Северное Сияние. Том 2 (СИ) - Извольский Сергей

– Обычным огнем… – продолжил полковник, и сформировал еще один огненный шар. Поискав глазами цель, он запустил клубок огня в стойку трибуны – прилетевший сгусток лизнул языками пламени дерево, и исчез в воздухе.

– …при кратковременно контакте не получился даже поджечь большинство предметов, за исключением легковоспламеняющихся. Оттого, для достижения поражающего эффекта, все базовые конструкты огненной стихии относятся в категории сложных.

Коротко глянув на макеты снарядов и ракет, я начал понимать к чему ведет лектор. И не ошибся.

– Для создания действенного конструкта Школы Огня необходимо генерировать и собрать необходимое количество плазмы, сжатием достичь высокой плотности и после заключить ее в стабильную силовую оболочку – для того, чтобы плазма не рассеялась в воздухе, но при этом высвободилась при ударе.

Коротко переглядываясь с макетов снарядов на полковника, я все более полно начинал понимать, вернее догадываться, о чем идет речь. Он, выждав короткую паузу – судя по всему догадываться о подноготной лекции стал не только я один, продолжил:

– Любой конструкт Школы Огня выглядит для стороннего наблюдателя одинаково – обычный огненный шар. Но за языками пламени скрываются конструкты совершенно разной формы, – показал широким жестом на стенд с макетами снарядов полковник. – Ваши коллеги в течении трех дней должны будут изучить и каталогизировать информацию о всех базовых конструктах Огня, а также изучить их принцип действия, сходный с используемыми вооруженными силами армий цивилизованных стран боеприпасами. У вас всех допуск уровнем выше, и каждый из вас получит уже готовые данные о базовых конструктах и их соответствиям принципам действия и поражающей мощности состоящих на вооружении боеприпасов.

После этих слов полковник поднял руку и показательно медленно начал формировать конструкт. Затаив дыхание, я смотрел как из пылающего марева формируется оболочка и начинка, формой повторяющая бронебойный снаряд, рядом со стендом с которым сейчас находился Николаев. И только после того, как конструкт был полностью сформирован, его закрыли языки пламени, скрывая форму и начинку огненного шара.

Взмахнув рукой, полковник отправил конструкт на другую сторону зала. Стремительный, едва заметный глазу полет огненной кометы, вспышка, удар, и макет с листом пробитой танковой брони улетел к дальней стене. Сразу же сработали системы пожаротушения, залив угол арены белесой пеной, загудела вентиляция.

– Теперь же, – обернулся к нам полковник, – после всей вводной части, я жду от вас неочевидный вопрос или комментарии, к которым подводил проведенной демонстрацией сравнения конструктов и боеприпасов.

Последовала небольшая паузу, после чего полковник покачал головой.

– Не дождусь, – совершенно не расстроился он, из чего я заключил, что вопрос действительно не был очевидным.

– Что есть война? – спросил вдруг полковник. – Надежда Геннадиевна?

Наденька вновь вскочила рывком (странно, в общении с фон Колером или Андре я от нее такой прыти не видел), но лишь беззвучно открыла рот, не в силах сформулировать тысячи слов – потому как определение войне можно дать совершенно разными способами.

– Что есть война по фон Кляузевицу, Надежда Геннадиевна, – вновь едва улыбнувшись, на краткий миг демонстрируя эмоции сквозь холодную маску отстраненности, поинтересовался полковник.

– Война есть продолжение политики другими средствами, – моментально отчеканила Наденька.

Ну, да я в ней даже и не сомневался.

– Кому должны подчиняться военные?

– Военные должны подчиняться политикам. По фон Кляузевицу, – добавила Надежда.

– А что есть политика?

– Политика – это концентрированное выражение экономики.

