Гонка на выживание - Вадим Филоненко

…Вакансия в клубе «Отвязных Стрельцов» была всего одна, а нас, претендентов, аж двадцать человек. Большая часть отсеялась на экзаменах по навигации и механике, некоторых завернули врачи, так что до собеседования дотянули всего семеро, а после двухчасовой молотилки на тренажерах Мартин отобрал троих, и меня в том числе. Нас отпустили по домам, а назавтра с утреца мы должны были предстать пред грозными очами Билла для окончательного отбора. Мои соперники, вымотанные до предела тренажером, с радостью рванули по домам, а я тайком проскользнул в ангар с лайдерами – мне до жути захотелось увидеть вблизи этих грозных «птиц».

В ангаре царило рабочее оживление: сновали техники, периодически появлялись пилоты, залезали в кабины и выруливали на взлет или, напротив, возвращались из полета. На меня обратил внимание один из техников.

– Эй, ты чего здесь лазишь?

Я с гордостью показал ему электронный бейджик-пропуск.

– Новичок, значит, – кивнул техник и вернулся к своим делам.

– А ты чего домой не ушел? – раздался за спиной голос Мартина. Я обернулся. Он уже переоделся в серый мягкий скафандр, но шлем не надел, нес в руке.

– Я… это… посмотреть…

– А… – понимающе протянул Мартин и внезапно предложил: – Хочешь подняться со мной на орбиту?

– Да!

– Тогда пошли в раздевалку, наденешь презерватив.

– Чего?! – вытаращился я.

– Мы так называем легкий гоночный скафандр, – пояснил Мартин. – Он предохраняет от перегрузок, от внезапного падения давления, от пожара… короче предохраняет. Впрочем, бывают случаи, когда и презерватив не спасет… – Мартин сделал паузу и искоса взглянул на меня. – Ты знаешь, почему у нас появилась вакансия?

– Угу.

Об этом много кричали по визору. Во время прошлого заезда «Огненной Серии» произошла трагедия. Гонщик-бегун «Стрельцов» был сбит противником и попытался сесть на Луну-3, но не сумел вовремя погасить скорость и со всего маха врезался в поверхность. Хоронили его в закрытом гробу, а его напарник-стрелок ушел из клуба и, по слухам, начал пить, вероятно, обвиняя в случившемся себя – ведь его прямая обязанность заключалась в том, чтобы защищать своего бегуна.

– А почему вакансия всего одна?

– Потому что новым бегуном буду я, – пояснил Мартин. – И мне нужен стрелок.

…Господи, до чего же мне плохо! Я словно угодил в гигантскую мясорубку – меня ломает и выкручивает наизнанку. «Будто стоишь на голове и поддерживаешь языком желудок». Это не я сказал, это кто-то из классиков, но лучше мои ощущения не передать.

– Бедненький, – слышу знакомый голос, и на мой пышущий жаром лоб опускается холодная ладонь. – Потерпи, скоро тебе станет легче.

С превеликим трудом открываю глаза и вижу Ирэн. Пытаюсь улыбнуться ей, но не успеваю, потому что снова впадаю в забытье. А дальше начинается ад. Обещанные доком кошмары чередуются с кратковременными болезненными пробуждениями, во время которых я успеваю открыть глаза, увидеть у своей постели то Мартина, то Лонга, то Рабиша, то Ирэн, и задать один-единственный вопрос:

– Какой сейчас день?

– Пятница, утро, – отвечают они.

– Пятница, вечер…

– Суббота, утро…

Суббота!!! Я пытаюсь встать, но меня укладывают обратно и зовут Рабиша, который намеревается влепить мне какой-то укол. Я отталкиваю его.

– Что это вы собираетесь мне вколоть, док?

– Успокойтесь, Брайан, это всего лишь снотворное.

– Нет! Мне нельзя больше спать, я должен идти…

– Это куда еще?

Я молчу. Ему не нужно знать, куда. А идти я должен к Тому, где нас с Лонгом будут ждать двое парней, чтобы тайком провести на территорию клуба «Бешеных Псов».

Игла впивается мне в вену, снотворное подступает к разуму, укутывая его липкой вязкой паутиной, но я сопротивляюсь изо всех сил, ведь мне нельзя спать, я должен встать… мне надо…

– Не дергайся, – внезапно звучит в моей голове голос-мысль Грига.

– Нет, Григ, ты не понимаешь, мне надо идти…

– Пойдешь, – перебивает Григ, – но чуть позже. А пока ляг спокойно и расслабься.

– Я тогда усну.

– Не уснешь. В тебе снова активировался ген маоли, и снотворное на тебя не подействует. Сейчас мы будем чистить твой организм, и для этого ускорим метаболизм в несколько раз. Чтобы этого добиться, делай так…

Несколько часов спустя я все-таки погружаюсь в сон, но это уже нормальный сон уставшего, но абсолютно здорового человека.

Просыпаюсь и вижу Ирэн.

– Который сейчас час? – спрашиваю.

– Около восьми вечера.

– Субботы? – уточняю.

– Субботы, – кивает она. У нее странный застывший взгляд, и на лбу пролегла морщинка.

