Нерушимые истины - Реджинальд Рей

Отсутствие эго дхарм или явлений

Хотя мы можем начать видеть и принимать свой собственный недостаток вещественного существования, мы все ещё смотрим на мир и видим его как привычное, знакомое место, место, которое более или менее согласуется с нашим собственным предвзятым мнением. Эти очевидные дружественные отношения указывают на завесу познаваемого. Земля, небо, деревья, животные, люди, улицы, здания — все выглядят как объекты, с которыми мы знакомы и о которых все знаем. Это, как уже говорилось, более тонкий уровень «я», и именно к этому уровню определённо адресована практика махаяны. В махаяне человек приходит к пониманию пустоты или «отсутствия эго» всех явлений, с которыми мы встречаемся в жизни, от самых больших до самых маленьких, включая как наши идеи, так и наше восприятие.

Как фактически воспринимается пустота? Обычно, когда мы навешиваем ярлыки всем объектам и понятиям в мире, который воспринимаем, мы предполагаем, что помеченное ярлыком восприятие — это то, что мы фактически испытали на самом базовом уровне. Опять‑таки благодаря трём праджнам мы обнаруживаем, что проблема не так уж проста. Благодаря первой праджне мы узнаем, что когда мы воспринимаем предметы, то немедленно приписываем им «сущность», или «их внутренний характер»(«их природу»). Это — основная идентичность, которую мы «находим», когда смотрим на вещи. Например, когда я смотрю на свой автомобиль в тот момент, когда он попадает в поле моего зрения, я вижу его как «свой автомобиль». Однако тексты сообщают нам, что восприятие «свой автомобиль» образуется в конце сложного процесса, начинающегося с первичного восприятия и сопровождающегося различными умственными процессами, в результате которых я «идентифицирую» что‑то, буквально приписывая специфическую идентичность восприятию.

Благодаря второй праджне, рассмотрению, мы отражаем свою жизнь и замечаем много раз, что приписали неточную идентичность восприятию. Примером могло бы служить то, как мы увидели человека и по ошибке «узнали» в нем кого‑то, с кем знакомы; то, как мы увидели в поле лист цветной бумаги и неправильно идентифицировали его как ярко окрашенный цветок; то, как мы приписали кому‑либо некоторую мотивацию, только чтобы выяснить позже, как мы ошибались.

Только благодаря третьей праджне, медитации, мы окончательно понимаем, что внешние объекты не имеют никакого «я», или «сущности». В процессе медитации о пустоте мы смотрим прямо на своё восприятие, чтобы увидеть, как оно возникает и каково оно есть. Когда мы делаем так, то обнаруживаем, что внешние объекты существуют в царстве, находящемся за пределами любого вида идентификации или концепции. Они «пусты» от любого ярлыка, который мы могли бы им навесить. Они, другими словами, отличны от идей, которые мы на них проецируем.

Эта пустота тем самым не является простым «ничто». Фактически, в то время как она растворяет иллюзорные, умозрительные версии, которые все мы имеем, она приводит к представлению действительности, которая предстаёт перед нами, но не имеет никакой существенной или умозрительной сущности. Это — уровень действительности, скрытый от обычного взгляда. В пределах буддистского контекста это описывается как мир вне концепции, видимость, находящаяся за пределами мысли. Об этом иногда говорят как о «чистой относительной истине», чтобы отличить это от очевидного, но иллюзорного мира обычной действительности. Это — мир чрезвычайной интенсивности и великой силы.

СОСТРАДАНИЕ

Калу Ринпоче так описывает центральную роль сострадания в махаяне:

«Сострадание, доброта и любовь вместе образуют существенное отношение махаяны. Их основа — это рамка «не лелеющего себя» сознания, ориентированного на других, стремление к благосостоянию и счастью всех других существ — людей или не людей, друзей или врагов»{Там же. С. 131.}.

Сострадание к другим страдающим существам — естественное состояние человека. В отношении других существ в глубине души мы чувствуем объединяющую связь, любовь и идентичность так, что их страдание является нашим собственным. Это естественное сострадание к другим людям и к другим, чувствующим существам влечёт за собой желание помочь им любым возможным образом и любой ценой.