– Все верно, – кивнул полковник. – Вопрос или комментарии от вас должны были звучать применительно к сравнительной стоимости представленных образцов боеприпасов и базовых заклинаний одаренных, – продолжил он. После чего прошел вдоль ряда макетов, показывая на боеприпасы и озвучивая стоимость каждого выстрела в золотых рублях:

– Восемьдесят рублей, сто двадцать рублей, триста двадцать рублей, сто десять рублей, пятьдесят рублей…

Когда полковник перешел от артиллерийских снарядов к выстрелам ПТРК, суммы зазвучали гораздо более высокие:

– Одна тысяча двести рублей, две тысячи шестьсот рублей, три тысячи рублей, одна тысяча восемьсот рублей…

У себя дома я частенько катался на стрельбище, и примерно представлял стоимость обычных патронов. Хорошо пострелять в денежном выражении – это как купюрами бросаться, или даже сразу кошельком. И вследствие этого немного интересуясь экономикой военного дела, вполне представлял сколько денег взлетает в воздух после одного залпа артиллерийского дивизиона. Сейчас, слушая полковника, примерил озвучиваемую цену ведения войны в золотых рублях в сравнении с моим миром. Получилось сопоставимо: стоимость выстрела мобильного противотанкового ракетного комплекса здесь также варьировалась от нижней планки стоимости автомобиля бизнес-класса до авто класса люкс. Не говоря уже о работе системы залпового огня, когда за полный залп в воздух целый гараж премиум класса вылетает.

И едва подумав об этом, вдруг понял к чему ведет полковник и какого даже не вопроса, а вывода от нас он ждал.

– Слушаю, – заметил мой просветленный взгляд полковник.

– Присутствие одаренных на поле боя кардинально меняет экономику войны?

– Именно так. Присутствие одаренных на поле боя кардинально повлияло на экономику войны. Технический прогресс давно сравнял возможности одаренных и обычного солдата, в составе обученного подразделения… применительно к солдату большого батальона, конечно же, – сделал необходимую ремарку полковник. – Но могущество стран Большой Четверки основано на том, что остальным странам для ведения войны одних лишь солдат и оружия недостаточно, нужны еще и большие деньги. Если без одаренных в составе армии – очень много больших денег.

С момента технологического рывка и продвижения доктрины загоризонтного ведения войны, роль одаренных на поле боя на некоторое время считалась теряющей позиции… до того момента, как не обнаружилась возможность стихийным одаренным действовать в связке с владеющими искусствами Тайной школы, или ментальной магии. Теперь, создавая с помощью менталистов связь между бойцом разведчиком и находящимся далеко от поля боя одаренным, смешанные тактические подразделения могут действовать не только на расстоянии, превышающие дальность огня ствольной артиллерии, но и преодолевать любые уровни средств защиты радиоэлектронной борьбы, просто их игнорируя.

Вы все, здесь присутствующие, уже разделены на группы, и к четвергу должны мне подготовить доклад по экономике действий указанной в задании батальонно-тактической группы по время недавней Девятидневной войны, с расчетом гипотетической стоимости достижения показателей боевой эффективности сходных с имеющими место в действительности, но без участия стихийных одаренных. Вся необходимая информация и задания уже у вас в ассистантах. Все, кроме сборной команды практической стрельбы свободны, – вдруг рубанул, заканчивая, полковник, даже не поинтересовавшись наличием вопросов.

Оставшиеся в зале – кроме нас, это было не более полутора десятка гимназистов, вновь без малейшей задержки поднялись и покинули помещение. Буквально полминуты, и на малой арене остались только мы вшестером и драгунский полковник.

Проводив взглядом последнего торопливо покинувшего зал гимназиста, я вернулся вниманием к партнерам по команде. Все они произошедшему не особо удивились, а вот меня причина, почему золотая молодежь относится к внешне непримечательному лектору относится с таким пиететом, все более волновала загадочным флером тайны.

Николаев между тем отправился к краю трибуны и выкатил оттуда транспортировочный ящик с экипировкой. Присмотревшись, я увидел на боку белого горностая – знак Эльвиры. Удивленно глянул на царевну, но тут же вернулся взглядом к полковнику – он уже выкатывал следующие ящики с бронекостюмами и оружием, в числе которых был мой.