– Что-то случилось? – осторожно спрашиваю я.

– Да… Тому только что прислали… – Ирэн замолкает. Ее начинает весьма ощутимо трясти.

– Что? Что прислали?

– Два пальца… отрезанных…

Я мертвею. Сабрина! Неужто у этих выродков хватило жестокости отрезать пальцы у трехлетнего ребенка?!

– Нет, не у Сабрины, – торопливо говорит Ирэн. – У ее матери… У Жанны… И записку прислали, дескать, Том не выполняет их требования.

– С чего они взяли, что не выполняет? – не понимаю я. – Ведь гонка только завтра.

– Сегодня был квалификационный заезд, и «Бешеные Псы» пришли предпоследними.

– Естественно, они всегда так приходят. Но ведь они должны победить в самой гонке, а не в предварительной квалификации.

– Ну да. Но похитители решили показать Тому, что не шутят. Если «Псы» проиграют, написали они, то Жанну и Сабрину Том будет получать по кусочкам. – Ирэн всхлипывает. – Знаешь, Брайан, они резали ее прямо по живому, без наркоза… медленно-медленно… она так кричала… так кричала… пока не потеряла сознание… а они привели ее в чувство и снова…

– Откуда ты знаешь?

– Они снимали это на визор-камеру и прислали ролик Тому… – Глаза Ирэн наполняются слезами, но она справляется с собой и спрашивает: – А как ты себя чувствуешь?

– Отлично. – Я не вру. Я действительно абсолютно здоров, у меня даже полностью зажила сломанная нога. Впрочем, в целях конспирации медицинский панцирь я пока снимать не стану. – Позови Рабиша и принеси мне что-нибудь поесть, ладно?

Голод у меня сейчас зверский, это плата за ускоренное излечение. Григ предупреждал, что так и будет, и советовал сразу, как проснусь, съесть несколько плиток горького шоколада.

Ирэн выходит, а я нащупываю на прикроватном столике свой коммуникатор и связываюсь с Мартином.

– Брайан, это ты? – удивляется он. – Очухался или?..

– Очухался. Скажи Биллу, что все остается в силе.

– Лады. А то мы уж было запасной план хотели.

– Не надо запасной. Я в норме.

Отключаю связь, увидев входящего в палату Рабиша.

– Док, – решительно начинаю я, – вы сейчас осмотрите меня и удостоверитесь, что я здоров. А потом я покину клинику, и завтра весь день меня не будет. Но вы сделаете вид, что я еще здесь. Завтра к вечеру я вернусь, а послезавтра вы официально выпишите меня…

– А чего это вы тут раскомандовались? – злится Рабиш. – Я сам решу, когда, что и как!

– Док, я не командую, я прошу.

Наши взгляды встречаются. Он вздыхает и бормочет:

– Вот свалились же вы на мою голову, Брайан. Такого пациента и врагу не пожелаешь!

Воскресенье. Четыре утра. Самое сладкое время для сна. Особенно если лежишь в теплой уютной кровати, а за окном метет февральская вьюга. Но нам пятерым не до сна. Мы с Лонгом, Томом и двумя его парнями сидим в мобиле, припаркованном неподалеку от полигона клуба «Бешеных Псов» и ждем, пока один из парней по имени Арчи справится с охранной системой. Арчи деловито колдует над портативным визор-фоном, что-то мурлыча себе под нос, и вскоре извещает нас, что путь чист. Выбираемся из теплого брюха мобиля и ежимся, ощутив на лицах колючее прикосновение ветра со снегом.

– Ну и погодка, – бормочет Стю, второй из парней Тома. – При такой погоде гонять, костей не соберешь.

– Это здесь, на Земле. А на орбите всегда одна и та же погода, ясная, – отвечает ему Лонг.

– Ну да, ну да, – спохватывается Стю.

– Том, ты бы остался в мобиле, – предлагаю.

– Нет, – упрямится он, – я с вами.

Мы вчетвером проходим в ворота полигона, а Арчи остается контролировать обстановку снаружи.

Вообще, полигоны всех гоночных клубов похожи, как две капли воды – их и строили-то по единому типовому проекту. И все же разница есть. Чувствуется, что этот клуб не из успешных. Здесь повсюду сквозят небрежность и жесточайшая экономия. Они проявляются в отсутствии людей-охранников при входе – ясно, что владельцы «Бешеных Псов» вынуждены экономить деньги на персонале. И в том, что круглосуточный обогрев тротуара включен только на площадке перед ангаром с лайдерами, а остальное пространство заметено снегом, который поутру будут расчищать роботы-чистильщики. И в не вывезенных с вечера мусорных баках, и в сотне других мелочей. Но особенно тягостное впечатление производит на меня сам ангар. Я привык, что в нашем, в стрельцовском, царит идеальный порядок. Билл беспощадно штрафует гонщиков и техников за оставленные в спешке инструменты или за криво припаркованные лайдеры. Здесь же порядок не соблюдается вовсе, похоже, всем на все плевать. Пол усеян промасленной ветошью, по углам валяются вперемешку сломанные и новенькие запчасти, лайдеры стоят как попало, короче, полный кавардак.