Однако нам обычно не знакомо чувство объединяющей связи и любви. Почему? Причина в том, что сердце каждого из нас, с его безграничным и самоотверженным состраданием, покрыто твёрдой накипью. Она накопились слой за слоем из‑за корыстных размышлений, движимых силами трёх ядов, описанных в предыдущем разделе. Идя путём махаяны, мы постепенно растворяем эту накипь так, чтобы безграничная любовь нашей внутренней изначальной сути, наша сущность будды, наконец открылась.

В тибетском буддизме описываются три уровня сострадания: сострадание к существам, сострадание к действительности и сострадание без каких‑либо определённых опорных точек вообще. Каждое из них представляет собой прогрессивно более глубокий и более самоотверженный уровень сострадания.

Сострадание к существам

Сострадание к существам возникает, когда мы видим страдание других. Калу Ринпоче говорит:

«Это — первый вид сострадания, который возникает и заставляет нас стремиться делать все, что мы можем, чтобы помочь всем тем, кто страдает. Оно появляется, когда мы чувствуем боль и страдание других. Эта форма сострадания отмечена неспособностью далее оставаться безучастным к страданиям существ и стремлением сделать все возможное, чтобы помочь им облегчить страдание»{Там же.}.

Этот уровень сострадания наиболее доступен нам, потому что он выявляется страданием чувствующих существ, что все мы видим непрерывно в течение повседневной жизни.

Сострадание к действительности

Второй уровень сострадания возникает через прямой опыт природы невежества и через наблюдение о том, как получается, что существа создают своё собственное страдание. Говоря словами Калу Ринпоче:

«Это сострадание возникает, когда мы действительно видим, как другие стремятся быть счастливыми и избежать страдания, но не понимая ни причин счастья, ни средств ухода от страдания, они создают ещё больше причин для страдания и понятия не имеют, как культивировать предпосылки для счастья. Они ослеплены своим невежеством; их побуждения и их действия противоречат одно другому»{Там же.}.

В этом случае мы видим невежество, как оно есть, воспринимая как его власть над чувствующими существами, так и тот факт, что оно совершенно ненужно, и при этом в нас открывается более глубокий уровень сострадания. Поскольку этот тип сострадания рождается только после того, как мы сами поймём природу невежества, он менее доступен, чем предыдущий, и развивается на более поздней стадии пути.

Сострадание без опорных точек

Самый глубокий уровень сострадания возникает у человека, который больше не присваивает концепции миру, который не имеет никакого понятия о том, что такое «я», «другой» или выполняемое действие. Это появляется в состоянии сознания совершенно свободном и ясном. Это сострадание рождено из реализации пустоты, и оно есть у полностью просветлённого будды или бодхисатвы высокого уровня. Калу Ринпоче говорит: «Нет более никакой ссылки на «я» или «другой». Это сострадание открывается естественно и спонтанно»{Там же. С. 131—132.}.

В рамках махаяны часто говорят, что пустота и сострадание неотделимы. Пустота представляет собой свободу бодхисатвы от концепций (идей) относительно других. Без такого состояния сознания сострадание остаётся корыстным и неточным, обусловленным собственными привычными образцами. Таким образом, подлинное сострадание, которым управляют исключительно потребности других, требует сознания пустоты. Но пустота также подразумевает сострадание, поскольку быть по–настоящему пустым — означает быть без какой‑либо озабоченности собой, и это выражает себя естественно и спонтанно в теплоте к другим. Реализация пустоты, в которой человек не полностью доступен другим, — не подлинная реализация. Почему? Если человек недоступен другим, то он удерживает реализацию как что‑то особое и отдельное, в каком‑то смысле как личное достижение или владение. Истинная реализация пустоты влечёт за собой признание того, что у человека нет земли, чтобы стоять, и никакой личной территории, чтобы её обслуживать; естественное выражение такой реализации — сострадательный живой отклик на нужды других.

ДВА НАКОПЛЕНИЯ ЗАСЛУГ И МУДРОСТИ

Учение хинаяны о двух накоплениях далее развивается в махаяне. Они культивируются основной дисциплиной и практикой махаяны, шестью парамитами и так далее. Калу Ринпоче рассказывает нам: