и я...

-  Понимаю. Продолжайте, прошу вас.

-  Обоих мы перевезли тихо, - через силу снова заговорил Хальтер. - Если бы горожане узнали... Мне ни к чему беспорядке в моем... в нашем городе, а я убежден, что парня попросту выхватили бы у стражи из рук и порвали б в клочья на месте. Даже родителям девочки я пока ничего не сообщал... честно вам сказать - просто не могу вообразить, как такое можно сказать и... показать.

-  Итак, мы добрались до парня, - напомнил Курт. - Это и есть тот арестованный, который требовал встречи с инквизитором?

-  Не просто с инквизитором, майстер Гессе, - возразил тот со вздохом, - а именно с вами. Знаете, когда я сказал, что мы взяли его ничего не соображающим, я немного... ошибся в подборе слова. Он просто не оказал сопротивления, хотя нож, которым он ее убил, все еще был в руке, он вообще был словно в полусне, а когда его повязали - лишь тогда стал вырываться и кричать, что «этого не делал». Только это он и говорит с той минуты; но это его рук дело, без сомнений: кроме того, что мы нашли его над телом убитой, с нею его видели накануне вечером - стража на воротах, и тогда девочка была еще жива. Я так думаю, когда увидел, что натворил - очнулся и протрезвел...

-  Он был допрошен? Предполагаете причину его действий?

-  Пытались узнать, - улыбка Хальтера была похожа на волчий оскал. - Настойчиво. Но это все, что мы от него слышим; сперва твердил, что ничего не сделал, а после стал требовать вас. Как вы понимаете, если некто требует встречи с инквизитором, отказать ему я не имею права, посему я и послал за вами с просьбой явиться.

-  Итак, вы хотите, чтобы я побеседовал с ним? - переспросил Курт, и тот кивнул. - Хорошо, я это сделаю. Что это за человек, кто он в городе, вы знаете о нем хоть что-то?

-  Мы о нем знаем почти все, - зло вытолкнул сквозь зубы тот. - Он - преступник, вот что я о нем знаю. Он с детства копошится в этих кварталах - знаете, которые опустели после чумы десять лет назад.

-  Знаю, - тихо откликнулся Курт, начиная предчувствовать, что события вот-вот обернутся вовсе не приятным образом.

-  Ну, а поскольку он умудрился выжить... ведь не только мы отлавливаем этих подонков, они и сами режут друг друга направо и налево, вы ж понимаете... Так вот, поскольку он умудрился выжить, можете вполне логичным образом предположить, что среди своих сообщников он ходит, я бы так выразился, не в простых чинах - у него под рукой с пяток головорезов, которые исполняют его поручения.

-  Если вам так много о нем известно, отчего же он до сих пор не повешен? - усмехнулся Курт невесело. - Отчего бы вообще не устроить облаву и не выловить оттуда всех?

-  Не все так просто, - вздохнул Хальтер, и он невольно покривился. - Облава в старых кварталах - дело сложное и почти бессмысленное. Ко всему прочему, майстер Гессе, застать этого человека на месте преступления ранее не удавалось - лишь слухи, даже без свидетелей, вот и все, что у меня на него было. Я знаю, в Друденхаусе принято полагать, что магистрат целыми днями смотрит в окно и ничем не занимается, а казням и наказаниям предает лишь тех, кто подвернулся под руку, однако же, смею заверить, ваши сослуживцы ошибаются. Разумеется, случаются... недоразумения, однако я стараюсь, чтобы в городе был порядок. Если же я начну уделять излишне много своего внимания подобным личностям, пострадают, так скажем, те, кто должен быть мною защищен, а именно - простые горожане...