Хозяева Острога - Юрий Брайдер

— Раздавит, если заранее не принять нужные меры. Поставьте вот эту подпорку и ничего не бойтесь, — он просунул в щель металлический стержень толщиной примерно с запястье Зурки.

— А он выдержит? — с сомнением поинтересовался Темняк.

— Один не выдержит. А штук шесть — наверняка. Уже проверено на деле.

Когда в камере смертников очутилось с полдюжины этих стержней, неизвестный благодетель поспешил распрощаться:

— Побегу. Как бы меня раньше срока не хватились. Я ведь не ты. Из меня Хозяйка при желании всю подноготную мигом вытянет.

Когда снаружи опять наступила тишина, Темняк сказал, поглаживая Зурку по щеке:

— Вот видишь, как всё счастливо обернулось. Мир не без добрых людей.

Он шагами измерил пол, на глазок определил места вероятного приложения сил, смыкающих пол с потолком, и расставил стержни с таким расчётом, чтобы на них действовали только давящие, но ни в коем случае не изгибающие нагрузки.

Длины стержней чуть-чуть не хватило, и вместо клиньев пришлось использовать остатки собственной одежды, благо она была сделана из достаточно плотного и эластичного материала. Когда работа завершилась, у них остались одни штаны на двоих. Зурка настояла на том, чтобы они достались Темняку.

— Если ты заметил, я вообще люблю голышом разгуливать, — заявила она. — Любуйся мной, пока есть возможность. Это тебе вместо приза.

Впрочем, вскоре девушка замерзла, и Темняку пришлось согревать её теплом собственного тела. Забавы, не такие уж и невинные, были прерваны сильным толчком снизу. Раздалось грозное гудение, которое Темняк уже слышал после гибели Цвиры, и пол мелко-мелко задрожал.

Стержни держались, как влитые, хотя и испытывали колоссальное напряжение. Капли воды, попавшие на них, отлетали, словно от раскалённой сковородки. Пол даже поднялся на вершок, но лишь за счет того, что концы стержней вдавились в потолок. Гудение снизу всё чаще срывалось на пронзительный вой и грозный скрежет.

Как Темняк ни ломал голову, но ничего смешного в этой ситуации так и не нашел. На помощь ему пришла Зурка, которая кончиками ногтей стала выстукивать на вибрирующем стержне какую-то незамысловатую мелодию.

Сейчас её самообладанию и оптимизму можно было только подивиться. Впрочем, если разобраться, истинным источником всех этих замечательных свойств, вдруг прорезавшихся в девушке, был не кто иной, как Темняк. Зурка уверовала в него, как в бога, а кто же будет предаваться унынию, находясь под божественной опекой.

Внезапно вся передняя стенка камеры улетела, словно сорванный ветром листок (хотя шум, поднявшийся при этом, отнюдь не соответствовал подобному сравнению).

Темняку и Зурке открылось весьма любопытное зрелище — невдалеке, под прикрытием мерцающей защитной стены, маячили фигуры сразу двух Хозяев, похожих друг на друга, как яйца, снесенные одной курицей, а позади толпились слуги Шишки, уже успевшие отмыть свои рожи от чёрной краски.

Чем-то эта немая сцена напоминала знаменитый финал гоголевского “Ревизора”. Все присутствующие были явно поражены представшей перед ними горькой истиной, хотя по крайней мере двое — один человек и один Хозяин — заранее знали о возможном сюрпризе.

Хозяева, до этого имевшие абсолютно идентичный облик, мгновенно преобразились. Первый принял форму громадной запятой с торчащим вверх загнутым хвостом, другой превратился в почти идеальный шар.

— Которая из них Стервоза? — шепотом спросил Темняк. — Ты можешь её опознать?

— Круглая, — ответила девушка, — неужели не понятно!

Шар стремительно напал на запятую (всех людей, находившихся поблизости, словно ураганом смело), но та устояла и даже накрыла противника своим хвостом.

Тогда Стервоза вытянулась в длину и опутала тело Шишки сложным узлом. Та поступила аналогичным образом, и образовался один общий шевелящийся клубок, распавшийся на две части уже в виде бублика и гантели.

Схватка происходила столь стремительно и изобиловала такими невероятными метаморфозами, что неискушённый человек (а Темняк таковым, по сути, и являлся) просто не мог уследить за её ходом. Зато Зурка улавливала любой нюанс этого поистине фантастического поединка.

— Наша-то молодец! — Всё происходящее она комментировала со страстностью и непосредственностью, свойственной молодости. — Как она эту тварь прихватила! Ну-ну-ну! Ещё немного! Ах ты, сволочь, вырвалась!… Вот не повезло! Теперь она нашу давит… В лепешку её распластала… Люди добрые, да что же это делается! Конец Стервозе приходит!

— А может, вмешаться? — поинтересовался Темняк, до сих пор не научившийся отличать одну соперницу от другой. — Помочь ей?

— Да ты что! — отмахнулась от него Зурка. — От тебя и воспоминаний не останется! Даже подумать страшно, какие силы там сейчас сошлись… Смотри, смотри! Выкрутилась Стервоза! Ай да умница! Треплет чужую почем зря! На куски её рвёт! Чужая сдается! Наша взяла!

Клубок, на протяжении доброй четверти часа ежесекундно менявший свои очертания и сокрушавший вокруг себя всё, что только можно было сокрушить, окончательно разделился. На замызганном полу остался валяться бесформенный, жалко подрагивающий мешок, а рядом с ним гордо возвышалась изящная колонна, в которой Темняк никогда бы не узнал Стервозу.

— Что теперь будет с чужой Хозяйкой? — полюбопытствовал Темняк. — Подохнет?

— Ничего с ней не станется, — с презрением сказала Зурка. — Хозяева свои схватки до смертоубийства не доводят. Зато позор-то какой! На весь Острог ославилась!

Механизм, поднимавший пол, уже давно заглох. Часть подпорок рухнула, а часть осталась торчать в потолке. Темняк осмотрел одежду, но она превратилась в никуда не годные лохмотья.

— Пошли, — Зурка потянула его за руку. — Нас Стервоза зовёт.

— Как ты можешь её слышать? — удивился Темняк.

— Слышу — и всё. Ты в этом смысле, наверное, глухой. Но зато и Хозяева над тобой не властны.

— Совсем не властны?

— Ну нет! В любой момент они могут раздавить тебя, как клопа. А вот душу не тронут. Понимаешь?

— Кое-что понимаю. Да только какая польза покойнику от неуязвимой души?

Назад они возвращались дружной компанией. Впереди, почти не касаясь пола, важно плыла Стервоза — бесспорная героиня нынешнего дня. Сзади, взявшись за руки, вышагивали Зурка и Темняк. Она совершенно голая, а он в одних коротких штанах.

Ни в этот день, ещё только клонившийся к ночи, ни на следующий, добавивший в сладость торжества горечь трезвого осознания, никаких мер в отношении Темняка и Зурки предпринято не было. Стервоза отсыпалась сутки напролет, словно мартовский кот, вернувшийся домой после долгого отсутствия. Похоже, что поединок с коварной Шишкой изрядно обессилил её.